Видишь Суслика? (СИ) - Шрайбер Фил - Страница 30

Ласка прищурилась. Значит то, что за ними уже некоторое время следит один кадет, Кагосима Сёго, Пума не заметила?

— И ещё один шпион. Но тут особый случай. Его положение… — добавила Пума, полностью реабилитируясь в глазах соперницы.

Наконец, словно восставший гуманоид в мире трёхполых кошек, из дверей появился Суслик, прижимая к глазу платок. Хомячок спешно торопился уйти подальше, чтобы у девушек не возникло желание повозить и его за компанию. Как бы не хотелось близости Ласки, но противник она серьёзный. Глядя на плачевное состояние Кадзуо, становилось страшно.

Каори смело завернула в квартал красных фонарей.

— Юки-тян, я готова оплатить тебе удовольствие в любом алом доме на твой выбор, — сфамильярничала Пума.

Из теней подворотен, как по волшебству, выросли зазывалы и принялись на все лады расхваливать свои заведения.

— Лучше бы мы подольше поиграли в хоккей, — икнул Суслик, вспоминая, как по пути сюда они зарулили в игровой центр, и он методично победил всех, благодаря знаниям и опыту Валентина. Настольный хоккей, подумать только! Тут тебе и тактика, и стратегия, и невероятное чувство превосходства. «Ещё бы танчики… Или сапёра», — смутил сам себя Суслик, пытаясь разобраться, что же он себе предлагает, и внезапно ощутил приступ экзистенциального кризиса шестнадцати лет.

— Опасное это место, — вмешался Хомяк, показывая в сторону на пару подозрительных личностей, в распахнутых куртках которых тускло блеснула оружейная сталь.

Пума хмыкнула и решительно вошла в питейное заведение.

— Саке!

Тёплое и ароматное было быстро подано, и так же быстро выпито.

Девушки пили молча, глядя друг другу в глаза. Суслик и Хомяк, будто два бамбука вытянулись за столиком, переводя взгляд то на одну, то на другую.

— Начинается, — обреченно сказал Хомяк, когда Каори с рыком махнула рукой, разбив пустую керамическую бутылку.

И вот Синдзи стоит, склонённый на тридцать градусов, извиняясь перед хозяином. И так пять раз, после чего отсчитал денежный эквивалент и предложил сестре освежиться.

Пума ухватила за ворот Суслика.

— Ты, Фудзивара-кун, сопроводи даму в стойло… то есть… в общем, идём.

— Эй, это же мужской туалет! — утонул голос Хомяка в музыке и гаме.

Пума прижала несчастного Кадзуо к стене, едва закрылись двери. После, нисколько не смущаясь, выгнала из кабинки мужика, наказав:

— Жди.

Тело Суслика потряхивало от предвкушения желанной близости. Но пока Пума была в кабинке, в туалет вошла Ласка, прижала к стенке Фудзивара-куна, дополнительно взлохматила и прижалась губами к его пересохшим губам. Если бы внутри Суслика была сигнальная система, то она бы сейчас орала. Ласка покинула его так же быстро, как и зашла.

Пума, открыв дверь, увидела влипшего в стену кадета с закрытыми глазами и запотевшими стёклами очков. Неожиданная оплеуха привела его в чувство.

— Эй! Ты же меня в мужской туалет привёл. Мне не привыкать, но всё-таки, будь внимательней. Я сегодня дама!

— Дама. Сегодня дама, — повторил Суслик, открывая перед Каори дверь.

Тем временем Ласка танцевала с Хомячком танго. Разрез на её платье был создан для этого танца. Суслик облизал губы и испытал ревность. Как в конце танца вместо Хомячка оказалась Пума, одному небу известно. Видимо ревность дело заразительное.

Суслик, в мелькающей светомузыке досмотрел танец двух девушек и понял, что Синдзи-кун уже стоит рядом с ним, выражая всем своим видом несогласие с сестрой.

Быть выгнанными из бара за непорядочное поведение – это же постараться надо было! И вот четверо наших отдыхающих уже глядят на огни портового района. Втягивая с воздухом соленую прохладу моря, затхлость влажных досок и романтику ветра, все хором вздохнули. Каждый думал о своём. Ласка — о матери, Хомяк — о Ласке, Суслик вспомнил одно из любимых стихотворений бабушки из детства наёмника Валентина, а Пума в голове разобрала и собрала пистолет, не забыв ни единой детальки.

— Никогда я не был на Босфоре,

Ты меня не спрашивай о нём.

Я в твоих глазах увидел море,

Полыхающее голубым огнём.

Голос Суслика прозвучал чужим, но вздрогнул лишь Хомяк.

— Ого! Ты написал? Это же про меня, да? Это же у меня глаза цвета морской волны? Мне сестра говорила, что тонет в моих глазах.

— Конечно про тебя, — отозвалась Ласка.

И как они оказались потом в том дешёвом портовом трактире, никто из них толком вспомнить не мог. Столы здесь пахли мылом, свет моргал, ставни скрипели, лишь саке по-прежнему был ароматным и тёплым, как грудь любимой женщины. Когда Хомячок, осмелев, потянулся за кружечкой, то Пума вырвала из его рук алкоголь, выпила, а после и опустошила всю бутыль с горла, и бросила её оземь.

Сзади неё выросла зловещая тень.

— Хочешь стать моей женщиной, черноглазая? — раздался хриплый голос.

В портовом трактире становилось жарко и тесно от людей в чёрном.

— Да как ты смеешь, грязное животное! — Начала Пума, постепенно зверея. Пьяно размахнувшись, она занесла кулак для удара, но её запястье перехватили и совершенно наглым образом стиснули в объятиях!

— Фуууу, — прошептал Хомячок. Он видел, как звероподобный детина полетел в угол.

— Почему хозяин не вмешивается? — спросил друга Суслик.

— Потому что это якудза, — ещё тише ответил Хомяк и уполз под стол, прихватив пакетик с маленькими зефирными шариками. Валентин профессионально оценил ситуацию и решил, что негоже мешать пьяным дамам развлекаться. Тем более, что своим вмешательством он бы только усугубил ситуацию – повторять вояж в сопровождении местного спецназа в их холодном фургоне, под прицелом полудюжины дул автоматов и с отбитыми почками он не хотел. А вовлекать в такие стрёмные эскапады ещё и хрупкого Джунгарика показалось ему в высшей степени неспортивным. Со вздохом он шепнул: «Живите, пока, гады!» И слился под стол к товарищу. Откуда и наблюдал за разворачивающейся дракой. Тем временем трындец приобретал феерический масштаб, а на Ласку тоже обратили внимание. Ласка пьяно огляделась, стряхнула с себя двух амбалов. Раздался хруст сломанной руки и душераздирающий крик ещё одного неудачливого ухажёра. Хомячок из-под стола запуливал зефирки прямо под ноги якудза, те смешно падали, но тут же получали вырубающий удар от Пумы.

Хрусть, и пополам! Шлёп! Бах!

В общей куче мала мелькали руки и ноги девушек, раздававших солидные плюхи боевикам гурэнтай. Внезапно прозвучал выстрел из огнестрельного оружия. Суслик напрягся и потянулся к ножу, готовясь вмешаться, но не успел. Потому что Ласка обоих их вытащила из-под стола за шкирку и лихо выкинула в окно, после чего выпрыгнула сама. Пума догнала их через пару секунд.

Вечерело. Асфальт уже холодил попы, полные приключений, но четвёрка продолжала сидеть на земле за рыбацкими лодками. Скоро начнут сиять звёзды. Надо возвращаться в школу.

Продлись мгновенье!

За соседней лодкой так же на асфальте сидел Кагосима Сёго и недоумевал, почему, ну почему сегодня Суслик такой обычный?

Примечания к главе 14

Существует три основные типа якудза — бакуто, тэкия и гурэнтай. Бакуто традиционно зарабатывали в сфере азартных игр и букмекерства, а также промышляли сутенёрством, махинациями в торговле, строительстве и сфере услуг. Тэкия занимались спекуляцией, торговали на рынках и ярмарках бракованной и контрафактной продукцией, а также вымогали деньги у владельцев магазинов, ночных клубов и ресторанов. Гурэнтай действовали преимущественно в местах скопления развлекательных заведений, где контролировали проституцию, продавали стимулирующие средства и порнографию, не брезгуя при этом мелкими кражами, выбиванием долгов и шантажом богатых клиентов борделей (также гурэнтай, несмотря на строгий запрет в оккупированной Японии на огнестрельное оружие, первыми отошли от традиционных мечей и стали применять для решения конфликтов пистолеты). (с) Википедия