Клинок командора (СИ) - Леккор Михаил - Страница 23

Возмущение заставило его проснуться. Что за страна у нас! Нигде нет хорошего отношения к людям.

— Иду! — Зарычал он, почти наяву видя, как заезжает ей в челюсть. Не ударит, конечно, но так хотя бы представит.

Марина почувствовала по голосу, что студентик доведен до белого каления, победно усмехнулась и прикрыла дверь.

Впрочем, ей тоже пришлось подивиться удивительному больному. В столовую, которая находилась в их же здании, его не пустили, хотя ничем заразным он не болел. Недовольной девушке пришлось самой приволочь в палату поднос с обедом. Настроившийся идти неведомо куда Володя пораженно смотрел на поднос. Поскольку стола не было — в палатах столы не предусмотрены, поднос поставили на тумбочку.

— Через полчаса приду, — буркнула девица.

— Сервис, однако, — громко решил Володя, чтобы досадить дежурной, и взялся за ложку. Попробовав первое, он поморщился — суп оказался совершенно без соли. Медсестра принести солонку, конечно же, не догадалась. Володя вздохнул. Вся наша жизнь — игра. Игра и вечный бой.

Сквозь неплотно прикрытую дверь он услышал как Марина и немолодая женщина, принесшая в корпус термосы с пищей и непонятно зачем поднявшаяся на второй этаж, громко, совершенно не стесняясь, обсуждают его.

— Сама ничего не знаю, — сказала Марина, отвечая на вопрос, который он не расслышал, — привели час назад. Отдельную палату дали, а он еще и заартачился, решетка не понравилась. Из этих, наверное. Мафик.

Предположение обеим понравилась.

— Ты с ним поосторожнее, — предупредила старуха, — прибьет.

— Ну, что со мной будет, — не испугалась Марина.

— Не скажи, затащат в машину и изнасилуют, кому потом докажешь. У них все куплено. Ты вон какая красотка. А присмотришься, так сама к нему в постель ляжешь. Не мужняя же еще. Знаешь, сколько у них денег.

— Да ну тебя, Серафимовна, — засмеялась Марина, — сначала страстей расскажешь, а потом замуж выдашь. Пойдем лучше, посмотрим, кого в пятую привезли.

Их голоса утихли. Володя только вздохнул. Засекретил его Безматерных настолько, что народ в недоумении. У полицейских и военных всегда так. Хотят как лучше, а получается как всегда.

Он доел суп и опять вздохнул, переходя ко второму. Больничная столовая его не разочаровала. Второе тоже без соли. Диета. Неизвестно, как с орчьим подарком, но печень и почки ему здесь подправят.

Марина пришла за посудой только через час, настолько увлеклась обсуждением больного из пятой палаты. Ничего не говоря, она схватила поднос и вышла. Володя, специально сделавший суровое лицо, напрасно поработал суровым джентльменом. Вот ведь телка! Едва он о ней подумал, как та сама нарисовалась у дверей. Задумчиво покусывая локон, Марина объявила:

— Больной, время тихого часа. До четырех в коридор не выходить и не шуметь.

Володя опять не успел сказать, что думает по данному поводу. Девица успела прикрыть дверь. Что за пропеллер!

Он попытался заснуть. Но сон не шел. А как до обеда хотелось спать, до ломоты в ногах. Почему всегда, когда представляется возможность уснуть, не спится.

Дверь приоткрылась.

— Слушай ты, зараза, — спокойно, но с бешеной дрожью в голосе сказал Володя, намереваясь высказать медсестре все, что думает о ее фигуре, работе и больнице.

Он оглянулся на дверь и подавился застрявшим в глотке словом. В проеме стоял удивленный до остолбенения врач.

— М-да-с, — наконец произнес он. — Сколько работаю в больнице, но так меня еще не встречали.

— Извините, пожалуйста, — стушевался Володя. Если так пойдет и дальше, ему действительно придется смазать ее… если не по голове, то по мягкому месту. От смущения он сильно покраснел.

— Ладно, — вздохнул врач, — я хочу осмотреть вас, — заговорил веселее, — что там натворил пришелец со студентом.

Он измерил давление, прослушал пульс и легкие. Металл неприятно холодил кожу. Но Володю больше тревожило, вдруг врач обнаружит у него какую-нибудь болезнь.

— Ну как? — спросил он нетерпеливо, когда врач завершил осмотр.

— Ничего особенного нет, — пожал плечами тот, — легкое утомление. Давление немного повышенное, но это, наверное, нормально в таком состоянии.

Володя почувствовал облегчение.

— Нет, я гипертоник с детства. У меня всегда так — 130–140 на 80, - он с надеждой посмотрел на врача, — если я здоров, вы меня выпустите?

— Какой шустрый, — усмехнулся врач, — подержим несколько дней. Вдруг ты у нас в пришельца начнешь превращаться. Шучу, шучу, — засмеялся он. — Ничего я тебе толкового сказать не могу. С жертвами инопланетян никогда не работал, тут хорошее оборудование надо, а не мои игрушки. Да и давление твое подлечим. В общем, жди, — завершил он, — через пару-тройку дней, если никаких изменений не будет, выпущу.

Володя представил Безматерных, лежащего перед ним после отменного удара в челюсть. Ему стало немного легче.

Врач осторожно продолжил:

— Вот топор желательно бы сдать на хранение. Не беспокойся, у нас не пропадет.

— Нет, — отрезал Володя, подчиняясь какому-то внутреннему ощущению.

— С ума сошел? — Возмутился врач, — не хватало мне только больных с железом. Марину рубить будешь? За ней ухаживать надо. Видишь, как тебе повезло, такая девочка около тебя работает. Сдай. А впрочем, — быстро остыл он, не делая конфликтовать со странным и опасным больным, — держи, если хочешь. Какая никакая защита от кровожадных пришельцев. Вдруг они на больницу нападут. Ужас, что в городе творится.

Время до ужина тянулось монотонно и долго, как на лекции до смерти надоевшего преподавателя. Единственным светлым пятном серого осеннего дня была передача теплого свитера. Володя, когда его переправляли в больницу, не догадался попросить принести ему теплой одежды, и теперь методично замерзал в холодной палате. Май же месяц, отопление не положено. Рассудительный и практичный Дима догадался сам. Его дальше приемной не пропустили, свитер принесла Марина. Неожиданно спокойная, она, застенчиво кивнув на секиру, спросила:

— Этим топором был убит орк?

Володя решил, что с него будет достаточно кивка.

Марина посмотрела на студента с уважением.

— Ты, оказывается, у нас герой. По телевизору только и показывают этого орка. Говорят, из Москвы комиссия приедет, — она помолчала и добавила привычным ворчливым тоном: — больной, врач прописал постельный режим. Поэтому попрошу в постель. Железяка, так и быть, пусть лежит рядом с кроватью, если уж так приспичило.

Володя погладил секиру и многозначаще посмотрел на медсестру.

— Я тебе не чудище, — фыркнула та, но дверь все же прикрыла.

Польза от железного чудовища была и без орков. Он с некоторым сожалением подумал о тех будущих временах, когда пришельцев не будет.

В остальном вечер протекал долго и монотонно. Больничный телевизор сломался, радио не было, свет в здании постоянно гас, приехавшая бригада электриков никак не могла понять почему. Володя стал откровенно ожидать конца длинного и нелегкого дня.

«Пойти, с Маринкой поругаться? — подумал он с тоски о дежурной почти как об однокурснице, — а то скоро зеленых человечков начну считать». Мысль показалась ему разумной.

Медсестра сидела у себя за столиком. Обложившись ворохом бумаг, она втихую читала любовный роман.

— Тэк-с, — профессионально поставленным голосом врача со стажем сказал он, незаметно подкравшись.

— Я все сделала, Семен Михайлович, — подпрыгнула на стуле Марина и виновато потупилась. И такая она была смущенно-хорошенькая, что любое мужское сердце не просто смутилось бы, раскаялось от осознания излишней суровости и придирчивости. Бедный студент не являлся исключением. Он был готов повиниться и уйти. Марина сама все испортила. Она осознала, кто перед ним находится.

Володя попятился, осознавая в этот миг, что никто не вечен. Человек хрупок и слаб, может умереть в любое время. Девушка на глазах из ангелочка превращалась в архангела мести. На ее лице все еще оставалась виноватая улыбка, а рука уже искала на столе нечто как можно более тяжелое. Попадались только бумаги, и это спасло Володю. Он успел скрыться в палате, захлопнув дверь. К сожалению, никакого крючка или хотя бы плохонького запора изнутри не было.