Видишь Суслика? (СИ) - Шрайбер Фил - Страница 16
- Предыдущая
- 16/56
- Следующая
«А вот библиотека – это то, что надо. Где-то тут и обитает наша большеглазая пташка», – утешал себя Вал.
Кадзуо припомнил сентябрьское заседание клуба. Собралось человек пятнадцать верных участников и четверо свежеотловленных малявок – пятиклашек. Ну, может, хотя бы двое приживутся.
Поэты. Ох, тяжек их путь, особенно в стенах кадетской школы. Вал признал, что японская поэзия о-очень, просто охренительно оригинальна. А потом настал черед собственных сочинений.
Вот тут было тяжело удержался от гогота. Хотя, ей богу, странно смеяться непонятно чему посреди аллеи школы. Вал, похрюкивая от сдерживаемого ржания, трусил к спорткомплексу. Хокку Суслика были убойны своей корявостью, которую, по мнению автора, должен был компенсировать пафос.
Мой жизненный путь,
Меня к славе ведет он,
Гордится мой род…
Валентин дёргался и хлопал себя по бёдрам от смеха, а участники клуба всерьёз аплодировали Кадзуо. Он опять поклонился, и с видом Байрона продекламировал:
Что мир мне? Радость ль он приносит,
Страданье, счастье иль беду,
Я с наслаждением все б бросил,
Но я не знаю, что найду,
На свете том, что за чертою,
Да есть ли он вообще тот свет,
Что представляет он собою,
Есть там покой, иль тоже нет?
Вал икнул и присел на скамейку. Смех клокотал в его горле, намереваясь вырваться наружу. Какая интересная у него составляющая!
А дальше на собрание вихрем ворвался Джунгарик, сообщив, что у него тоже есть стих. Как раз посвященный началу года:
Наступает школьный год
В месяце апреле,
Снова генерал орет,
Нервы на пределе.
На доске нарисовал
Жопу кто-то мелом,
Я шедевр этот видал:
Да неплохо в целом.
Но начальство всё кричит,
Живопись не любит.
А художник наш молчит,
Парень он неглупый.
Зачитав свой труд на одном дыхании, Синдзи покинул зал, не дожидаясь реакции растерявшейся аудитории.
«Ох, умрешь с вами! - хмыкнул Вал, - но сейчас нам не до клубов будет, хотя… заседания в библиотеке – это то, что нужно!» Он помчался догонять однокурсников. Не хватало еще на урок опоздать.
Пока учитель отсутствовал, свита Хорька зажала у шведской стенки Джунгарика. Тот казался совсем малышом рядом с широкоплечим Сёго Кагосима. Расплата за подставу на немецком настигла Хомячка.
- Отвали, говнюк! – возмутился Синдзи, когда Кёити, один из дружков Хорька, щелкнул его по подбородку.
Хорек, любуясь на свои идеально ровные ногти и демонстрируя явную скуку, прислушивался к занимательной беседе. Он одобряюще кивнул прихвостню. Хомяк выводил его из себя не только своим поведением, но и положением в школе. Накостылять, конечно, было нельзя, но научить уважению в отсутствии учителя – почему нет?
- Че ты пищишь? Ща по стенке размажу! – угрожающе прошипел здоровяк прямо в лицо противника.
- Дерьмо свое размазывай, придурок! Ты весь из него и состоишь!
- Да я тебя! – Акамацу замахнулся, готовый влепить мальчишке пощечину. Но его руку жёстко перехватил Вал. Любое нападение на мелкого выводило его из себя.
- Отвали, кадет!
- Жопой своей командуй!
- А ты своей жопе не хозяин? – громко удивился Суслик.
Кёити бросился на насмешника. Первую атаку он принял на блок, чтобы тут же ответить, но забыл, что его новый облик подобен тому ежику, который сильный, но легкий. Рассерженный громила мощным ударом отправил борца за права грызунов в дальний угол.
Акамацу и двое его приятелей восторженно наблюдали полет и решили добавить «десерта».
Хорек взглянул на заварушку: Суслик бился неплохо, хотя и огребал. Удивительно, откуда в Фудзивара взялся такой боевой пыл.
«Пора кому-то охладиться» – решил Сёго и вышел из зала. Он вежливо постучался в тренерскую и почтительно сообщил господину преподавателю о драке.
Провинившихся после занятий отправили к дежурному офицеру. Тот, уже успевший утомиться от вечных кадетских проделок и ссор, не стал устраивать никаких разборов, кто там Робин Гуд, а кто Д’Артаньян. Он просто посадил всех в карцер.
Повезло только Минамото Синдзи, которого забрал замначальника по воспитательной работе. Джунгарику предстояло сказать приветственную речь очередной комиссии. Господа штабные методисты, похожие на откормленных мышей, со снисходительной улыбкой выслушали звонкое «как мы без вас скучали», любуясь на симпатягу-кадета. Помимо ангельской внешности, мальчишка обладал редким обаянием, которому легко поддавались взрослые.
Пока Синдзи трепали по макушке, расспрашивали о буднях школы и планах на будущее, в преподавательской столовой был накрыт парадный стол. Изысканность блюд не уступала ресторанному меню. Напитки из личного резерва начальника школы тоже были одобрены высокими гостями.
Так что ревизия носила в дальнейшем формальный характер, и господа проверяющие после сытной трапезы предпочли поверить начальнику школы на слово, что в вверенном ему учреждении царит идеальный порядок, а средства расходуются на одобренные министерством просвещения цели. Как тут сомневаться? И офицеры, исполнив долг, в единодушном порыве поднимали тосты в честь Императора.
Джунгарик же, распихав конфеты и шоколадки по карманам, решил навестить друга. Карцер располагался в подвале административного здания. Пробраться туда было не так уж просто. Однако Синзди уверенно предъявил дежурному бейдж одного из членов комиссии – мол, выполняю поручение сверху. Доступ был получен, и Хомяк запрыгал по ступеням лестницы, ведущий в царство грешников.
Карцер редко пустовал в школе, но и полный аншлаг бывал тут нечасто. Вот и сейчас заняты были всего три помещения. Валу обстановка напомнила американские тюрьмы: коридор, куда выходили решетчатые двери. Внутри камер узкие нары, унитаз с раковиной и да малюсенькое окошко высоко наверху.
Фудзивара достался ближайший ко входу «номер».
Вал чутко прислушался к разговору соседей, но те лишь поносили подлых грызунов и обещали им расправу. Да и образности их речи явно не хватало. Сплошь «убью» да «порву». Даже выражения вроде «как Тузик грелку» или «на британский флаг» им было незнакомо.
«Интересно, а Великобритания тут какая?» – задумался Валентин.
Кадзуо припомнил страницы учебника. Особых различий со своей действительностью Вал не нашел, только Содружество было менее вольным.
- Суслик! – окликнул Синзди друга, застывшего в задумчивости у решетки.
- Чё прибег? – удивился Фудзивара. Джунгарик помешал "внутренней политинформации".
- Держи! – Синдзи вывалил свои запасы. Казалось, его карманы бездонны.
- Ну, ты и правда хомяк! Откуда столько?
- Дяденьки из комиссии отсыпали, потом наши офицеры угостили, а напоследок еще повар две шоколадки отстегнул.
- Щедро!
- Ага. Только вот вам ужин не дадут. За дурное поведение! – Джунгарик заржал.
- Лопай конфеты. Воды у дежурного попросишь.
- А котлет не было?
- Котлеты? Ну ты, брат, капризен!
Джунгарик промчался по всему коридору, чтобы показать язык прихвостням Хорька. Те разразились громкой бранью, на которую сразу прибежал сердитый дежурный. Довольный Синдзи скрылся на лестнице.
Он вернулся через полчаса, все с тем же бейджем. Но дежурный в этот раз уже не спрашивал ни о чём. Он был занят подготовкой очередного рапорта и не обратил внимания, что визитер заметно потолстел с прошлого раза.
Перед решеткой Суслика, Джунгарик расстегнул куртку, из-под которой извлек полотенце. Он развернул его. Дразнящий запах котлет пополз по коридору.
- Держи скорее. Еще теплые!
- Ну ты даешь! - восхищенно протянул Фудзивара.
- Предыдущая
- 16/56
- Следующая