Когда случается невозможное. Том 2 (СИ) - Муратова Ульяна - Страница 16

— Лим, подпитывай девушку. Как, говоришь, её звать?

— Ладига, — ответил я.

— Так вот, Ладига на тебе. Из хороших новостей — ребёнок жив, но очень слаб. Сейчас все лишние люди вон из комнаты! Мне нужна чистая тёплая вода, полотенца и моя сумка: ополоснуть от грязи, завернуть в чистое и принести сюда. Но близко к роженице не подносить!

Я почувствовал, как магия скрутилась узлом в животе у Ладиги. Сам я лишь со стороны мог наблюдать, как в полную силу разворачивалась целительская сила. Роженица чуть порозовела и глубоко вдохнула, но глаз пока не открыла.

Лилины распоряжения выполнили чётко и быстро, спустя пару секунд всё сделали и принесли. Я аккуратно вливал в Ладигу крупицы силы, от души проклиная недавний подвиг с сундуками. Если бы не он, то я бы сейчас не остался наполовину пуст.

Невестка была на грани, сердце то билось часто, то почти затихало, выдавая рваный ритм. Я помнил, что это худо. Мне было б проще, будь у неё раны или переломы, с ними я дело имел. Как оторвал себе палец, так сразу и обеспокоился необходимыми знаниями. А тут… Только следил за тем, как колдовала Лиля.

— Неверное положение плода. Буду разворачивать, на тебе Ладига, — коротко скомандовала Лиля.

Дальнейшее я запомнил на всю жизнь. Я старался не сосредотачиваться на происходящем, механически выполняя команды Лили. Одна её рука лежала на животе роженицы, и я лишь наблюдал за мощными потоками магии, стараясь не следить за второй рукой. Невестка жалобно стонала сквозь беспамятство, и от каждого звука замирало сердце.

— Буди, пусть тужится!

Легко сказать! Ладига лежала бледная и безучастная, несмотря на магию, крови-то она потеряла достаточно.

— Лада, очнись! Всё хорошо, нужно чуть-чуть поднатужиться.

Честно? Я сам в этот момент поднатужился так, что даже перед глазами поплыло. Но не хватало ещё грохнуться в обморок. И Лиле помешаю, и братья потом засмеют.

Бледная измученная невестка открыла глаза.

— Давай вместе, я помогаю! На счёт три!

Что такое счёт три, я не знал. Видимо, Ладига тоже, потому что в этот момент её скрутило спазмом. Лиля говорила что-то ободряющее, я же с перепугу влил в роженицу почти все остатки сил.

— Вот так! Ещё!

Глядя на Ладигу я вдруг отчётливо понял, что в бордель в ближайшие пару месяцев или даже лет я точно не пойду. Незачем будет. А матери надо купить какой-то особый подарок. Неужели все женщины через это проходят, да не по одному разу? Настоящий ад!

Когда Лиля передала мне синюшную девочку с отрезанной пуповиной, я не понял, что с ней делать. Просто замер, пока Лиля не гаркнула:

— Раздышать и обмыть! Тут кровотечение!

Силы у меня к тому моменту почти закончились, и Лиля осталась с больной один на один. Я стыдился того, что в критической ситуации оказался бесполезным. Раздышать младенца я бы не смог при всём желании, но тут на помощь пришли мать с повитухой, малышку стремительно забрали у меня из рук и обернули в простынку, я обернулся к молодой матери, и наткнулся на её дикий взгляд, никогда не видел подобного — счастье и ужас, облегчение и дикое напряжение, а ещё нечеловеческая усталость. Несколько секунд спустя в комнате раздался противный, но такой желанный плач.

Закончив с роженицей, Лиля переключилась на ребёнка. Девочка к тому моменту стала какой-то пурпурно-фиолетовой, но орала и ручками дёргала вполне живенько. Её быстро ополоснули и отдали матери, повитуха помогла приложить младенца к груди.

Лиля снова переключилась на Ладигу, сначала колдовала, а потом щедро напоила каким-то вонючим зельем.

Женщины в два счёта поменяли простыни, собрали окровавленное бельё, застелили постель чистыми, а молодую мать укрыли нарядным покрывалом.

Лиля осела на пол и разрыдалась. Это поначалу вызвало панику, но все быстро разобрались, увели измученную целительницу, дали ей в руки горячий отвар и посадили за стол с тарелкой супа.

Я сел рядом. Горячий бульон прошёлся по внутренностям, как живительный эликсир. Натар уже поел и сейчас обнимал опустошённую жену. Уснула она прямо за столом, уткнувшись в его плечо, к еде почти не притронулась.

— Это Лиля, жена Натара, — счёл нужным шёпотом представить её я. — Целительница.

За столом не раздалось ни звука, все боялись потревожить покой уставшей до предела Лили. Мать молча плакала, прижавшись к Курелу, другие невестки тоже шмыгали носами и утирали слёзы.

— Вовремя вы, — тихо сказал старший брат.

Спать нас уложили в гостиной Давира. Отец послал за ним, чтобы его разыскали и вернули. Тяжелая гонка на быках, выстуживающее нутро плохое предчувствие, бег по размокшей грязи лишили сил, и я отрубился, едва приняв горизонтальное положение. Кажется, мать пыталась подсунуть мне под голову подушку, но я уснул раньше, чем она преуспела.

Катарина

Столица Альмендрии встретила нас гомоном, запахом свежей выпечки и узорчатыми мощёными улицами. Здесь оказалось существенно теплее, чем в Ковене. Там лютовали холодные зимние ветра, а тут царила ранняя осень. Когда мы вылезли из кареты, я с любопытством принялась осматриваться по сторонам. За длинную дорогу тело затекло, хотя мы с Наташей и делали походную зарядку. В условиях маленькой кареты выбор упражнений был небольшой, но лучше так, чем три дня сидеть на попе ровно.

Танарил так и не пришёл к нам. Я зря ожидала от него очередной коварной подлянки. И это было… приятно. Потянувшись, я уставилась на дорогу: тут она разделялась на две части. По одной двигались талиры, по второй — пешеходы.

В Арластане росло очень много деревьев, и мне это понравилось. Дома утопали в буйстве багряных красок. Город выглядел сказочно: словно кто-то в лесу поставил аккуратные белые домики на расстоянии друг от друга, замостил дорожки и на этом закончил. Вокруг было людно и талирно, это явно говорило о том, что мы находимся отнюдь не на краю географии. Неужели у них настолько багряно в центре города?

Люди мне понравились. Довольные, деловые, какие-то удовлетворённые и сытые. Всё-таки в Ковене атмосфера отличалась. А ещё там практически не было детей. Здесь же ватаги маленьких сорванцов носились по газонам, играя в прятки. И настолько эта картина показалась привычной и радующей глаз, что я невольно улыбнулась.

— Ого, да тут жизнь прямо-таки кипит, — озвучила мои мысли Наташа.

Стайка ребят лет десяти остановилась и с любопытством нас разглядывала. А затем кто-то кинул камень. От неожиданности я даже не прикрылась щитом, за что и получила чувствительный удар в бедро. Наташа оказалась сообразительнее, и накрыла нас тонкой ледяной скорлупой защиты.

— Вы чего творите? — возмущённо воскликнула я.

— Ковенцы приехали, бей гадов! — раздался чей-то клич, и в нас полетели камни и ветки.

Ошарашенно уставившись друг на друга, мы с Наташей переваривали информацию.

— Ну-ка брысь! — подошёл к нам один из сопровождающих магов, Даттон, и грозно уставился на детей. — Кто вас учил на девиц нападать? Чем вы тогда сами лучше ковенцев? Ну-ка разошлись по домам, иначе я завтра лично распоряжусь о том, чтобы вам уроков добавили, и не хватало времени на глупости!

Детей сдуло с места, а я уставилась на высокого симпатичного мага с ещё большим недоумением. Вот это у Ковена тут репутация! Ладно дети, но этот-то взрослый! Вот только никаких извинений за нелестные сравнения не последовало. Ни он, ни другие сопровождающие с нами в контакт не вступали, общались только между собой, а ещё всегда держали наготове боевые заклинания.

— Есть мнение, что по городу гулять нам не понравится, — кашлянула я.

— Даже представить не могу, что тебя навело на такие мысли, — хмыкнула Наташа. — Хоть не яйцами обкидали, и на том спасибо!

— Вот ещё, яйца на вас тратить, — презрительно буркнул себе под нос Даттон, чем окончательно меня добил.

Если я считала, что ковенцы плохо относятся к альмендрийцам, то я просто не знала, что такое «плохо». Рядом с нами возник Танарил и воинственно посмотрел на нашего сопровождающего. Тот ухмыльнулся и взгляда не отвел, с вызовом глядя на эльфа.