Боги, пиво и дурак. Том 2 (СИ) - Горина Юлия - Страница 24

— То есть войти в храм бога-убийцы? — выпучил глаза Берн.

— Именно.

— Не просто убийцы, а убийцы-мучителя, — уточнил Эрик.

— Да, его самого, — ничуть не смутился Ян. — Джасура — вполне вменяемый парень, только со странностями и периодами неуправляемой ярости. И найти с ним общий язык нам поможет некромант Алекс.

— Почему? — не поняла связи Майя.

— Потому что Джасура — один из тех богов, который охотно взаимодействует с магами, готовыми помучить мертвых людей точно так же, как он сам готов помучить живых. Нередко они работают в тандеме — сначала объект умирает от жуткой болезни, а потом уже его телом или духом заведует некромант.

— Жуть-то какая, — подал голос обычно молчаливый Шрам.

— Верно. Поэтому-то некромантия становится то разрешенным типом, то запрещенным — как карта ляжет в голове у очередного короля.

— А зачем тебе его благословение? — спросила Майя.

— Затем, — жестко ответил Янус.

И уже чуть мягче добавил:

— Потом расскажу :)

— А как оно выглядит? — выпалил я, сгорая от любопытства.

— Обычно это склянка с жидкостью или пустотой внутри, которая немного светится. И учти, — снова обратился он к нашей командирше. — Если вдруг какая-нибудь накладка случится, я с тебя шкуру спущу уже по-взрослому. Поблажек не будет. Ясно?

— Ясно, — поникла девушка.

— Тогда собирайтесь и завтра вместо тренировки осуществите спасение жертвенных коров от их же собственного говна! — эпично заявил Янус. — А теперь свободны!

— А им не все равно, от чего помереть? — заметил я, поднимаясь со своего места. — Все равно же сдохнут.

— Ну знаешь, однажды и мы с тобой сдохнем, — заметил Ян. — И что теперь? Плевать, как жить?

Я усмехнулся.

Иногда у Януса в речи проскакивали весьма любопытные метафоры. И несмотря на то, что звучали они зачастую как забавная шутка, у них имелся довольно глубокий смысл.

На следующее утро мы всем отрядом отправились в местечко с лирическим названием «Большое Гнездо». День выдался серый и противный. Его не могла украсить даже листва, резко пожелтевшая и полетевшая с деревьев в последнюю неделю.

За плечами у меня болтался рюкзак, который по моей просьбе соорудила Ника. И в нем, завернутый в полотенце, лежал череп. Лёха без конца бубнил, ворчал и крякал, недовольный тем, что его везут, как какую-то вещь, и он совершенно ничего не видит.

К счастью, попасть в «Большое гнездо» можно было через городской портал, что мы и сделали.

В этот раз противный момент перехода я смог пережить без тошноты! И, к сожалению, из-за этого в полной мере оценил картину массового изрыгательства нашего отряда. И я понял, что нужно в таких случаях или по-быстрому отворачиваться, пока жуткая красочность зрелища не затянула, или уже не отбиваться от коллектива.

Из портала мы шагнули прямиком в дождь. На большом гранитном постаменте, где мы очутились, от тяжелых капель пузырили лужи.

А буквально в десятке метров от нас виднелась размытая развилка с указателем.

Согласно его подсказке мы двинулись направо, кутаясь в плащи и поругиваясь вполголоса. Конские копыта плюхали по грязи, ветер сыпал дождь нам в лицо — в общем, полчаса до города были удручающими.

Наконец, мы въехали в город. Большое Гнездо в эту осеннюю серость выглядело так, что впору было его переименовать в «Хреновое Гнездо». По сравнению с другими местечками, которые мне уже довелось посмотреть в этом мире, оно выглядело запущенным — покосившиеся старые дома, хаотично разбросанные улицы.

Я ехал и думал, от чего зависит внешний вид здешних городов? Вряд ли от королевских дотаций. Может, все дело в местном самоуправлении и градоначальнике?

Мои размышления прервал окрик Майи, хотя она и обращалась совсем не ко мне.

— Эй, добрый человек! — позвала она прохожего в большой широкополой шляпе и рваной одежонке типичного городского бродяги. — Подскажи, как проехать к святилищу Джасуры?

Бродяга обернулся.

Из-под шляпы выглянуло заросшее серой щетиной лицо с носом-картошкой и маленькими въедливыми глазками.

— Джасуры? — скрипучим голосом переспросил он. — А зачем вам такое странное место?

Берн фыркнул:

— Тебе-то что за дело? Знаешь дорогу, которая нам нужна, или нет?

Мужичок прищурился:

— Ах, дорогу... Да вот она, — бродяга показал от перекрестка вправо. — Вот твоя дорога. В конце улицы как раз кузнец будет.

— Какой еще кузнец? — недоумевающе проговорил Дин.

— У которого ты останешься, — улыбнувшись щербатой улыбкой, заявил бродяга.

— Майя, да он тронутый, — ругнулся Берн. — Поехали, у кого-нибудь еще спросим.

— Какой смелый... — проговорил со странной улыбкой бродяга, глядя не Берна. — Хорошо быть смелым, когда перед тобой кто-то ростом пониже да с одной головой. А когда не так...

— Поехали, — согласилась с Берном Майя. — Городской идиот нам не помощник.

— Подожди, не надо так, — вмешался я. — Уважаемый, мы не хотим ничего дурного ни вашему святилищу, ни вашему богу. Мы просто едем чистить хлев.

— А-аа, — протянул чудак, всматриваясь мне в лицо. — Ну, это дело хорошее. Езжай воон туда, — он взмахнул рукой по направлению к ратуше. — Там на перекрестке направо и до самого яблоневого сада. Там дальше увидишь. И, к слову, там хороший человек живет, возле сада. Можешь у него мед купить для своей питомицы — она сегодня спозаранку ноги промочила, пока за нитками для твоей котомки бегала. К вечеру чихать будет...

У меня едва рот не открылся.

Половина сказанного мужичком и правда звучала, как бред. Но его слова про «питомицу» и нитки для котомки мгновенно изменили мое восприятие.

Майя брезгливо бросила мужичку в ладонь пару медяков и двинулась в указанном направлении.

— Благодарствую за пожертвование! — крикнул ей вслед мужичок, раскланиваясь и улыбаясь странной блуждающей улыбкой.

— Возьми еще, — сказал я бродяге и, потянувшись в карман, вытащил всю мелочь, что там была. — А мед я куплю.

Тот перестал улыбаться. Взвесив отсыпанную мелочь на ладони, он взглянул на меня и тихо проговорил:

— Подношение принято. Так знай же, что твоими дорогами ходит смерть. Но не бойся — на дороге она тебя не достанет. Только не сворачивай с пути, если услышишь топот копыт за спиной. Там я тебе уже не помощник.

— Эй, ты что там застрял? — раздраженно окликнула меня Майя.

— Это не он торопится, а ты спешишь! — неожиданно чистым и молодым голосом крикнул ей мужичок и с этими словами исчез, оставив после себя лишь клок густого тумана.

— Что?.. — ахнула Майя, и в этот момент ее лошадь вдруг запнулась на ровном месте. Девушка взмахнула руками, пытаясь удержать равновесие, но не справилась и шлепнулась прямо в дорожную грязь.

— Твою мать! — с досадой выругалась она. — Что сегодня за день такой?..

— Это не день такой, — проговорил Эрик, который задержался вместе со мной и слышал весь наш разговор до конца.

Он указал рукой на медленно тающий туман на дороге, оставшийся после исчезновения бродяги и добавил:

— Могу ошибаться, но, похоже, только что мы говорили с Гермесом.

Едва мы кое-как отчистили Майю, как у Берна захромала лошадь — оказалось, что она потеряла подкову с правой задней ноги. И нам пришлось тащиться к кузнецу. Да-да, по той самой дороге, которую буквально десять минут назад указал Берну бродяга! Кузнец оказался не просто ловким малым, но еще и кузеном нашего Дина, так что Майя, не дожидаясь вопроса, разрешила своему подопечному остаться с родственником и поговорить о своем семейном за кружкой пива.

— Мы за тобой на обратном пути заедем, — хмуро пообещала она.

Когда наш слегка поредевший отряд наконец-то снова тронулся в путь, девушка грустно разглядывала унылые дома по обе стороны дороги и как-то без удовольствия бубнила ругательства себе под нос не хуже моего Лёхи.

— Да не переживай ты так, — решил ее поддержать Эрик. — Я вот тоже не сразу понял, кто он. Хотя мой учитель теологии в свое время так наседал на меня с зубрежкой пантеона...