Спасенный любовью - Джеймс Саманта - Страница 33
- Предыдущая
- 33/71
- Следующая
Рядом лежали ее панталоны.
Ее словно обдало жаром. Слава Богу, что она одна.
Прошлой ночью после ухода Кейна она переоделась.
Она не совсем понимала, что это за влажное, липкое пятно, которое испачкало ее панталоны, хотя оно явно имело какое-то отношение к тому, что произошло между ней и Кейном. Эбби торопливо бросила панталоны в таз, простирнула и отжала их. Прежде чем запихнуть панталоны в седельный вьюк, она взглянула на нижнее белье, которое было сейчас на ней, и подумала, что им нужно как можно быстрее найти Диллона — надетое белье было последним сохранившимся у нее комплектом.
Когда через несколько минут Эбби отважилась спуститься вниз, Кейн уже был там. Ее мысленному взору предстала комната наверху и то, что она видела, закрывая дверь: беспорядок, смятая постель красноречиво говорили о том; что произошло в номере прошлой ночью. Встретившись взглядом с Кейном, Эбби по его мрачному, упрямому виду поняла, что настроение ее спутника ничуть не улучшилось. Эбби с тоской подумала о завтраке, но решила ничего не говорить, поскольку сам Кейн даже не упомянул об этом.
Когда они выходили из гостиницы, ее поразило, что Кейн так и не сказал ей ни слова с тех пор, как она спустилась вниз. Эбби решила отбросить неприятные ночные воспоминания, тем более что Кейн, по-видимому, уже это сделал.
А она все-таки не может. Боже правый, это — единственное, к чему устремляются ее мысли. Всякий раз, когда Эбби вспоминала об их недавней пылкой близости, внутри нее все напрягалось.
Кейн прав. Она могла бы не дать этому случиться, но она не воспротивилась, а Кейн к тому же убежден, что она замужем за другим человеком!
Хотя, правда, это его не остановило. Ощущая необычную тяжесть внизу живота, Эбби пристально смотрела вдаль, на чудесные прерии, под порывами ветра как бы кланявшиеся небесам. Раньше она думала, что ни один мужчина не посмеет дотронуться до замужней женщины.
Однако Кейн посмел. Он осмелился на гораздо большее.
А она и пальцем не пошевелила, чтобы остановить его. Неудивительно, что он заклеймил ее соблазнительницей! В самом деле, меньше всего она думала о том, чтобы его остановить. Ей хотелось, чтобы все продолжалось как можно дольше. Ей хотелось чувствовать на своих губах его губы, словно высасывающие из нее и силу, и волю. Ей хотелось ощущать его язык у себя во рту, его сильные руки на своей груди и загрубевшие кончики пальцев на сосках.
Воспоминания о том, что она чувствовала, когда губы Кейна касались ее груди, и сейчас вызывали слабость во всем теле Эбби. И дело было не столько в его ласках, сколько в его словах, которые значительно расширили ее познания относительно собственной личности. Несмотря на то что Эбби втайне жаждала этого, она была слегка потрясена, когда Кейн так открыто высказал вслух свои желания.
Он назвал ее красивой… и сказал, что хочет ее.
Эбби никогда не считала себя ни красивой, ни желанной. О, папа всегда говорил, что она прелестная и милая, но это было совсем другое дело.
Она была глубоко убеждена, что ненавидит Кейна.
Однако — о Господи! — ей понравилось то, что он с ней делал. Эбби почувствовала внутренний жар, когда представила себе, как ее рука оказалась в ловушке, будучи крепко прижатой к той части его тела. Может быть, это неприлично… может быть, Бог накажет ее за такие греховные мысли… но ей было приятно узнать, что она ему нужна.
Прошлой ночью он проявил слабость. А для такого мужчины, как Кейн, показать свою слабость непростительно.
Что-то изменилось, с душевным трепетом осознала она. Все изменилось.
Кейн был такой же угрюмый, как всегда. Его плотно сжатые челюсти красноречиво свидетельствовали о нежелании разговаривать, тем не менее он несколько раз с раздражением набрасывался на Эбби, когда она отставала. В это томительное утро Эбби не раз прикусывала язык, чтобы не огрызнуться. От его кислого настроения может свернуться даже свежее молоко, возмущенно подумала она.
Вскоре они приблизились к предгорьям Скалистых гор. С каждой милей раздражение Эбби усиливалось.
Кейн ни в чем не собирался ей уступать.
В полдень тропа привела их к укрытому за деревьями убежищу. Эбби от восторга затаила дыхание.
Прозрачные воды горного потока стремительно неслись рядом с тропой. На противоположной стороне потока буйно росли красивые полевые цветы. Величественные пирамидальные тополя высоко поднимались над головой, как бы приглашая отдохнуть под их густой сенью. Мысль об этом была настолько же соблазнительна, насколько соблазнительны для ребенка предложенные ему сладости. Эбби осадила Сынка.
— Давай остановимся здесь.
Кейн нервно заерзал в седле. Только скрип кожи его седла выразил отношение к ее предложению — и ни единого слова в ответ. Но выражение лица красноречивее любых слов говорило о его недовольстве.
Но Эбби не сдавалась.
— Я страшно устала, — заявила она. — И не смогу больше проехать ни одной мили, не поев. — С этими словами Эбби соскочила с Сынка, вынула из седельного вьюка вяленую говядину и направилась к деревьям.
Под деревьями было гораздо прохладнее. Эбби с восторгом вдохнула полной грудью, как бы бросая вызов судьбе. Ее состояние было близким к райскому блаженству, если бы не принимать во внимание поведение Кейна, который по-прежнему зло глядел на нее.
Он спешился, но и не подумал присоединиться к ней, наоборот, даже демонстративно отвернулся. Эбби положила в рот еще кусок вяленого мяса, полная решимости насладиться им независимо от настроений Кейна.
Эбби увидела, что он направился к ручью. Низко наклонившись, он долго пил холодную воду, затем выпрямился. Не обращая внимания на присутствие Эбби, Кейн расстегнул рубашку и, скинув ее с плеч, небрежно бросил на землю рядом с собой. Эбби стала жевать медленнее. Как она ни старалась, ей не удавалось оторвать взгляд от его обнаженного торса.
Как и все тело Кейна, его спина была длинной и поджарой, четко разделенной позвоночником на две половины. Загорелая кожа блестела, будто смазанная маслом. Опустившись на колени, Кейн обдавал водой лицо и грудь, при этом необычайно красиво перекатывались под кожей его мускулы. У Эбби даже пропал аппетит. Теперь вкус мяса, которое она продолжала жевать, напоминал ей холодную золу. Внезапно Эбби почувствовала, как натянулась кожа ее живота и по телу разлился жар, не имевший никакого отношения к зною, исходившему от сверкавшего в вышине солнца.
О, ей удавалось не поддаваться обуревавшим ее чувствам все утро, но, увидев Кейна сейчас, она почувствовала, что не может больше сдерживаться.
— «Почему? — неотступно звучало у нее в голове. — Почему, когда бы я ни посмотрела на Кейна, я испытываю эту ноющую боль внутри? Почему именно он вызывает у меня такое чувство? Почему, почему, почему?» Эбби этого не понимала.
Она не понимала также, почему Кейн все еще так груб с ней. Ведь он вообще ее не замечает, на протяжении всего этого нескончаемого дня он ни разу не проявил к ней никаких признаков внимания. Он все еще сердится из-за прошлой ночи — в этом Эбби была почти уверена. Неужели он винит ее за то, что она его не остановила? Но сам-то он?.. Эбби ощутила сильный спазм под ложечкой. Неужели он считает ее непорядочной, если она позволяет ему ласкать себя?
Но на самом деле Кейн совсем не винил ее. Он упрекал себя за то, что случилось прошлой ночью.
Чувство вины и позора терзало его. Раньше ему всегда удавалось держаться подальше от замужних женщин — так было гораздо безопаснее. С Лорелеей все было по-другому. Она была замужем, когда он нанялся работником на ранчо ее мужа. Но меньше чем через месяц ее муж умер — и еще долго после этого он, Кейн, не касался вдовы.
Но когда он находится рядом с Эбби, его чувства затмевают рассудок и он теряет голову… Конечно, прошлой ночью он был пьян, и это обстоятельство усилило желание и лишило его самообладания. Он был лишь на волосок от того, чтобы полностью овладеть ею, как этого требовало его мужское естество. Кейн смутно подозревал, что Эбби не совсем осознает это.
- Предыдущая
- 33/71
- Следующая
