Немой 2: охота на нежить (СИ) - Рудин Алекс - Страница 11

Я недоумённо посмотрел на Сытина.

Чо ты взбеленился-то?

— Дядя Вася шутит! — рассмеялась Глашка. — Правда, дядя Вася?

Сытин злорадно заржал.

— Михей, ну и чего ты один домой попрёшься? Идём с нами!

Мы подошли к воротам. Сытин постучал, но никто не отозвался.

— Странно! — удивился Сытин. — Куда дед подевался?

Он постучал ещё раз, с тем же результатом.

— Немой! — нетерпеливо сказал Сытин. — Перелезь через ворота и отодвинь засов. А то мы тут до утра куковать будем.

Я перемахнул через забор, с трудом отодвинул разбухший в пазах деревянный засов и приоткрыл ворота.

— Проходите!

Когда все вошли во двор, я закрыл ворота и аккуратно задвинул засов.

Сделал шаг в сторону дома и почувствовал, как меня мягко сковала какая-то невидимая сила. Я не мог пошевелить даже пальцем.

Рядом испуганно пискнула Глашка.

Словно чья-то рука приподняла меня за шиворот. Я повис в воздухе.

Я дёрнулся из невидимых тисков.

Хрен там! Только валенок с мышами чуть из рук не выронил.

Слева от меня висел в воздухе Михей. Он не шевелился. На лице Михея застыло выражение детского удивления.

Рядом с ним изо всех сил барахтался Сытин. Впрочем, сил у Михалыча хватало только на то, что бы хмурить брови и шевелить пальцами рук.

Глашку я не видел — меня развернуло к ней спиной.

Что же за блядский колдун нас подловил, если даже Сытин не может с ним справиться? И что он сделал с бабой Дуней и дедом Мишей?

— Мыш! — шёпотом позвал я. — Мыш!

Из войлочного голенища высунулась мордочка Мыша.

— Шевелиться можешь?

— Могу, — ответил Мыш. — А что с тобой?

— Не знаю я! Паралич какой-то!

— Ты на земле спал? — озабоченно спросил Мыш. — Может, мышцы застудил? Я застудил однажды — так три дня пошевелиться не мог. Спать всегда надо в кровати, Немой. На спине, или на правом боку. И кровать лучше ставить головой к северу — по направлению магнитного поля.

— Мыш, бля! — невежливо перебил я его. — При чём тут поле? Это колдовство. Кто-то нас поймал.

Мыш покрутил головой и увидел висящего в воздухе Сытина и Глашку с Михеем.

— Сгоняй в дом на разведку, Мыш! Только осторожнее! Посмотри — кто там засел. И выясни — что со стариками.

— Сейчас! Жену предупрежу только.

Мыш на мгновение скрылся внутри валенка. Сразу же выскочил обратно, спустился по моей штанине на землю и побежал в сторону дома.

Я проводил его взглядом и снова попробовал вырваться.

Хренушки! Максимум, что я смог сделать — это чуть повернуть голову, чтобы краем глаза увидеть Глашку. Ну, и то хорошо.

Мыш прошмыгнул в приоткрытое подвальное окно и скрылся внутри дома. Сытин увидел это и показал мне большой палец.

— Что будем делать, Михалыч? — спросил я его.

Сытин поднял брови.

— Пока — ничего. Ждём удобного момента и берём гада за шкирку.

Охеренный план, чо!

Но пока за шкирку держали нас.

Я почувствовал, как меня плавно разворачивают лицом к саду. Затем яблони медленно двинулись мне навстречу.

Э, бля! Куда вы меня тащите?

Внутри валенка послышалась беспокойная возня. Я скосил глаза и встретился взглядом с женой Мыша.

Пля! Хер знает, куда меня волокут. Но вряд ли там ждёт что-то хорошее. Значит, надо постараться хоть мышиную семью спасти.

Разжать руки и просто выпустить валенок я не мог — до земли было далековато. Зашибутся зверьки.

Проплывая мимо толстого чурбака для колки дров, я взял и зацепился за него носками сапог.

Движение прекратилось. А потом меня стало медленно наклонять лицом к земле.

Ага, бля! Чего-то такого я и ожидал.

Невидимая рука тащила меня за шиворот, я цеплялся носками сапог. В результате этого я вытянулся почти параллельно земле и разжал руки.

Валенок с мышами мягко плюхнулся в траву.

Почти сразу носки сапог сорвались, и я закувыркался в воздухе. А потом поволокся дальше.

Стена дома осталась позади слева. Меня тащило в сторону забора, который огораживал сад Сытина.

Именно в этом углу сада, возле самого забора находилась большая компостная яма. В яму сгребали скошенную траву, бросали обрезанные ветки и сливали помои.

Вот к этой яме нас и тащило. Я уже чувствовал сладковатый запах перепревшей гнили.

Ну, вот на хера такие шутки?

Движение прекратилось. Невидимая рука отпустила мой воротник, и я шлёпнулся на траву рядом с компостной ямой. Тут же вскочил на ноги и привычным движением потянул из-за спины меч.

Рядом замер Сытин. В его левой ладони ослепительно горел крохотный зелёный огонёк.

— Что, обгадились? — спросил из пустоты довольный голос Сытинского прадеда. — А не хрен через заборы лазить!

***

— Дед, бля! — выговаривал прадеду Сытин. — Сколько раз я тебе предлагал нормальные охранные чары на дом наложить? Ты ни в какую. А тут, пожалуйста — сам какую-то херню наворотил. Засунуть врагов в компостную яму — охереть, как смешно! А главное — эффективно! Ну, изваляются они в говне. А потом вылезут — и что ты дальше делать будешь?

— Вылезут? — с усмешкой спросил голос прадеда. — Ну-ка, гляди!

Из кухни сам собой приплыл по воздуху здоровенный кусок мяса и шлёпнулся в яму.

— Смотрите!

Гнилая трава в яме зашевелилась. Из неё высунулась круглая воронка, усеянная по кругу острыми изогнутыми зубами.

Клац!

Мяса как ни бывало.

— Кто это, блядь?! — вытаращив глаза, спросил Сытин.

— Что, Васька, не узнал? — усмехнулся прадед. — Не один ты спец по колдовству! Это шейлуньский королевский золотарь. Вырастает до четырёх метров. Жрёт всё, что угодно. И к хозяину привязан, как собачонка. Я в Китае таких видел. Там их даже во дворце держат.

Глаза Сытина вытаращились ещё больше.

— А где ты его взял?

— Сам в сад заполз откуда-то. Я и прикормил. Ему в яме нравится — от гнили тепло идёт. Не хуже, чем в Китае.

— И что, он на одних помоях так растёт?

— Ну, — дед Миша замялся, — в Китае ему ещё преступников скармливают.

— Бля! — заорал Сытин. — Дед, а если он выползет?! А если плодиться начнёт? Во что город превратится?

— Так он уже... — начал прадед и замолчал.

— Что «уже»?!

Я осторожно заглянул в яму. Мусор в ней еле заметно шевелился. Я разглядел мелькнувшее между овощных очистков длинное гибкое тело.

— Ипать! — схватился за голову Сытин.

Он выхватил из-за пазухи зеркальце.

— Гиппократ Поликарпыч! Срочное дело! Да погоди ты с покойниками! У тебя отрава от червей есть? Не от обычных — от китайских!

— Не возьмёт его отрава, — спокойно сказал прадед. — Говорю же — ест всё.

— Погоди, дед Миша, не перебивай! — цыкнул на него Сытин. — Как ты говоришь, он называется?

— Шейлуньский королевский золотарь.

— Во! Слышал, Поликарпыч! Не знаешь такого? Дед, а другое название у червя есть?

— Ну... шейлуньский копрофаг.

— Как?

Сытин заржал.

— Слышал, Поликарпыч? Шейлуньский говноед! Вот такую дрянь мой прадед завёл. Чем её уморить можно? В смысле — ничем?

— Я же говорил! — грустно, но твёрдо повторил прадед.

Сытин с досадой сунул зеркальце за пазуху.

— Ну, дед Миша — удружил, бля!

— Васька, не ругайся на старших! Сколько тебе повторять? — обиделся прадед.

— Может, я попробую, Василий Михалыч? — неожиданно предложил Михей.

Сытин уставился на него.

— А попробуй! Чем чёрт не шутит!

Михей присел на корточки у края ямы и уставился вниз.

Я, конечно, уставился на Михея. Интересно же — как он королевского говноеда дрессировать будет!

Михей, полузакрыв глаза, тихонько завёл заунывную тягучую песню. Слов у песни не было. Только мелодия, похожая на протяжный жалобный стон. В такт этому стону Михей еле заметно раскачивался. В его движениях было что-то завораживающее.

Я тряхнул головой и открыл глаза пошире.

Мусор на дне ямы зашевелился. Из него показалась гибкая труба серо-земляного цвета. Толщиной она была почти с человека.