Немой 2: охота на нежить (СИ) - Рудин Алекс - Страница 14

— Я только хочу, чтобы в доме порядок был! Чтобы вещи на своих местах лежали. Чтобы люди себя, как положено, вели, а не как вздумается! А если каждый будет делать, что захочет — это что получится? Бардак!

— Из множества различных устремлений складывается течение жизни, — философски заметил Мыш.

— Чего? — домовой с подозрением уставился на Мыша.

Сытин застонал от смеха.

— Ну, если ты с прежними хозяевами не ладишь — так оставайся в доме, — примирительно сказал я. — Может, с новыми уживёшься?

— А новые хозяева меня брать не хотят! — завопил домовой. — Им старые наврали, что у меня характер склочный!

Михей покраснел от смеха, бросил вилку и выскочил из-за стола. Сытин хохотал, уже не скрываясь.

— Так от меня-то ты чего хочешь? — охреневая, спросил я домового.

— Чтобы ты запретил им дом продавать! Или пусть меня с собой возьмут! Или пусть новые хозяева жить оставят! Домовому без дома нельзя! Нет такого закона!

— Как я их заставлю-то? Ты охерел совсем?!

— Как хочешь! Ты — князь! И должен соблюдать закон! А по закону я домовой, значит, мне дом положен, и точка!

Бля!

— Слушай, домовой! А ты мирно договориться не пробовал?

— А зачем? У меня есть права, и нарушать их я никому не позволю!

— Да затем, что ты уже мне весь мозг выип! Представляю, как ты с хозяевами обращаешься!

— Нормально я с ними обращаюсь! Уму-разуму учу! И ты должен мои права соблюдать! А не то я на тебя жаловаться буду!

— Это кому?

Домовой раскрыл рот и от неожиданности заткнулся.

— Найдётся кому, — забубнил он. — На всех управа есть! Не бывает такого, чтобы безнаказанно закон нарушать.

Я жалобно взглянул на Сытина.

Тот замотал головой сквозь смех.

— Нет, Немой! Разбирайся сам! Это твоя работа!

— Так!

Я хлопнул ладонью по столу. А потом пошарил в кармане и достал оттуда две золотые монеты. Остатки княжеского жалования.

— Держи, — я протянул домовому деньги. — Купи себе дом, и живи в нём, как хочешь!

— В смысле? — выпучил глаза домовой. — Один?!

— Да мне по хер — один, или с кем-то! Тебе дом нужен? Будет у тебя дом.

— Так не пойдёт! — завопил домовой. — А хозяева?! Кому я помогать буду? Кого жизни учить?!

— Ну, подбери себе какого-нибудь алкаша на рынке, и возись с ним! Учи, как жить правильно.

— Алкаша?

Домовой задохнулся от возмущения.

Я воспользовался моментом и вытолкал его на крыльцо.

— Всё, вали давай!

Домовой скатился с крыльца. Тут же рядом с ним из земли вынырнул шейлуньский червяк и потянулся любопытной пастью к домовому.

— Убивают! — заорал домовой. Метнулся к воротам, едва не сбив с ног Михея, и с разбегу ударил в них крохотным тельцем.

— Да погоди ты! Михей, придержи червя!

Я торопливо отодвинул засов и выставил домового на улицу.

— Иди, покупай себе хибару! А с жильцами что-нибудь решим!

Изумлённо крутя головой, я вернулся в дом. Ни хера себе, княжеские хлопоты!

— Немой! Ты так все деньги разбазаришь! — ухмылялся Сытин. — А у тебя их и без того нет.

— Чой та? — удивился я. — Мне за последние две недели жалованье так и не выдали, между прочим!

— И надолго тебе этого жалованья хватит, если ты каждому домовому отдельный дом покупать будешь? Гляди — завтра под окнами очередь из желающих выстроится!

А ведь Сытин прав, бля! И на счёт очереди, и на счёт денег. Надо как-то казну заводить, раз уж угораздило в князья вляпаться! Да и пополнять её хоть откуда-нибудь.

— Ладно, разберусь, не маленький! — сурово сказал я. — Кто там у нас дальше по очереди?

Болотник робко втянул голову в плечи.

— Кстати! — вспомнил я. — Где там твои грибы? Давай, на кухню отнесу, чтобы не пропадали.

Банник нерешительно откашлялся.

— Э-э-э... Прошу прощения за домового. Он, конечно, не совсем прав...

— А ты-то тут при чём? — удивился я. — Рассказывай, что случилось?

— В баню не ходят, — грустно вздохнул банник.

— В смысле? — удивился я. — Вообще не моются, что ли?

— Нет, моются, конечно. Но так. Без пара, без удали. Воду нагреют, ополоснутся — и всё.

— А тебе плохо разве? Хлопот меньше.

— Ты пойми, князь! — страстно сказал банник. — Баня — она же не для мытья! Баня — она для души! Чтоб жарко было, чтобы пар столбом! И веничком, веничком! А потом — в речку, или в сугроб! И квасу холодного! А? Как заново рождаешься!

— Это да! — мечтательно протянул я.

— А помыться и в тазике можно, — снова вздохнул банник.

— Может, и вправду — издать указ, чтобы парились от души, а? — я посмотрел на Сытина.

Глаза у него удивлённо полезли на лоб.

— Да шучу я! Так чем тебе помочь-то, банник?

— Выходит, что ничем, — развёл руками банник. — А может, в гости ко мне заедешь? В баню! Я тебя так напарю, как ты в жизни не парился!

Глаза его загорелись сумасшедшей надеждой.

Тоже мне, энтузиаст!

— Погоди-ка, — вдруг сказал дед Миша. — А ты сам к нам не хочешь переехать?

— Дед, ты чего? — удивился Сытин.

— А что? — ответил прадед. — Хороший банник — это специалист. Его беречь нужно. А у нас и вовсе никакого нет. Самому баню топить приходится.

— Да вы что? — задохнулся от счастья банник. — Вы это серьёзно? Вам банник нужен? И чтобы париться по-настоящему?

— Нужен! — подтвердил прадед. — И ты, Васька, не спорь!

— Да я и не спорю, — пожал плечами Сытин.

— Спасибо, князь! — банник вскочил со стула и поклонился.

Я тоже подскочил.

— Ну-ка, перестань! Что ты здесь цирк устроил? При чём тут я вообще? Деду Мише спасибо скажи.

— Спасибо, дед Миша! А где у вас баня? Покажешь?

Банник аж приплясывал от нетерпения. Сухие берёзовые ветки веника радостно топорщились в разные стороны.

— Пойдём, покажу, — сказал ему дед Миша.

— А я сразу и истоплю! К обеду будет готова!

— Да там дрова не колоты.

— Я наколю! Ты мне только топор дай и сам не мешайся! Князь! Я квас холодный приготовлю! А если не один надумаешь пойти, а с девкой — так только свистни! Я можжевельничка запарю. Такой аромат в бане будет, такой пар целебный! Ух, он и силу придаёт! Девка довольна будет!

Глашка покраснела, а Сытин снова загоготал.

И чего ржать? Хорошее же дело!

Прадед и банник свалили во двор.

Ну, слава богам! Хоть одного осчастливили. Да и нам польза.

Я потянулся, предвкушая жаркую вечернюю баню. С можжевельником, само собой!

— Ну, вот и мне от твоего княжения польза, — улыбнулся Сытин. — Теперь о баньке можно не беспокоиться! Что, Немой? Тяжелы государственные дела?

Не то слово, бля!

Я вытер вспотевший лоб.

— Всё на свете делается к лучшему, — неожиданно сказал Мыш. — А если кажется, что это не так — надо просто изменить свой взгляд. Немой? А мне можно в баню с можжевельником?

— Мыш, и ты туда же? Ну, какого хера ты меня спрашиваешь? Хочешь в баню — иди в баню! Ты свободная нечисть.

— Мой тебе совет, Немой — не заигрывайся в демократию, — сказал Сытин. — Взялся княжить — на тебе и ответственность.

Во как!

Я поймал умоляющий взгляд болотника и кивнул ему.

— Всё в порядке. Давай, рассказывай — в чём проблема?

Болотник тоже шумно вздохнул.

— Так я и говорю. Клюквенное болотце у меня. Небольшое — так вот пять километров, а так вот — семь.

Ни хрена себе — небольшое!

— Ягода хорошо родится. В прошлом году телегами возили. И мёд есть на островках. Но я туда людей не пускаю, тропинки запутываю. Если тебе, княже, вкусного мёду надо — я привезу!

— Клюква и мёд — это хорошо, — мягко сказал я. — А жалуешься на что?

— Так ручей перекрыли!

— Какой ручей? Объясни по порядку.

— Из моего болота ручей течёт. Прямо в речку Лопухинку впадает. А оттуда — дальше, в Тяготу и так до самого Волхва. А они ручей перекрыли. Мельницу строят.

— Кто «они»?

— Так лопухинцы! Жители деревенские!

— Ага. И что?

— Как что, — развёл руками болотник. — В болоте вода копится!