Боги, пиво и дурак. Том 2 (СИ) - Горина Юлия - Страница 11

— Ты вот это сейчас серьезно? — нахмурился Азра. — Будем песни петь и свечи тратить?

— Чего застряли-то теперь оба? — донесся с лестницы нетерпеливый возглас Яна.

— Я говорю, тут бы хоть куски предков с пола пособирать! А то как-то неприлично их прямо вот так оставлять.

Магистр недовольно закряхтел, но в склеп все-таки спустился.

— Ладно, согласен. Наша репутация, все ж таки, на кону.

Мы втроем убрали с пола доспехи и черепа, рассовали наугад в приоткрытые саркофаги, поправили мраморные крышки — там, где было что поправлять. Пока мы сновали туда-сюда по подземелью, я старался на смотреть на мозаику на стене, как будто опасался выдать чужой секрет.

Майя больше вниз так и не спустилась.

Наконец, мы вышли из склепа, и я запер двери ключом.

Подняв голову, я взглянул вверх, в небо.

Черного дыма там больше не было.

Вернувшись в седло, мы тронулись с кладбища прочь.

— А откуда ты знаешь, где именно утопили Алекса? — спросил я у Яна.

— Он сказал — отравила собственными руками, а потом стояла на берегу и смотрела. А насколько я знаю, сумасшедшая баронесса никогда не покидала своих владений, так что муженька она притопила или в Голубом озере, или на Бурых болотах. Чтобы удержать некроманта, ей пришлось бы по-тихому зачаровать это место — другими словами, поставить закрепы. Так что будем искать.

Ян выглядел таким довольным и оживленным, что я удивленно заметил:

— Ты так рад, будто нас уже в рейтинге повысили.

Ян с широкой и вместе с тем зловещей улыбой во все лицо обернулся ко мне.

— Ты просто еще не знаешь, что я придумал! Представляешь себе праздник плодородия, на котором жертвенные коровы без ног и головы вдруг поднимаются и идут прямо на толпу ликующих верующих, а? Я припомню Флоре всех ее жареных лосей и мышей! Больше эта сволочь не посмеет вмешиваться в процветание моего заведения, никогда! А ты, трясущийся заяц, будешь пока за моим призраком ухаживать! Поняла?

— Ну за твоим-то я, может, и поухаживала бы, но за этим некромантом... — брезгливо содрогнувшись, начала было говорить Майя.

Но Ян ее перебил.

— Помолчала бы! — рявкнул он на девушку. — Взрослая девка, вооруженная, без пяти минут мастер — и боится призраков? Это что, блин, еще за позорище такое? Так что будешь ухаживать, за кем скажу, ясно?

— Слушай, а если он не захочет? — осторожно предположил я.

— А куда он денется, когда у нас в руках будут его кости? Азра, бери эту трусиху, и валите на рынок. Нам нужны рыбацкие сети, самая дешевая двуколка, воск и ящик храмовых свечей. Встретимся на кривой развилке. А мы с Даниилом сейчас к заказчице съездим, ключ вернем и о проделанной работе отчитаемся.

Выехав с кладбища, мы разделились на две группы и разъехались в стороны.

— Слушай, а мы должны там заявить куда-нибудь, или в суд подать? — спросил я, догоняя ускорившегося Яна. — Баронесса-то вроде как убийца получается. Разве ей не должно светить какое-то наказание или что-то в этом духе?

— Бабку-баронессу в сто тридцать лет? По жалобе неупокоенного духа мужа-некроманта, которому по всем законам светит только обряд очищения и запечатывающие похороны? Это вряд ли, — заметил он.

— Ну так-то да, — вынужденно согласился я.

— Да и вообще я не очень-то уверен в том, что все, сказанное им, непреложная правда. Во-первых, призраки никогда не сохраняют свою личность в изначальном виде. Эмоции, память, способность к логическим умозаключениям — всему этому в момент смерти наносится непоправимый ущерб, так что мало кто из призраков вообще осознает, кто он и где. Алекс умудрился вполне прилично сохранить свою личность, но не факт, что безукоризненно — если ты понимаешь, о чем я. И потом, семейные дела — они всегда мутные, Даня. Третьему никогда в них толком не разобраться.

Я вздохнул.

Да уж. Тут Ян попал в десятку. В некоторых семейных хитросплетениях разобраться непросто. Но нужно.

— Да подожди ты, не гони так! — с раздражением вырвалось у меня, потому что ритмичные движения лошади сбивали меня с мыслей, и подходящие фразы высыпались из головы.

— Чего еще? — нехотя отозвался Ян, но коня слегка придержал.

— Я видел в склепе изображение твоей жены, — выпалил я. — И сверху была надпись: «Фортуна все блага подающая». Кажется...

Вся снисходительная и веселая разухабистость мгновенно слетела с лица Яна. Его черты застыли бесчувственной маской, глаза потемнели.

— И что с того? — с недоброй интонацией сказал Ян.

— Твоя жена — богиня?..

— Твое какое дело? — угрожающим тоном проговорил тот, уставившись на меня злобным взглядом.

— Просто если это так, то, возможно, есть какой-то особенный смысл в том, что я видел ее образ в своем мире, — поспешил я объяснить свое хамское любопытство.

Руки Яна туго натянули поводья. Конь под ним встал.

— Что ты сказал? — спросил он. — Где ты ее видел?..

— В своем мире. Как раз за мгновение до того, как попал сюда, — ответил я.

Ян заставил меня трижды пересказать историю в самолете. И я охотно это сделал, не скупясь на подробности. Только про поцелуй я благоразумно умолчал, но на четвертом круге расспросов Ян спросил меня в лоб:

— Так она тебя не целовала?

У меня все опустилось.

Вот сейчас, Даня, и наступит твой смертный час... Был в школе запланирован один безвинно убиенный труп, а будет два.

Но соврать под тяжелым пристальным взглядом Януса я не мог.

— Да, — сказал я, и тут же поспешно добавил, оправдываясь. — Ну как сказать поцеловала — ничего такого, так, чмокнула... Ну, чисто по-дружески...

Даня, бестолочь, ну что ты морозишь! Лучше бы язык себе прикусил!..

Я непроизвольно втянул голову в плечи, готовый ко всему.

— Ты хоть понимаешь, что это значит?! — услышал я над собой громогласный возглас.

— Что я умру долгой и мучительной смертью?.. — пробормотал я, поднимая глаза на своего взрывного собеседника.

— Что ты — мой голубь почтовый! — почти прокричал Ян. Его лицо сияло устрашающим восторгом, и мне вдруг невольно подумалось, что даже злым он еще никогда не выглядел таким пугающим.

Но через мгновение эта жутковатая восторженность уже сменилась выражением напряженного размышления.

— Вот, значит, как... Они подсунули мне чье-то изуродованное тело, и я поверил, потому что больше не ощущал ее присутствия в мире. Еще бы я его почувствовал! Чутье ведь не простирается на донорские миры...

— Я не совсем понимаю, — осторожно вмешался я в его рассуждения вслух. — Ты намекаешь, что богиня Фортуна...

— Моя жена не мертва. Закон недостижимости горизонта миров уязвим. И знаешь, что это означает для тебя? Что существует какой-то способ обратного переноса из нашего мира в твой.

— Обратно?.. — эхом повторил я.

Не знаю, был ли я обрадован этой новостью, но потрясен — это уж точно.

— Мне нужна не просто школа... — продолжал напряженно рассуждать вслух Янус. — Мне нужна целая армия... Влияние... Много золота... И своя пивоварня!..

— Пивоварня-то почему?.. — оторопело спросил я.

— А что, разве не может человек мечтать о своей пивоварне? — огрызнулся Ян. — И чего стоим-то? Заказ сам не закроется! Погнали давай!

Он глухо стукнул сапогами коня по бокам, и тот, всхрапнув, рванулся с места.

— Эй-эй-эй, не так быстро! — запротестовал я, торопливо поддавая газу своей колымаге. — Давай, родимая, на первой далеко не уедем!

— Догоняй! — крикнул мне Ян.

И я, ругаясь и лягаясь, принялся разгонять свою конягу до галопа.

Такими темпами мы очень быстро добрались до дворца Белорецких. Баронесса искренне удивилась такому скорому разрешению ее «конфидэнциального» вопроса. Ключ я вернул — к счастью, втыкать его обратно в грудину мне не пришлось: стоило только баронессе взять его в руку, как ключ буквально растаял в воздухе. И, судя по специфическому выражению лица старушки, тут же сам воткнулся, куда надо.