Травля (СИ) - Сербинова Марина - Страница 28

Замечая, что Джек не может привыкнуть к бездеятельности, и это его злит и выводит из душевного равновесия, Тони предложил ему посетить тренажерный зал. Джек отнёсся к его словам без энтузиазма.

— А я на свободе регулярно занимаюсь, два раза в неделю, — заявил Тони и, проигнорировав недоверчиво-удивленный взгляд, которым окинул Джек его далеко не стройную фигуру, продолжил. — Я бы и здесь ходил… но не с кем. А одному мне как-то… не комфортно.

Страшно, про себя поправил его Джек.

— Ну, пошли. Все равно заняться нечем, — согласился он, потому что заняться было действительно нечем. Всю скудную библиотеку они уже перелопатили и давно прочитали все то немногое более-менее удобоваримое, что отыскали. В спортзал, где играли заключенные, они оба не ходили, предпочитая из спортивных игр только шахматы и шашки.

Тони показал, как нужно пользоваться тренажерами, и Джек без особого воодушевления начал заниматься. Его друг проявлял больше рвения, чем он, явно радуясь физическим упражнениям.

— У тебя хорошее тело, Джек… пока что. Но мы не молодеем и, если не поддерживать себя в форме, скоро станешь похожим на меня. Появится брюшко, мышцы расплывутся и одряхлеют… Я поздно об этом задумался, когда это уже со мной случилось, и, поверь мне, сохранить форму гораздо легче, чем восстановить. Тебе самое время начать.

— Моему отцу шестьдесят два, и никакого брюшка у него до сих пор нет. И он не расплылся. Конечно, мускулатурой он не блещет, но до сих пор стройный и подтянутый. И дед мой таким был. У меня их сложение. Так что я и без этих железяк в мешок не превращусь, — усмехнулся Джек.

— Хорошо. Зайдем с другой стороны. Физические упражнения снимают стресс, дают выход напряжению, успокаивают. Это движение, способ выпустить излишнюю энергию, которая, не находя выхода, кипит в крови, превращая человека в вулкан. Оттуда злость, стресс, раздражение, напряжение… и неожиданный взрыв, который уже невозможно проконтролировать или удержать.

На этот раз Джек угрюмо промолчал, прекрасно поняв, что Тони хотел ему сказать. Тот выразился, как нельзя точно — Джек на самом деле ощущал, что он кипит, что похож на вулкан, готовый снова взорваться. Ему необходим был выход эмоциям, чувствам, напряжению, накаленным в нем до предела, и он не находил способы выпустить это из себя. Это грозило новым «взрывом», как выразился Тони. А последний такой «взрыв» разнес всю его жизнь за секунду к чертовой матери.

— Это, правда, может помочь мне? — тихо спросил он Тони. — Ну… держать себя в руках.

— Это поможет тебе выпустить пар, — улыбнулся тот. — Лучше потей на тренажерах, чем на людей бросайся. И безопасно, и красивое тело — приятным бонусом. Попробуй. Тем более, сейчас у тебя есть на это время. Не поможет — поищем другой способ.

Джек улыбнулся.

Они стали посещать тренажерный зал каждый день. И Джек заметил, что действительно стал чувствовать себя лучше. Внутренне. А когда перестали болеть мышцы от непривычных нагрузок — и физически. Теперь он ходил на тренировки с удовольствием. После них он ощущал блаженное чувство расслабленности и приятную усталость. Тони оказался прав — физические нагрузки помогали ему снять внутреннее напряжение, расслабиться, отвлечься. Он стал лучше спать. Проблемы со сном, появившиеся после аварии, в которой якобы погибла его жена и сын, почти исчезли, и чем больше он уставал на тренировках, тем быстрее засыпал и крепче спал. Глубокий и спокойный сон тоже помогал, и значительно, как заметил Джек. Выспавшись, он чувствовал себя спокойней и намного лучше. Если бы к этой приятной усталости и расслабленности добавить секс перед сном — было бы вообще супер. Но пока об этом он только мечтал, любуясь на желанную женщину на фотографии.

— Жена? — поинтересовался как-то Тони, свесившись с койки вниз и смотря на него.

— Ага.

— А можно взглянуть?

Джек протянул ему фото. Тони долго его разглядывал.

— Красивая, — с легкой завистью в голосе протянул он. — А я так и не женился.

— Почему?

— Да все времени не находил, откладывал на потом, даже не заметил, как года пролетели, а теперь хочу… но что-то не получается. Не клеится как-то с женщинами.

— Да я тоже не собирался жениться. Как и ты, откладывал на далекое неопределенное будущее. А потом бах — и я уже женат!

— Женили? — рассмеялся Тони.

— Да нет… сам захотел.

— Жалеешь?

— Нет.

— Значит, любишь.

Джек печально промолчал и забрал у него фотографию.

— Давай спать, — буркнул он, отворачиваясь к стене.

А потом, сам не зная зачем и почему, одним из вечеров, Джек рассказал ему о своей личной жизни, начав с того момента, как она начала рушиться. Может, ему просто нужно было выговориться, может — услышать совет. Хотя вряд ли тот, у кого самого не ладилось с женщинами, мог дать дельный совет. Но Тони умел слушать, а ничего другого Джек от него и не требовал.

— В жизни всякое бывает… Исправить не всегда есть возможность, бывает, остается только идти дальше, не оглядываясь назад. Главное, чтобы для этого еще оставалось желание. У обоих. То, что у тебя это желание есть — я вижу. А у нее?

— Да… она меня любит. Всегда любила. Мы помирились, договорились начать все сначала… перед тем как ей вынесли приговор. Сейчас она сердится… опять сомневается во мне, но это понятно.

— А ее решение было искренним?

— Что ты имеешь ввиду? — Джек резко сел.

— Только я не хочу, чтобы ты сердился, Джек. Но ведь ты сам сказал, что она согласилась только, когда ты пообещал ее спасти. Добрая воля и отчаяние — не совсем одно и то же. Я же говорил о настоящем желании.

— Она обижена на меня, не верит мне… в то, что люблю ее, а еще она очень упрямая, — процедил сквозь зубы Джек. — Но это все неважно, потому что я знаю — она меня любит. Вот что главное.

— Да, Джек. Конечно, — примирительно кивнул Тони, не желая с ним ссориться, видя, как он закипел. Но этом разговор был окончен. И больше они к этой теме не возвращались. Но Тони не мог не заметить, что хорошее настроение оставило Джека после этого разговора, и он жалел, что своей прямотой и откровенностью этому поспособствовал.

Но весть о рождении дочери вернуло Джеку хорошее расположение духа.

Он ходил с улыбкой на губах, и даже перестал сердиться на своего соседа.

Когда в шестнадцать тридцать открыли камеры, они вместе сходили в тренажерный зал, а потом решили поглазеть в телевизор. Расположившись на стульях среди других заключенных, они попали на концовку какого-то фильма, а потом начались новости.

Джек обмер, застыв на стуле, когда на весь экран вдруг появилась фотография его жены.

— Как мы уже сообщали ранее, сегодня ночью из Женского исправительного учреждения в Чаучилла был совершен побег опасной преступницы, приговоренной к смертной казни — Кэролайн Рэндэл. Все силы штата брошены на ее поимку, но пока выйти на ее след не удалось. Кэролайн Рэндэл была осуждена за убийства пяти человек, и признана особо опасной. Имеет ли отношение к побегу Джек Рэндэл, который, как известно, сам ожидает приговора, пока не ясно. Но зато ясно одно — он единственный человек, который бы мог это осуществить и которому это было нужно. Но доказательств в причастности Джека Рэндэла к побегу жены пока нет. Впрочем, что не вызывает удивления — когда дело касается Джека Рэндэла, доказательства против него всегда отсутствуют.

Оторвав взгляд от экрана, Джек заметил, что все взгляды вокруг устремлены на него.

Резко поднявшись, он направился к выходу, и уже у двери наткнулся на охранника.

— Вас ждут, — коротко объявил тот. Кивнув, Джек молча пошел за ним.

Агенты ФБР долго задавали ему вопросы, чуть ли не в открытую обвиняя в организации побега жены и, так ничего и не добившись, решили сменить тактику.

— Хорошо, допустим, вам действительно ничего не известно о побеге миссис Рэндэл, — примирительно сказал агент Кнеппер. — Тогда, возможно, вы поможете нам что-то узнать. Вас же должно интересовать, что случилось и куда исчезла ваша жена.