Тайная дочь президента (СИ) - Стар Дана - Страница 17

— У вас нет сердца…

— Я всего лишь выполнял приказ.

Бугай выводит меня из палаты, ведёт в сторону запасного выхода. На улице нас ждёт внедорожник с работающим, рычащим двигателем.

Меня сажают внутрь, хлопнув дверью. Там находится ещё один мужчина — я его узнаю. Это он меня усыпил платком с вонючей дрянью. Он сидит на месте водителя, со спокойным видом слушая музыку, что негромко льётся из динамиков.

Машина срывается с места, а я молюсь, чтобы они ничего не заподозрили. По моим щекам катятся слёзы — это часть игры, но я на самом деле плачу от страха и неизвестности, что будет дальше. Куда они меня везут? В лес?

Наверно нет. Иначе зачем нужен был принудительный аборт? Могли бы сразу решить дело одной пулей, никто бы меня искать не стал. Подонок Влад почему-то решил оставить меня в живых. Как же сильно я его ненавижу…

— Куда вы меня везете? — тихо спрашиваю.

— На вокзал, — отвечает тот, что сидит рядом со мной.

После его слов на мои колени ложится знакомая для меня вещь — мой потрёпанный рюкзак.

— Здесь всё самое необходимое, взяли из твоей комнаты. Тётке передали, что ты уехала, никому ничего не сказав.

Рита не будет бить тревогу, она подумала, что я решила уехать сама после нашего с ней разговора.

— Позже скажем ей, что ты ребёнка потеряла.

Сглатываю.

Моё сердце разрывается на части…

— Сообщишь ей, что хочешь забыть прошлое, чтобы тебя никто не беспокоил.

— Хорошо, так и скажу. Напишу сообщением…

Неожиданно меня хватают за горло:

— Запомни! Ты сама уехала! Повтори! Повтори несколько раз если хочешь жить!

Он с такой силой сдавливает горло, заставляя смотреть в свои звериные, бесчеловечные глаза, что я едва не умираю от ужаса. Ублюдок! Он очень сильно меня запугал. После такого я точно поняла, что никогда не вернусь в столицу!

Я повторяю пять раз эту фразу, обливаясь слезами, чувствуя, как на шее образуются синяки. Внедорожник замедляет ход, мы останавливаемся.

— Открой дверь, — хрипит ублюдок.

Дрожащими пальцами нажимаю на кнопку. Чувствую грубый толчок — меня толкают из машины на мокрый асфальт возле вокзальных касс. Бьюсь коленями, сжимаю челюсть, проглатывая ком боли и злобы. Уроды!

— Чтобы через час тебя в городе не было. Увидим — босс приказал давить на месте.

— Поняла, шалашовка? Рыпнешься не в ту сторону — ты труп.

Дверь захлопывается, автомобиль рычит, мгновенно набирая скорость. Поднимаюсь с пола, стряхивая грязь с одежды.

Какое же ты чудовище, Влад.

Я до сих пор не могу поверить, что он поступил со мной как с собакой…

С минуту стою абсолютно никакая, глядя вслед внедорожнику, просто пытаюсь прийти в себя. Затем открываю рюкзак, чтобы оценить ситуацию. Первое, что вижу, толстую стопку денег и два билета на поезд в один конец. С пересадками, в какую-то глушь — догадываюсь я. Там же нахожу кое-что из одежды и телефон. Но без сим-карты. От телефона решаю избавиться в тот же миг, бросив в ближайшей урне. Мало ли там спрятан жучок.

Поезд отправляется через десять минут. Мне нужно поторопиться.

Владимир

Кругом роскошь неземная, внизу бассейн полон фигуристых красоток в бикини — бери абсолютно любую. Не хочу. Мне тошно от всего… Не понимаю, что со мной происходит. Никогда ещё так неоднозначно не было на душе. Там разразилось лютое пекло, сжигая намертво весь внутренний мир.

Всё из-за неё.

Из-за безродной девчонки. Простой горничной, образ которой намертво засел в моей голове. Там же звучат насмешливые слова отца, которые затмевают во мне всё человеческое.

«Сорвались мы, от большой и безумной любви. Сам что ли не видишь? Милочка, зайди ко мне через час, мы продолжим!»

Мечтаю ворваться в её спальню и наказать. Жёстко. Выпустить зверя, облегчить то, что горит внутри. Может хоть так полегчает? Если вымещу на неё все свои чувства, спустив ярость через постель.

Ррррр! Да! Вот так!

Именно так поступлю.

Захотелось её чрезвычайно сильно. Надо взять. Напоследок. Взять так, как берут подстилок. Не жалея. Унизительно. Кинув в лицо пачку денег.

За волосы дёрнуть, прижать с остервенением к себе, пальцами вонзиться в скулы и со всей силы впиться в её губы своими. Целовать жёстко, глубоко, с адским напором, так, чтобы стонала и билась в моих руках как раненная птица в капкане.

Может после этого меня отпустит? Когда сделаю ей также больно, как и она мне.

Это будет прощальный секс, Поля. Дам тебе денег и вышвырну из дома и отца перед фактом поставлю, либо она, либо родной сын.

Меня второй день колотит, не могу ничего делать. Не сплю, не ем почти, только о ней думаю и о руках отца на её талии.

— Ведьма!

Хватаю стакан бросаю в стену. Звон. Осколки рассыпаются по белому мрамору как мелкие льдинки. Подхватываю телефон с тумбочки, набираю номер охраны.

— Вели немедленно готовить машину и самолёт, едем в аэропорт, возвращаюсь в Россию.

— Понял, — отзывается Анатолий.

Планы меняются, вернусь раньше, чем планировал. Ещё и отец час назад звонил, говорил, что дело срочное есть, озвучит, когда вернусь.

Через пять минут в дверь номера слышится осторожный стук. Разрешаю войти, вижу знакомое лицо Анатолия.

— Владимир Николаевич, всё уладил, самолёт ждёт.

— Пошёл вон! — бесконтрольно ору на него, тот быстро захлопывает дверь, испаряясь.

Чёрт, да что со мной?

Что?

В голове жуткий звон, пульс бьётся на грани.

Я никогда себя так не вёл излишне эмоционально. Я скала. Ледяная арктическая глыба, что держит эмоции под тоннами льда.

Это всё она… Она сделала меня таким. Она меня изменила.

Выпиваю терпкую, обжигающую жидкость из стакана, закрывая глаза на минуту. Опять она мерещится. Чистая такая, нежная, ангельское дитя… Красивая. И… Лживая!

— Ненавижу тебя, Полина! Я думал ты другая. А ты подстилка, каких тьма, все они вешаются на моего отца, продаваясь за бабки или красивые побрякушки.

Вспомнил, как перед отъездом ко мне другая горничная подошла, Екатерина, кажется, часто их вместе с Полиной видел, девушки дружили.

— Простите, господин, я хочу вам кое-что сказать. Можно? — мямлила она, теребя поясок от передника.

— Говори. — Едва сдерживал ярость, но пока еще толком не осознал, что произошло. Только что я их застал в кабинете… Уже через пять минут Катя подбежала ко мне.

— Хочу сказать вам про Полину кое-что, — оглянувшись по сторонам, зашептала. — Она с вашим отцом… С хозяином. Часто мне об этом рассказывала. Хвасталась, что от неё все богатые мужчины с ума сохнут и что она скоро займет место хозяйки дома и станет не уборщицей, а хозяйкой.

Говорит это и быстро убегает, что добавляет мне перца в нервную систему. Если я прямо сейчас не уеду, то разнесу пол поместья.

Командировка в Эмираты помогла мне. Хотя бы немного остыть, или я бы кого-нибудь убил. В таких случаях мне ещё помогла боксерская груша, которую я молотил в зале отеля с остервенением, что даже опытные спортсмены на меня засматривались, удивляясь выносливости, силе, размаху наносимых хуков.

— В чём твоя сила? — спросил один из глазеющих постояльцев. — Может дашь парочку мастер-классов?

— В ярости.

* * *

Почти подъезжаю к аэропорту, звонит телефон. Я посмотрел на дисплей, вдруг увидев номер брата. Удивился. Год наверно не звонил. Не в лучших мы с ним состоим отношениях. Виталий постоянно мне завидовал, потому что у него не получалось то, что получалось у меня. За это отец в пять раз чаще меня хвалил и ставил брату в пример.

Обделенный отцовским вниманием, он принял решение уехать к дяде и жить с ним в Лос-Анджелесе. Дядя обещал взять над братом покровительство и помочь добиться высот. Мы стали видеться реже, на этом возникло понимание, что наши пути разошлись. У него своя жизнь, у меня своя.

Долго смотрел на дисплей, сбросил вызов, когда автомобиль остановился у трапа частного самолёта.