Боги, пиво и дурак. Том 2 (СИ) - Горина Юлия - Страница 49

— Помочь?.. А знаешь... Ты ведь и правда можешь мне помочь! И как это... Как это я сразу не подумала? Ты хочешь попасть в Асилос? Так иди! И отнеси мой амулет. Его нужно будет погрузить в озеро, с которым я связала их духовно...

— Хорошо, — с готовностью согласился я, поднимаясь. — Давай я тогда сейчас сгоняю обратно к своим...

— Зачем это? — прищурилась Арахна, мгновенно став подозрительно-злобной.

— Ну как же. Чтобы отнести твое начертание, мне ведь нужно будет пройти все ловушки и печати. Так что мне понадобится опыт кого-нибудь из старших, — просто ответил я, внутренне радуясь тому, какой же я сообразительный и как славно все повернулось.

— Если ты приведешь сюда хоть кого-нибудь, Даня-не жрец, тебе больше ничего не понадобится, — просипела Арахна, в очередной раз выпуская клыки. — Даже гроб. Поскольку у меня здесь мертвецов не хоронят, а пользуют совсем по-другому! Давно хотела узнать, какова магия Флоры на вкус, так что не искушай меня, смертный. Ты пойдешь один — или никто туда не войдет! И учти, если я не досчитаюсь хоть одного своего малыша, ты пожалеешь, что родился на свет. Понятно сказала?!

Я нервно кашлянул.

Твою ж мать. Вот такого поворота я не ожидал.

И тут мой дремлющий спутник-некромант вдруг вспыхнул огоньками глаз и ни с того, ни с сего воскликнул с придурковатым ехидством:

— Ну что, закончил с кошечкой? Показал мастерство истинного пандазмея?...

Мы с Арахной молча уставились на череп.

— Ой, — тихо сказал Лёха. — Кажется, я что-то многовато проспал...

— Не то слово, — ответил я.

Некромант перевел свои глаза-лазеры с меня на богиню, с богини — на меня.

Потом кашлянул, и, проборомотав «Пардон, мадам» по-быстренькому снова погас.

Ретировался, зараза хитрая.

— А он у тебя, оказывается, живенький? — умилилась Арахна, потянувшись к черепку.

— Ну как сказать «живенький». Вполне себе мертвенький, но говорливый, — сказал я.

Арахна между тем вздохнула, снова меняя свой облик на хрупкий, несчастный и жалобный. И вернулась к своим насущным проблемам.

— Я же мать, Данечка! Пауков-то я, конечно, даже сожрать могу, когда они из яиц вылупляются. Не жалко. Вон, весь лес в моих мелких отпрысках. Да и сладенькие, хрусткие они, с капелькой магии. Но арахны — это совсем другое!..

Она потянулась к моей бутыли, из которой я выпил меньше половины, и приложилась к горлышку.

Потом шумно выдохнула, лихо вытерла губы обратной стороной ладони и обернулась ко мне.

— Или сейчас и один, или никто, — заявила она. — К тому же ты и так с компанией ко мне пришел. Вон у тебя какой дружок повыше колен и ниже пояса висит!

— Эмм...

Опустив взгляд, я понял, что речь идет вовсе не про то, о чем я сначала подумал, а про Лёху. В самом деле, нас же двое!..

Ну что, Даня?

Рискнуть или как?

В общем-то, магия у тебя теперь кое-какая имеется, и надо бы понемногу вырастать из коротких штанишек. Мужик ты или нет? И звезду надо для школы добыть, и королевскую доску заполучить. А то получается, сам на задание напросился, и сам же его провалю? А за провал жадные гильдейские жопы еще ведь и неустойку обозначили — две тысячи золотом.

И как я теперь могу вернуться, отказавшись от задания?

Ну уж нет. Сам кашу заварил — сам и кушай.

— Ладно, — сказал я, нахмурившись. — Пусть будет, как ты хочешь.

Арахна с видом шкодливой девчонки вытащила из-за трона пропыленный амулет в виде сплетенной из волос кудели с цветными бусинами и маленькими белыми косточками.

— На! — паучиха с ухмылкой сунула мне в руки это сомнительное произведение народного искусства. — В озеро бросишь. Они сразу смирными станут. Ну, если, конечно, амулет подействует. Погоди-ка...

Она на мгновенье забрала у меня амулет, окинула его критическим взглядом.

— Ну... вообще-то вроде должен. Вроде все правильно... — и снова сунула куделину мне в руки. — В общем, на. И удачи тебе, Даня-не-жрец!..

«Вроде правильно»?..

Очень обнадеживающе, однако.

Я даже не успел спросить, куда вообще мне идти, и какие способы влияния на ее очумелых детишек мне позволено использовать. Потому что Арахна своими паучьими лапами сдернула с места свой большущий и тяжелый трон, открывая скрывающуюся под ним глубокую нору.

А потом в эту нору полетел я.

Стенки лаза были оплетены мягким чехлом из упругой светящейся паутины, и я скользил по ней, как в пожарном рукаве, скатываясь все глубже вниз.

Наконец, мое падение завершилось, и я шлепнулся на жесткий земляной пол подземелья.

Светящейся паутины здесь больше не было, и я очутился в кромешной тьме, пахнущей сыростью.

— Лёха! — позвал я своего приятеля-некроманта.

Голос мой прозвучал неожиданно громко и откликнулся эхом из бездонной тьмы сверху.

Я шарахнулся в сторону и вжался в холодную земляную стену, опасаясь, что сейчас мне на голову откуда-нибудь как свалится одна из Арахнинских деток, и кирдык мне.

Череп блеснул красными огоньками глаз.

— Чего тебе?.. — подал голос Лёха.

— Можешь засветиться как-нибудь поярче? — почти шепотом спросил я приятеля. — Темно, хоть глаз выколи.

Лёха фыркнул.

— Я, между прочим, почтенный некромант первой степени, а не подвесной фонарь!..

— Ну пожалуйста, не будь сволочью. В конце концов, в этой беспросветной жопе застряли мы оба.

Лёха вздохнул. И спорить больше не стал.

Свечение его глаз из красного стало ярко-голубым. Теперь я мог разглядеть очертания подземелья — это была огромная земляная галерея, не очень широкая, но вытянутая вверх настолько, что даже с некромантом такой мощности, как у меня сейчас, увидеть свод не представлялось возможным. Из стен кое-где торчали старые корневища. А под ногами белела куча крупных костей.

И вряд ли это были кости животных.

— О, а здесь многолюдно, — проговорил Лёха, вращая глазами-прожекторами.

И тут от кучи костей начало медленно отделяться светящееся голубоватое облачко, увеличиваясь в размерах с каждым мгновением и обретая человеческие очертания. Потом — еще один...

Причем у первого мертвеца в брюхе имелась сквозная дыра, из которой по земле тянулось что-то светящееся, а у второго призрачная плоть буквально стекала с костей и капала на пол, тут же угасая.

Колоритное зрелище, однако.

— Лёш, не надо больше, — попросил я. — Мне и эти-то не нравятся, а уж с целой толпой разваливающихся призраков мне будет совсем гадостно.

— Подумаешь. Обычные мертвецы. Они, знаешь ли, редко когда симпатичными бывают, — отозвался некромант.

— Ну ты к ним привычный, а я вот не очень.

— Ладно, — согласился Лёха. — Мы этих первопроходцами пустим — пущай дорогу освещают.

Я вздохнул.

В памяти невольно всплыла страшненькая сказка — кажется, русская народная. Где девочка ходила к бабе-Яге, насадив череп любимой матушки на посох. Картинка для детской книжки была, надо сказать, зачетная.

Но у меня теперь имелись фонарики покруче.

Призраки, чуть покачиваясь из стороны в сторону, побрели вперед. Следом за ними двинулся и я.

По идее, мне нужно было первым делом найти озеро и сунуть в него эту несчастную кудель из волос. Тогда арахны стали бы безопасны, и я мог бы уже спокойней обследовать город.

Вот только где мне это озеро искать? Ни гильдия, ни яжмать-паучиха не дали мне ни карты, ни ориентиров.

И пока я размышлял над своим грандиозным планом захвата лидирующих позиций в аду для арахнофобов, над моей головой раздался отчетливый вздох и урчание.

Невольно замедлив шаг, я направил взгляд Лёхи наверх, и даже дыхание в груди задержал, чтобы не выругаться громко и по-русски.

Потому что прямо над моей головой на крепкой белой сети сидел полупаук-получеловек. Как Арахна, только мужик, здоровый и волосатый.

Он спал, раскинув свои могучие паучьи лапы в разные стороны. Только богатырского храпа не хватало для полноты картины.

— Предлагаю слегка ускориться, — пробормотал Лёха.