Укрощение герцога - Джеймс Элоиза - Страница 7

• Предыдущая
• 7/69
• Следующая

Имоджин сглотнула. Она была согласна с Гризелдой.

Сначала она не могла перенести боли от сознания своей вины. Позже продолжала укорять себя. А теперь пришла к выводу, что была бы не в силах удержать Дрейвена от его безумной скачки навстречу смерти. Он был как неприрученный жеребенок, а она не столь сильная личность, чтобы обуздать его.

– Я еше не готова снова вступить в брак, – сказала она неожиданно. – Большую часть жизни я мечтала выйти замуж за Дрейвена. Теперь же мне хотелось бы побыть просто Имоджин.

– Похвальное желание, – одобрила Гризелда. – Что касается меня, то я не стану снова Гризелдой, по крайней мере пока мы не выйдем из кареты и мой желудок не успокоится.

– Возможно, я тебя шокирую, – сказала Имоджин, прикусывая губу.

– Да нет, – ответила Гризелда. – Просто мне трудно проявлять чувства, когда меня тошнит. К тому же я отлично знаю, что ты намерена делать. – Имоджин изумленно подняла брови. – В прошлом году ты хотела завести небольшую интрижку по совершенно нелепой причине. Ты сердилась на мужа за то, что он умер.

– Я сердилась на себя за то, что потеряла его, – тихо ответила Имоджин.

– Теперь ты решила, что тебе следует завести роман, но уже по иным соображениям.

– Ты говоришь об этом так спокойно! Не хочешь ли ты убедить меня в греховности внебрачной связи?

– Нет. Ведь ты понимаешь, как отнесется общество, если узнает о твоих грешках. Но иногда небольшое приключение, никому не приносящее вреда, очень способствует хорошему настроению.

Имоджин широко раскрыла глаза.

– Гризелда, ты способна потворствовать грехам? Ты?

Гризелда помрачнела.

– Как я сказала, с меня еще не снимали мерку, чтобы изготовить гроб. А то, что я не собралась до сих пор вступить в брак, вовсе не означает, что я иногда не позволяю себе скромных удовольствий.

Имоджин смотрела на старшую подругу как зачарованная, потому что в свете эта женщина слыла образцом целомудрия и добродетели и одной из самых достойных вдов в Лондоне.

– А Мейн знает?

– С какой это стати я стану делиться такими вещами с братом? Поверь мне, дитя мое, очень скоро убеждаешься, что откровенничать с мужчиной не стоит. Это до добра не доведет. А уж если этот мужчина – член твоей семьи, то хуже и не придумаешь.

Имоджин задумалась.

– Я бы предпочла, – продолжала Гризелда, – чтобы твой выбор не пал на моего брата, если ты захочешь приключений… Ему пора бы жениться.

– Ты так думаешь?

Имоджин было крайне трудно представить графа Мейна, скакавшего рядом с каретой, привязанным законными узами к переднику какой-нибудь женщины.

– Более того, лучше, чтобы эти маленькие приключения были скрыты от глаз общества. Каждый, кто с интересом станет наблюдать за тобой и Мейном, вспомнит о том, какое удовольствие получил, видя твой прошлогодний флирт.

– Но ведь ничего и не было, – поспешно возразила Имоджин.

– Я знаю. Но если вас снова будут видеть вместе в будущем сезоне, то это станет притчей во языцех: всем же известно, что мой братец неспособен поддерживать отношения с женщиной более нескольких недель.

– Мейн не идет в счет, – сказала Имоджин, подумав, что он не проявлял к ней никакого интереса. Он был слишком непостоянен, легковесен и сложен, а в целом весьма неудобен. – Я думала завести дружбу с кем-нибудь, неизвестным свету.

– Блестящая мысль, – одобрила Гризелда. – Естественно, это должен быть джентльмен, но ведущий уединенную жизнь. Возможно, у Рейфа есть какой-нибудь друг в деревне, способный на короткое время заинтересовать тебя. И лучше найти кого-нибудь, совершенно не подходящего для роли супруга.

Имоджин покачала головой:

– Я удивлена, Гризелда, просто ошарашена.

– Прости, моя дорогая, но ты уже в течение нескольких лет остаешься во власти своих чувств. Это ненадежный советчик, когда речь идет о мужчинах. Я считаю полезным наблюдать за мужчинами, когда представляется такая возможность. В них есть немалое обаяние. Но ему стоит поддаваться, только если ты сумеешь играть главенствующую роль в отношениях. – Она поудобнее закуталась в плед. – Мужчины наносят урон твоему чувству собственного достоинства и нарушают покой души. Заруби себе это на носу и выбирай мужчину, не имея в виду брак.

– Я все еще не оправилась от удивления, – повторила Имоджин.

Гризелда подняла брови.

– Изумление неизбежно предшествует размышлениям, дорогая. Если у тебя есть желание с кем-нибудь близко сойтись, то ограничься одной ночью, ну… самое большее, двумя. Мы, женщины, заводя слишком близкие отношения с мужчиной, рискуем влюбиться. – Имоджин открыла было рот, но Гризелда предостерегающе подняла руку. – Я прекрасно понимаю, что ты уже пережила пароксизм любви и пострадала от нее. И это излечило тебя от желания повторить такой опыт. Но все же берегись! Будь очень осторожна!

Имоджин кивнула. Гризелда говорила о любви с таким ужасом, будто речь шла о заражении корью. И это на многое открывало глаза.

– Одна ночь, ну в крайнем случае – две, если джентльмен окажется особенно приятен. Естественно, ты должна опасаться забеременеть. На этот счет я могу дать тебе кое-какие советы.

– Мой брак не принес плодов, – печально заключила Имоджин. – Я не уверена, что мне стоит беспокоиться о детях.

– Но ведь ты была замужем всего две недели. Я пробыла замужем год, но бедный Уиллоби был слишком грузным, чтобы подходить для этой цели. Моя близкая подруга, леди Федрингтон, говорит, что ее муж также страдает подобным равнодушием. И если у тебя возникнет связь, покончи с ней побыстрее и не оставляй ни малейшего повода для сомнений, – продолжала Гризелда. – Скажи джентльмену, что хоть ты и признательна за приятно проведенное в его обществе время, но осознала свою ошибку и предпочитаешь вести целомудренный образ жизни. Если хочешь, можешь добавить какую-нибудь чепуху насчет того, что ты никогда прежде не испытывала подобного наслаждения.

Имоджин кивнула, жалея о том, что не обзавелась такой же записной книжечкой, как у Джози, чтобы делать в ней пометки.

– Случается, что вполне разумный джентльмен ведет себя совершенно неадекватно, когда ты сообщаешь ему о намерении прервать с ним связь. Я обычно говорю им, что, хотя с моей стороны нет предательства Уиллоби (ведь он умер), я решила по зрелом размышлении, что предаю самое себя. На это у них никогда не бывает достойного ответа, и мы расстаемся в самых лучших отношениях. Если бы не мой желудок, возможно, я вспомнила бы что-нибудь еще… О! Есть еще кое-что.

– Неужели эти правила известны каждой вдове? – спросила Имоджин, завороженная этим неожиданным экскурсом в личную жизнь Гризелды.

– Конечно, нет, а иначе не было бы столько глупых женщин, погубивших свое доброе имя. Самое важное – никогда не связываться со слугами. Встречаются леди, поглядывающие на лакеев. – Она впечатляюще широко раскрыла глаза. – Даже на садовников!

Имоджин и ее сестры изучили все лондонские журналы, когда еще жили в Шотландии, и были хорошо осведомлены о некоторых скандальных случаях, о том, как какая-нибудь графиня бежала во Францию в обществе одного из своих слуг.

– Вдовство может оказаться долгим и отягченным одиночеством, Имоджин. Но только если ты предпочитаешь именно такое вдовство.

Имоджин кивнула.

– Что же касается тебя, – заметила Гризелда, – то я пророчу тебе счастливое вдовство. Не позвонишь ли снова в колокольчик, моя дорогая? Боюсь, что сейчас это вопрос неотложной необходимости.

Вечер в Уинтёрсолл-Эстейт, графство Сомерсет

Джиллиан Питен-Адамс скучала. Если это ощущение и не было необычным, то, конечно, приятным его назвать тоже нельзя.

– Мистер Уинтерсолл, – сказала она, старательно напоминая себе, что в столь важном вопросе искренность особого значения не имеет, – я вас безмерно уважаю… Я…

– Моя мать в восторге от моей отваги, с которой я сообщил ей, что вы избранная мною супруга, – заявил мистер Уинтерсолл. – Думаю, едва ли есть смысл говорить вам, что я всегда прислушиваюсь к советам матушки. И она особенно настаивала, чтобы я заверил вас в этом. Я не из тех мужчин, кто не желает слушать советов женщины.

• Предыдущая
• 7/69
• Следующая