Безумная погоня - Джеймс Элоиза - Страница 25

• Предыдущая
• 25/52
• Следующая

— Ну, разве только если бы он был очень красивый. Тогда почему бы нет?

Лик фыркнул:

— Наш граф красивый, как дикий вепрь. Ты бы вряд ли захотела выйти замуж за такого, как он, правда?

— Конечно, за такого ужасно старого и к тому же страшно неопрятного ни одна дура не пойдет.

— Вот и я про то же. Без него графине жилось куда лучше. А теперь вот еще этот плеврит.

— Матушка должна знать, что это такое, — рискнула предположить Роузи.

— Да, только нам с тобой еще две недели нельзя будет отлучаться из дома. — Голос Лика звучал почти безнадежно.

— Ты мог бы уйти сегодня после обеда, дядя. — Роузи смотрела на него умоляюще. — Хозяин уехал в Уилтшир, к постели умирающей жены, и вряд ли скоро вернется.

Лик нерешительно взглянул на письмо.

— Пожалуй, мы должны знать, отчего наша хозяйка умирает. Что, если хозяин сочтет нужным устроить траур по поводу ее смерти? Хотя, скорее, он продолжит жить со своей потаскухой как ни в чем не бывало.

— О, только не это! — Роузи заломила руки. — Возможно, ее смерть все же его образумит…

— Размечталась, девочка. Марш наверх, в гостиную, а я пока займусь серебром, и если успею все почистить, то, так и быть, слетаю к твоей матушке.

Вечером того же дня Роузи снова встретилась с дядюшкой. Из-за нетрадиционных привычек графа и нежелания приличных слуг работать в этом доме порока за ужином в столовой собрались лишь кухарка, Роузи, Лик и три лакея, тогда как судомойка и чистильщик обуви по привычке ели на кухне.

Роузи уже просветила кухарку во всех деталях по поводу событий прошедшего дня и теперь с нетерпением ждала, когда же Лик закончит короткую молитву.

— Ну что, дядя? Что такое плеврит? Матушка, уж конечно, тебе все рассказала…

— Я думаю, что плеврит — это такая болезнь, которой болеют дети, — неожиданно вмешалась кухарка, дородная женщина с красными щеками и мягкой улыбкой. Однажды она готовила еду для принца Уэльского и запомнила это на всю жизнь. Графу Годуину приходилось платить ей сто гиней в год, чтобы только она работала у него на кухне.

— Верно, — Лик кивнул, — это хворь, которой болеют дети. Моя сестра никогда не слышала, чтобы плевритом болели взрослые.

— Но графиня и есть дитя, — заметила Роузи.

— Верно, — согласилась кухарка. — Люди вообще мрут при самых странных обстоятельствах. Никогда не угадаешь, что может с тобой случиться. — Она протянула руку и элегантным жестом взяла кусок пирога с мясом ягненка…

Потребовалось целых два дня, чтобы сердце Эсме обросло твердой скорлупой, позволившей ей перестать мучить себя бесполезными мыслями о маркизе. Все рарно он уехал и история закончилась. Правда, в доме оставалась его мать, постоянно участвовавшая в перепалках с Арабеллой и время от времени бросавшая оскорбления в адрес Эсме, но ее присутствие ничего не меняло. Себастьян ушел, как ушел Майлз, как неизменно уходили все мужчины, — ушел навеки. И все равно это не мешало Эсме, вставая с первыми лучами солнца, предаваться невеселым размышлениям. Себастьян уехал во Францию, просто взял и уехал. Может, он решил, что она будет терпеливо ждать, когда он возвратится, вволю насладившись дарами французских виноградников? Ну уж нет!

Может, ей выйти замуж за Фэрфакса-Лейси, тем более что тетушка любезно пригласила его в дом специально с этой целью? Ничто не могло помешать ей обзавестись столь достойным мужем, поскольку ее мать, безусловно, одобрила бы подобный брак — брак с человеком с безукоризненной репутацией. А вот Себастьян в эту категорию никак не вписывался; правда, и замуж за него она не собиралась.

К тому времени, когда Эсме вечером спустилась вниз, она сумела слить океан ярости и скорби в один-единственный вопрос: на самом ли деле Стивен Фэрфакс-Лейси является подходящим кандидатом в супруги? Она очень сомневалась, что он обладает способностью Себастьяна не замечать ее разбухший живот, но могла хотя бы определить, годится ли он в качестве непринужденного собеседника за столом.

Когда Стивен Фэрфакс-Лейси вошел в гостиную, Эсме посадила его по правую руку от себя и тут же доверчиво наклонилась к нему. На ее губах играла улыбка, способная заставить каждого мужчину моложе семидесяти лет мечтать о постели. Однако Стивен взбодрился только после того, как леди Беатрикс заняла место напротив него. Пока Беата усаживалась, Эсме, как она сама велела себя называть, показывала ему замысловатый рисунок на своем веере. При этом Стивен заметил, как по лицу Беаты проскользнула тень. Этого оказалось достаточно, чтобы он придвинулся ближе к Эсме и склонил голову над веером; в конце концов, он был старым ловеласом и имел кое-какой опыт в подобных делах.

— Кажется, это Ромео и Джульетта? — осведомился он, разглядывая миниатюрные фигурки, тонко прорисованные на складках веера.

— Верно. Видите, — один из локонов Эсме защекотал его щеку, — вот Ромео стоит под балконом и смотрит вверх на Джульетту. Беата, хочешь взглянуть? Мастерство художника не вызывает сомнений.

Маркиза Боннингтон с трудом втиснулась с правой стороны от Стивена.

— Боже, что за курятник! — посетовала она. — А все Арабелла — эта клуша не посчитала нужным вести счет, когда рассылала приглашения. Так что там, Ромео и Джульетта, вы сказали?

— Сцена с балконом, — пояснила Беата и, призвав на помощь все свое самообладание, передала ей веер.

— Ромео стоит внизу и ждет Джульетту, пуская слюни, как подросток, — подал голос Стивен, и его брови чуть приподнялись.

— Ну зачем же так грубо? Он влюблен.

— В женщину, которую встретил всего двадцать минут назад? Впрочем, вы правы, он и в самом деле думал, что влюблен. Самое смешное, на мой взгляд, что Джульетта тут же у него спрашивает: «Ты собираешься на мне жениться? Если да, то где?»

Эсме улыбнулась:

— Весьма оригинально. Я, конечно, читала пьесу, но никогда не обращала внимание на то, что предложение сделала Джульетта.

— «Если в этом признании в любви ты честен, — процитировала Беата, — и намерен жениться, пришли мне завтра слово». Джульетта без обиняков просит его жениться на ней, хотя до этого он ни разу на эту тему не обмолвился.

Эсме многозначительно взглянула на Стивена, и от этого взгляда внутри у Беаты все перевернулось: Эсме была просто нестерпимо красивой! Беата могла бы раскрасить щеки во все цвета радуги, но все равно не добилась бы этого сияния откровенной чувственности, которым Эсме только что обдала своего соседа по столу.

— Однажды я видела смешную пародию на сцену с балконом, — весело сказала Эсме.

— Правда? — Стивен еще ближе наклонился к ней. — Пожалуйста, поделитесь с нами.

Если он еще чуть-чуть придвинется к ее плечу, то начнет жевать ее кудри, мстительно подумала Беата. Совсем как тот козел.

— Я помню только строчку или две. — Алые губы Эсме сложились в обольстительную улыбку.

— Ромео стоит под балконом, взывая к Джульетте, а потом Джульетта спрашивает: «Кто там, Ромео? Да ты и вправду ранний петушок! Ах, надо же, и кто бы мог подумать, что ты у нас столь редкий баламут!» — произнесла Эсме и мелодично засмеялась.

На секунду воцарилось молчание, а потом и Стивен разразился смехом:

— Ручаюсь, ваш Ромео вскарабкался вверх по дереву с проворством, на какое только был способен!

— Нет-нет, она вовсе не собиралась позволить ему это, — возразила Эсме; ее глаза светились озорством, тонкая ладонь покоилась на руке Стивена. Следующая строка звучит примерно так: «Клянусь, я удержу тебя внизу, ибо вас, рыцарей, отлично знаю. Вы все становитесь опасными сверх меры, едва лишь оказавшись наверху» .

Стивен снова рассмеялся, потом склонил голову к Эсме и прошептал что-то ей на ухо, в то время как Беата, делая вид, что ее это ничуть не интересует, продолжала уныло жевать кусок говядины. Может, Арабелла позволит ей завтра утром уехать в Лондон? Не то чтобы она ревновала, но ей вдруг стало обидно, что ни один мужчина не в силах устоять против Эсме. К тому же Стивен откровенно признавался, что ищет жену.

• Предыдущая
• 25/52
• Следующая