Совок 2 (СИ) - Агарев Вадим - Страница 6

— Да нормально я! Все я понял и сделаю, как надо! — огрызнулся Вова и я успокоился. Если мой друг злится, то, значит, не бздит и уже не растерян.

— Тогда на выход! Задницей подпираешь багажник и лениво грустишь, ожидая Дамира. А я от греха в кусты пошел! — я открыл дверь и вылез с водительского сиденья на дорогу.

Из-за кустов я наблюдал, как Нагаев повелительно указал полосатым бадиком на обочину гарифулинскому «газону». Грузовик дисциплинированно встал и через какие-то секунды, с водительской сторон громко хлопнула невидимая отсюда дверца. Здесь, не там у нас и пока еще водители не ждут, сидя в кабине, пока инспектор сам подойдет к ним. В этом времени они выскакивают и на полусогнутых спешат к хозяину дороги.

Вот и сейчас из-за будки своего грузовика показался улыбчивый водила. В руках он уже держал свои документы. Радовало, что Вова вел себя очень натурально.

Приняв из рук Дамира его аусвайсы, он ткнул жезлом в сторону переднего пассажирского сиденья.

— Присаживайся! — властно и по-гаишному небрежно скомандовал он упырю и не оглядываясь, источая уверенность, сам двинулся к водительской двери «копейки».

Да, это потом, уже в конце девяностых, гайцам запретят использовать на службе личный и посторонний транспорт, а пока это даже приветствуется. Несколько служебных машин и полдесятка мотоциклов на все районнное отделение ГАИ не дают возможности привередничать милицейскому руководству. И здесь совковая реальность пока еще играет нам на руку.

Из кустов я выскочил, едва увидев, как клиент уселся на сиденье, а Михалыч тут же прихватил его локтем за горло. Распахнув пассажирскую дверь, я застегнул наручники сначала на правую руку, а потом уже и на удерживаемую Вовой левую.

— Души, пока не обмякнет! Не давай ему воздуха! — скомандовал я майору, а сам раза три, насколько позволяло пространство, коротко замахнувшись, саданул Гарифуллину кулаком в «солнышко».

Умница Нагаев, как только я замкнул наручники на злодее, он умудрился просунуть свою ногу поверх обеих гарифуллинских. Как ни крути, а мой друг самый настоящий кандидат в мастера спорта по самбо. Вот и пригодилось его мастерство в тесном пространстве «копейки».

— Все, Михалыч, все! Отпусти его немного. Не дай бог, загнется! А ты левую руку опять держи! — велел я другу и расстегнул наручники. — Заводи за спинку! — скомандовал я и сам тоже завел правую руку Дамира назад. — Защелкни, Михалыч, я его сам тут попридержу! — теперь велел я уже своему начальнику.

Придушенный и зафиксированный мерзавец в себя пока еще не пришел и я, нащупав у него под ногами рычаг сиденья, потянул его вверх.

— Толкай сидушку вперед, Михалыч! До упора толкай! — продолжал я руководить своим старшим инспектором. — Воот! Теперь он уже никуда не денется! Ты только фиксируй его покрепче, чтобы он рулить не мешал. Начнет дергаться, опять души, пока не обмякнет! Лишь бы не обоссался сука! — я удовлетворенно осмотрел своего спеленатого кровника.

В том, что за рулем того «Москвича» был Гарифуллин, я был уверен. Если не на все сто, так на все девяносто девять процентов. Вряд ли эти твари кого-то рекрутировали со стороны для убийства Сони. Потому что нынешние времена пока еще не те, чтобы киллеры в очередь за работой стояли. Рупь за сто, что дважды судимый за убийство и за нанесение тяжких телесных повреждений Дамир, сделал все сам. И, скорее всего, он не постеснялся потом стрясти с подельников к своей обычной воровской доле дополнительную плату за смерть Софьи.

— Всё, садись в «газон» и едем к институту! — выгнал я с водительского места друга, а сам, закнопив дверцу, захлопнул ее, — Придерживай его! — сейчас я не стеснялся быть грубым и занудным по отношению к Локтионову. И самым хамским образом нарушал субординацию.

К чести Михалыча стоило признать, что, понимая всю ответственность происходящего, он не пузырился и четко выполнял все команды. Старший опер, без блата заработавший свое место в областном управлении розыска, это товар штучный. С таким работать одно удовольствие!

Оглядевшись по сторонам и убедившись, что зрителей нет, я тронулся за грузовиком. Ехать тут было меньше километра. На углу 22 Партсъезда и Свободы уже около года морозилась стройка комплекса зданий железнодорожного института. Площадь застройки была велика и я без особого труда подобрал вчера укромное место. Угол из двух глухих стен позволял, не опасаясь чужих глаз, завершить успешно начатую консервацию Дамира.

Тщательно спеленав пленника, мы закинули его в кузов термобудки. Плотно замотав изолентой глаза, уши и рот, я двумя вязками растянул Дамира между такелажными проушинами пола. Теперь тот не мог даже дергаться, хотя уже и пытался это делать.

С Маратом Хасановичем Нигматуллиным получилось не так гладко. Из магазина Вова его выманил без особого труда. Предлог мы придумали незатейливый и ровно потому он и сработал. У Локтионова сохранились несколько отпечатанных в типографии повесток областного УВД. Не мудрствуя лукаво, мы вызвали Нигматуллина Марата Хасановича к старшему инспектору УБХСС Малыгину А.Т. Такой бэх в УВД и правда был. Времени явки проставлять намеренно не стали, небрежно от руки начертав сверху слово «Срочно!». Заодно замотивировав тем самым визит офицера в качестве сопровождающего.

Но вот когда он его подвел к машине, Хасаныч увидел сидящего на заднем сиденье Локтионова и заволновался. Думаю, что он точно знал, что майор попал в больницу надолго и сейчас находиться здесь никак не должен. Хорошо, что у меня хватило ума не поставить машину совсем рядом с магазином, хотя и был такой соблазн. Пожилой, но очень шустрый мясоторговец без какой-либо предварительной суеты, неожиданно рванул от машины. Вова уже садился на водительское сиденье и потому перехватить его не успевал. Рослый и крупный Михалыч тоже вряд ли сумел бы быстро выпрыгнуть из тесной «копейки». Поэтому я со всей силы приложил прыткого дедушку кулаком по затылку. При похищении любого непонятного человека, как и при задержании преступника, изображать рояль в кустах иногда очень полезно. Поэтому я и страховал посадку клиента в машину, скрываясь за углом трансформаторной будки. Той самой, из которой Хасаныч воровал электричество для своих левых холодильных камер. Заковав и спеленав, мы усадили его на заднее сиденье. Его там с обоих сторон стиснули мои коллеги и мы, оглядевшись и не обнаружив в округе любопытных глаз, тронулись к фургону.

Будь Хасаныч чуть крупнее, нам бы не удалось утрамбовать их обоих в один багажник. Там и так не оставалось места для каких-то подвижек. Но из прошлого я хорошо знал, как многократно множатся способности людей, попавших в смертельную опасность. Поэтому лежавших валетом в багажнике гадов я связал между собой за шеи и ноги. Не захотят задушить друг друга, значит, будут лежать смирно. Голос они подать тоже не смогут, изоленты я на них не пожалел. Жаль, что скотча здесь еще нет..

Сняв подложные сержантские погоны, я нацепил свои мамлеевские. Теперь я снова офицер и, если по пути меня не тормознут коллеги, побуду им еще какое-то время. Уши и рты упырям я заклеил на совесть. И спеленал крепко. Но хрен их знает, они звери и чутье у них звериное. Начнут вошкаться при остановке, пустая "копейка" заколышется и, чтобы объяснить такое чудо, моей ксивы тогда точно не хватит.

— Все, мужики, дальше я сам! Вы здесь переоденьтесь и потом отгоните этот грузовик куда подальше. А ты, Михалыч, сам понимаешь, чем раньше ты появишься в своей больничке, тем всем нам будет лучше. Вова, ты жди меня дома, — выдал я своим соратникам крайние на сегодня указания.

Теперь надо без потерь и не привлекая лишнего внимания, добраться до места вопросов и ответов. Если бы я верил в бога, то сейчас непременно перекрестился бы.

Ехал я аккуратно и несмотря на то, что был в форме офицера милиции, ни разу не нарушил скоростного режима или иных правил дорожного движения. Поэтому времени затратил раза в два больше, чем в прошлый раз. Зато доехать получилось без приключений и вынужденных остановок.