Много шума из-за невесты - Джеймс Элоиза - Страница 38

• Предыдущая
• 38/69
• Следующая

— Еще одну секунду, Пози, — сказала Имоджин, потрепав ее по шее. Пози ударила копытом о землю и снова тряхнула недоуздком. Она была в поту после короткой пробежки, и Имоджин знала, что кобылу следует вернуть в конюшню, прежде чем она остынет. К тому же смотреть там было не на что. Дрейвена не было видно, а стоял лишь огромный каменный дом. Он выглядел старинным и богатым, то есть обладал теми качествами, которые делали ее неподходящей невестой для Дрейвена.

Имоджин вздохнула. Она и Пози приблизились к цветникам, разбитым перед домом. Героиня одной книги, которую они с Тесс читали прошлым летом, шла через поля к дому одного из соседей. Ее бил озноб, и она в конце концов умудрилась заболеть. Девушка была достаточно сообразительна и свалилась с гриппом, дойдя до дома, в результате чего она и ее сестра оставались под соседской крывшей в течение нескольких недель, хотя они были бедны и совершенно не подходили для того, чтобы выйти замуж за джентльменов, проживавших в этом доме. Имоджин с надеждой несколько раз шмыгнула носом, но она отличалась до неприличия хорошим здоровьем, так что никаких признаков простуды не было заметно. К тому же она подозревала, что, даже если бы она заболела, мамочка Дрейвена просто засунула бы ее в экипаж и спровадила назад в дом Рейфа.

Пози стукнула по земле передним копытом и даже приподнялась на дыбы, выражая крайнее неудовольствие.

— Ты это прекрати, — сказала ей Имоджин. — Ридли будет потрясен твоим поведением!

Пози снова поднялась на дыбы, мир покачнулся назад, и Имоджин автоматически передвинула ногу, чтобы удержаться в седле.

Неожиданно ей в голову пришла одна мысль. Подвернувшаяся лодыжка. Если только она упадет с Пози, то наверняка что-нибудь повредит себе. Пози такая высокая лошадь. Ей, в сущности, даже не обязательно получать травму.

Она задумчиво посмотрела на землю. Тесс это не одобрила бы. Она бы подумала, что Имоджин спятила, если ей в голову приходят такие мысли. Но тут ей вспомнилось лицо Дрейвена и то, каким нежным взглядом он смотрел на нее вчера вечером. Если бы ей удалось провести с ним больше времени, то она наверняка смогла бы завоевать его сердце, несмотря на то что эта мисс Питен-Адамс возмутительно хороша собой.

И не успев додумать до конца эту мысль, она ослабила поводья, а Пози, немедленно воспользовавшись удобным случаем, поднялась на дыбы, замахав в воздухе передними копытами, словно какая-нибудь глупая полукровка. Имоджин автоматически укоротила поводья. И так же внезапно их ослабила. Секунду спустя она уже летела в бодрящем воздухе, и черные ветви березок с головокружительной скоростью промелькнули перед ее глазами.

Она шлепнулась на жесткую землю, не успев даже вспомнить, что хотела перестать быть такой безрассудной.

Секунду спустя она уже поняла, что притворяться, будто она получила травму, ей не придется. Лодыжка ее правой ноги болезненно пульсировала, как будто кто-то лил на нее кипящую воду. Пози оглянулась и посмотрела на нее, и она прошептала хриплым голосом:

— Иди! Иди к дому!

Пози с любопытством подошла ближе, но Имоджин, слишком занятая тем, что ругала себя за глупость и вспоминала, что терпеть не может боли, лишь повторила снова:

— Иди туда. Иди туда, Пози!

Пози повернула голову и взглянула на большой каменный дом, потом скачками помчалась в его направлении.

Имоджин оставалось лишь надеяться, что она не отправилась прямиком в Шотландию.

Нога болела. По-настоящему. Если бы здесь был папа, он бы сказал: «Закуси губу, дорогуша». Он всегда называл ее дорогушей. Правда, он называл дорогушами всех лошадей и всех своих дочерей. Но несмотря на это…

Имоджин позволила слезинкам скатываться по лицу. Папа никогда не отговаривал ее от любви к Дрейвену. Он лишь однажды сказал ей: «Маловероятно, чтобы такой, как он, женился на шотландской девушке, дорогуша».

А она тогда сказала ему в ответ: «Ему придется жениться на мне, папа. Ведь он — моя настоящая любовь».

Но не успела она тогда договорить эти два предложения, как почувствовала, что мысли отца уже заняты другим, вероятнее всего, чем-то таким, что касалось конюшен. «В таком случае ты права, дорогуша», — сказал он рассеянно, обняв ее. «Значит, ты согласен со мной?» — с надеждой спросила Имоджин. «Конечно», — ответил он. И хотя она понимала, что он уже думает о каком-нибудь целебном бальзаме для лошадей или о яблочном пойле, а не о дочери, она восприняла это как одобрение.

Размышляя об этом сейчас, Имоджин понимала, что полученное тогда согласие отца было даже важнее родительского благословения. Пренебрегая болью в колене, она приподнялась на руках. Судя по всему, травма была серьезнее, чем элегантное растяжение лодыжки, которое она себе представляла.

Теперь она смогла разглядеть какое-то движение перед домом. Ей стало стыдно. Уж слишком безрассудно она поступила. Горячая головушка, как сказал бы папа. Но усиливающаяся боль в колене подсказывала, что ее поведение следовало бы скорее назвать глупостью.

Через цветники к ней мчался молодой слуга в ливрее. Она довольно слабо помахала ему, и он сразу же повернул и с той же скоростью помчался к дому. Имоджин вздохнула. Если она не извлечет урок из этого крайне глупого поступка, то, видно, она еще не повзрослела.

Дрейвен внес ее на руках в парадную дверь, миновав толпу глазеющих слуг.

— Моя мать находится в гостиной, — сказал он ей.

Имоджин положила голову ему на плечо. Он нес ее почти одной рукой — вот какой он сильный! Сюртук на нем был из тончайшей шерсти. Ей хотелось во что бы то ни стало запомнить каждую деталь этого мгновения: то, как он смотрел на нее, как сильны были обнимавшие ее руки, даже боль в колене.

— С мисс Имоджин произошел несчастный случай, и она повредила лодыжку, — сказал Дрейвен своей матери.

— Лодыжку? — удивленно переспросила леди Клэрис высоким голосом. — Как такое могло произойти?

— Я упала с лошади, — сказала Имоджин. — Я просто… упала с лошади. — У нее было какое-то странное ощущение. Она даже не думала, что последствия падения могут оказаться, возможно, серьезнее, чем она предполагала. Но ведь она никогда в жизни не теряла сознания.

— Силы небесные! — воскликнула леди Клэрис. — Мы должны немедленно отправить ее в Холбрук-Корт, чтобы ее осмотрел доктор. Ты уже приказал подать экипаж, дорогой? И еще, возможно, надо отправить туда слугу, чтобы предупредить герцога о том, что с его подопечной произошел несчастный случай.

В ее голосе явно чувствовалась холодность. Имоджин прислушалась к сильным ударам сердца Дрейвена. Она даже не возражала, что ее собираются немедленно отправить домой как провинившуюся кухонную служанку. Дрейвен нес ее на руках. И этого было достаточно.

— Мы не можем это сделать, — сердито оборвал ее Дрейвен. — Я приказал Хилтону немедленно позвать доктора Уэллса. Откуда нам знать, может быть, ей нельзя двигаться?

— Полно тебе! Подумаешь, шлепнулась с лошади! — сказала леди Клэрис, уже не скрывая раздражения. — Я уверена, что мисс Имоджин не захочет, чтобы мы из-за нее нарушали свои планы, дорогой. Мы с мисс Питен-Адамс намерены завтра поехать в Лондон. Не забудь, что ты должен поехать с нами. Не можешь же ты отказаться сопровождать свою невесту в Лондон?

— Мама, ты, естественно, можешь поступать так, как пожелаешь, — сказал Дрейвен таким решительным тоном, какого Имоджин никак не ждала от него в разговоре с матерью. — Но мисс Имоджин нельзя никуда перемещать, пока ее не осмотрит доктор. Ведь если у нее серьезно повреждена лодыжка, то она, возможно, не сможет больше ездить верхом.

— Вполне возможно, что она больше не сядет на лошадь, — сказала леди Клэрис. — Лошадь сбросила ее на землю. Какая леди пожелает снова сесть на лошадь после того, что случилось?

— Леди, которую интересует не только звук собственного голоса, — грубо оборвал ее Дрейвен. — Мисс Имоджин не из тех, кого можно напугать каким-то падением с лошади.

• Предыдущая
• 38/69
• Следующая