Супруг для леди - Джеймс Элоиза - Страница 45

• Предыдущая
• 45/71
• Следующая

– Но вы ведь живете здесь не одни? – поинтересовалась Аннабел.

– Обычно нет, – ответила миссис Кеттл, сделав еще один книксен. – Как вы видите, здесь три дома. Но прошлой зимой миссис Ферналд сильно расхворалась, и поэтому они с мужем уехали к ее родичам, чтобы пожить там немного, покуда ей не станет лучше. А третий дом принадлежит Йену Макгрегору. Он отправился искать работу в поле на лето. У него вообще нет жены.

Очевидно, на взгляд миссис Кеттл, бедняга Макгрегор был одинок и несчастен.

А на взгляд Аннабел, Макгрегор был совершенно прав, что не взял на себя ответственность за жену, когда мог позволить себе только лачугу. Она отхлебнула эля. Он был прозрачным, слабым и холодным.

Они с минуту постояли в неловком молчании, и тут миссис Кеттл охнула:

– Как же я не подумала…

Голос ее исчез в недрах дома, и мгновение спустя она появилась со стулом. Ее муж и Эван тотчас бросились к ней, но Эван первым оказался подле нее. Тогда мистер Кеттл принес табурет, и они составили два стула вместе среди пыли и кур. Аннабел уселась на стул, а миссис Кеттл – на табурет. Мужчины неторопливо отошли в сторонку и принялись обсуждать хмель, эль и как дает всходы пшеница.

– Это так любезно с вашей стороны, миссис Кеттл, – сказала Аннабел.

– Знаете, – ответила та со своей улыбкой с ямочками, – не уверена почему, только просто Пегги мне больше по душе. Ежели вам не трудно, зовите меня Пегги.

– Конечно, – согласилась Аннабел. – А вы должны звать меня Аннабел.

– О нет, я не могу этого сделать, – сказала Пегги, с совершенной определенностью отвергнув эту мысль. – Ведь я всю жизнь была просто Пегги, и думаю, потому-то мне трудно привыкнуть к тому, что у меня два имени. Два имени! – Она прыснула. – Это богатство!

– Своего рода, – выдавила из себя Аннабел. Но тут Пегги снова вскочила на ноги.

– Я ж напрочь позабыла об овсяных лепешках!

Мистер Кеттл сказал Эвану что-то о своем сарае для дров и тоже исчез.

Одна из кур подошла к Аннабел и клюнула забрызганную грязью ленточку на туфельке. Девушка содрогнулась.

– Ты озябла? – спросил Эван. Она покачала головой:

– Я почти чувствую запах нищеты.

– А он тебе не нравится? Аннабел отпихнула курицу ногой.

– Нет, не нравится. Быть таким бедным ужасно.

– Они не кажутся несчастными, – заметил Эван.

– У миссис Кеттл одна оловянная чашка, – сказала Аннабел. – Один стул и табурет, скорее всего тоже один.

– И почти наверняка всего одно платье, – вставил свое слово Эван.

– И один ребенок на подходе, – подчеркнула Аннабел.

– Хм-м… И тем не менее они, похоже, счастливы.

– Невозможно быть счастливым в подобных условиях.

– Я не согласен.

Аннабел ощутила прилив раздражения из-за спокойной убежденности в его голосе.

– Если ты так думаешь, то ты ничего об этом не знаешь.

– Они, наверное, питаются одной овсянкой, – сказала Аннабел, не вполне уверенная, отчего ее голос звучит столь укоризненно. – И это несмотря на то что она носит ребенка! Она должна каждый вечер съедать по хорошему, жирному цыпленку. Ты не должен был говорить, что тебе хочется овсяной лепешки. Теперь ей скорее всего будет нечего есть на ужин.

– Отказавшись, я бы обидел ее, – сказал Эван. – Ей хочется чем-нибудь нас угостить.

Аннабел нахмурилась.

Из дома как раз вышла Пегги и предложила им совсем чуть-чуть подгоревшие овсяные лепешки.

– Я пока еще учусь готовить, – сообщила она, помахивая одной из них в воздухе. – И к сожалению, у нас нет меда. Мы надеемся найти дерево с медовыми сотами. Я знаю, что они где-то рядом, потому что пчелы вылетают на солнце. Но всякий раз, когда я иду вслед за пчелой в лес, я сбиваюсь с пути! – Она рассмеялась.

– Что ж, по-моему, у этих лепешек чудесный вид, – заверила ее Аннабел. – Я совсем не умею готовить.

– О нет, конечно, умеете! – воскликнула Пегги.

– Мне стоит научиться.

– Согласен, – сказал Эван, доедая вторую лепешку. Аннабел сердито посмотрела на него, когда он потянулся за третьей. – Если ты сможешь печь такие лепешки, как миссис Кеттл, то тебе никогда не придется опасаться моего неудовольствия.

– Я не опасаюсь твоего неудовольствия! – прямо заявила ему Аннабел, снова повернувшись к Пегги. Эван смеялся, а у Пегги был такой вид, словно ей хотелось захихикать, но она не была вполне уверена, позволительно ли это в присутствии господ.

– Я не хочу отвлекать вас от дел. Быть может, я смогу вам помочь? – спросила Аннабел.

Пегги глянула на прекрасно сшитое платье Аннабел.

– Это не самая разумная мысль, – проговорила она со сдавленным смешком. – Я подогреваю сливки на масло. Леди тут делать нечего.

Лицо Аннабел просветлело.

– Может, я и не умею готовить, но масло-то я сбивать умею. Мы с сестрами раньше каждую неделю помогали кухарке.

Пегги недоверчиво уставилась на нее:

– Вы, должно быть, шутите?

Но Аннабел уже направлялась к дому, таща за собой Пегги. Эван услышал, как ее голос стих за дверью:

– Вы используете морковь, или…

– Почему бы мне не пойти посмотреть, как поживает сарай для дров мистера Кеттла? – спросил Эван. Аннабел как пить дать заставит бабулю поволноваться, когда дело дойдет до сования носа в дела его арендаторов.

Через час карет по-прежнему не было видно. Эван побрел обратно к поляне, дабы найти свою без пяти минут жену. Он остановился в дверях дома, пока она не увидела, что он здесь.

Дом состоял из одной комнаты. Большая кровать была придвинута к стене, а посередине стоял стол из грубо обтесанных досок. Аннабел стояла возле стола и обмывала в воде внушительный кусок масла. Пегги сидела на единственном стуле.

– Нет, вы отдыхайте, – сказала Аннабел, по всей вероятности, уже в двадцатый раз. – Я умею формовать масло. – Она ловко вынула кусок масла из деревянной миски и присыпала его солью. – Ну, где вы держите пресс? – спросила она, оглядываясь.

Эван ухмылялся, наблюдая за Аннабел. Она отыскала форму и принялась утрамбовывать в нее масло.

– Я как раз говорила Пегги, что ей нужен отдых, – поведала ему Аннабел. – Посмотрите на нее: не сегодня-завтра разродится, а сама на ногах с утра до ночи! Пегги, сию минуту лягте в кровать. Вы достаточно долго сидели.

Пегги бросила на Эвана беспомощный взгляд, и он подмигнул ей. Она улеглась на кровать в беспомощной позе человека, только что повстречавшегося с ураганом, который сбил его с ног.

Аннабел перевернула форму вверх дном и, поставив ее на тарелку, надавила на вынимающееся дно. Из формы выскочил золотистый кружочек масла. Верхушка круга была помечена буквой «П».

– Симпатично получилось, – сказал он Пегги, глядя, как Аннабел снова принялась набивать форму маслом. Он никогда не обращал внимания на внешний вид масла, но теперь он припомнил, что у масла, которое появлялось на его столе, на верхушке стоял его герб.

У Пегги сделался довольный вид.

– Сиротский приют подарил мне форму для масла как прощальный подарок, – сообщила она.

– Когда вы покинули его, чтобы выйти замуж за мистера Кеттла? – осведомилась Аннабел.

– Точно так.

Эван был вынужден признать, что Пегги выглядела довольно усталой теперь, когда она лежала на кровати. Ее огромный живот выпирал из ее тощего тела, как остров, вздымающийся над омывающими его водами.

– Конечно, когда я покинула приют, я точно не знала, выйду ли я замуж за мистера Кеттла или за мистера Макгрегора.

– Что? – изумилась Аннабел. Она как раз собиралась перевернуть второй кружочек масла на приготовленную для этого тарелку, но застыла на полпути.

– Коробейник принес в приют весточку, что мистер Кеттл и мистер Макгрегор хотят жениться, – объяснила Пегги. – Я единственная из совершеннолетних девушек была согласна отправиться в глухие дебри на севере страны. Поэтому я поехала вместе с коробейником. Сиротский приют подарил мне форму для масла, а потом коробейник был так мил, что подарил мне обруч для сыра, потому что я помогала ему по дороге сюда. – Она просияла. – Я собираюсь сделать сыр, когда у меня будет лишнее молоко.

• Предыдущая
• 45/71
• Следующая