Небо в алмазах (СИ) - Younger Alexandrine - Страница 9

— Чёрт, со вчерашнего вечера о нем мечтала! — Лиз поедала мороженое кусками, не боясь чувствительности зубов или бронхита. — Во всем Софка виновата, отговорила!

— Остановочка, погоди! — Пчёла вопросительно посмотрел на сестру. — Софка, это та… Знойная, и у-у-ууу-у-х! Гневная! — довольно протянул Витя, вспоминая, что при встрече с Софой он чуть не прибил её дверью в студенческую общагу. — Цыганочка с выходом!

— Какая цыганочка, глаз-алмаз? — вразумила брата Лиза, пощелкав пальцами перед смешливым лицом. — Серьезная девочка, по улицам ночью не шляется, родителей слушается, и с Викторами Пчёлкиными не водится.

— С Витей Пчёлкиным не водится? Это поправимо, — затея Пчёлы все меньше нравилась Лизе, потому что она прекрасно знала, что долгосрочные знакомства с противоположным полом не входили в его планы. — Лизок, тебе жалко?

— Жалко свое не направляй на Софку, и должна предупредить, Вить, — Лиза могла только огорчить Витю, распушившего свой павлиний хвост, — какая-то любовь всей жизни, с подачи её родителей, у Софы в наличии. Поэтому люблю, целую, пока!

— Мама родная! — весть эта невольно вызывала ухмылку — ничего себе предки, устроившие девчонке выгодную и удобную жизнь. — Годно устроилась твоя подруженция! В семнадцать-то лет! И не жалко тому отчаянному свободу терять?

— Не берусь судить… — с пломбиром покончено. — Не поймет она твоих занятий… с челноками, ментами или кто у тебя там еще из знакомых?

— Откуда все знаешь-то? Я же еще даже не обозначил ориентиры…

— Я просто предупредила, брательник!

— Все-таки мы родственники! Припоминаешь мне игру в злобного папку?

— Я не злопамятная…

— Не кипятись, давай на место заскочим, проветримся.

— Веди меня, мой юный друг!

Речь зашла о Рижском рынке, где Лиза была лишь однажды, практически мимоходом, не выходя из машины Космоса, дожидаясь, пока он обсудит какое-то важное дельце с неким Червоном. Фамилия ли это было или кличка, Лиза не предполагала, а Кос и не пытался ввести свою половину в курс дела.

— Заодно увидишь, как люди деньги наваривают.

— Спасибо, что наконец-то удовлетворил мое любопытство.

— Если по правде, Кос не зря тебя подальше от таких мест держит, — Пчёла и сам считал, что не бабское это дело — из торгашей зелень выбивать. И поэтому Лиза знала лишь общие черты прибыльной деятельности, которая со временем обещала набирать все большие и большие обороты. Заживут!

— Господи, это же просто рынок с тоннами барахла! — разнообразие продаваемых благ Лизу не интересовало, а Витя же чувствовал себя здесь, словно рыба в воде.

— Чёго б ты понимала, — покачал Пчёла головой, поправив черную кепку. — Хорошая кепочка! Или у меня уже склероз? Тебя после венгерских башмаков от Ёлочки ничем не удивить?

— Знаешь, когда мы приезжаем в Ленинград, то в любимчиках носишься ты, не увиливай!

— Потеряла она веру в меня, когда я на политэкономию не пошел. И на черта оно мне? Здесь лохов так прижимают, что месячная отцова зарплата за день!

— Ну да, — Лиза откинула распущенные белокурые волосы на одну сторону, — и пять моих стипендий, добей меня сразу, чтобы не мучилась.

— А мы и уж пришли… — ноги сами принесли пчёлок в нужную сторону.

Лиза считала рынки малоприятными точками на карте столицы. Они отталкивали студентку своим оживлением, напоминая клоповник, из которого поскорее хотелось выбежать. Но нужно отметить, не только рынки в последнее время производили на Павлову такое впечатление. Гастрономы и универмаги, булочные и бакалеи, с полупустыми полками и вечными очередями, вгоняли новоиспеченную студентку в тоску и уныние, только одним своим вечным будничным обликом. Тётя Валя постоянно пеняла ей на «лень и тунеядство», ставя в аргумент то, что рано или поздно Лизе придется стать хозяйкой в доме. Делу полушутливые упрёки тётки никак не помогали.

Рижский смущал и обилием знакомых Космоса и Вити, а лучше сказать подопечных, которые как-то недобро косились на брата с сестрой. То, как парни управлялись со своими делами на подконтрольных точках, и как добывали деньги — закрытая тема. Не для того Павлова поступила на юрфак, чтобы ребята так сразу взяли и посвятили её в тонкости своей каждодневной работы. Предательская мысль часто заставляла задуматься: может, и прав был Фил, когда несколько разочарованно говорил братьям, что затея с подобным независимым заработком ничего хорошего не сулит?

Но Лиза не была бы собой, если бы не поинтересовалась у брата:

— Витя, я, конечно, знала, что ты мыслишь нестандартно, но ты лучшего местечка для моих затекших конечностей придумать не мог? — по правде говоря, Лизу смущали масляные причмокивания возрастных дядечек с сумками на животах и прочих торговок, готовых перегрызться за приятно шуршащую бумажку.

— Маруся, ты мне признаков медвежьей болезни не подавай!

— Ты же с кем-то встретиться собирался, верно? — внимание Лизы привлекло ярко-зеленое шелковое платье — совсем такое же она видела на легкомысленной дочке какой-то шишки из судебного департамента, обучающейся с нею на одном потоке. Так вот откуда растут ноги… — А вот и первая мода всея факультета.

— Платье понравилось? Какая-то тряпка-тряпкой… — заметил старший брат. — Да расслабься — сегодня здесь делать нечего, пошли в сквере посидим, тут рядышком.

— Нет, просто видела такое же на знакомой! Говорила, что покупала в ГУМе… — снова вспомнилась очередная «первая леди курса».

— Не платье красит человека! Даже если человек — девушка… — сказал Пчёла, закуривая «самца».

— То есть, я что-то о тебе не знаю, и на досуге ты примеряешь мои платья? — несмотря на то, что своим новым афоризмом Пчёла был до крайности доволен, о чем говорила его ухмылка на лице, Лиза поспешила опустить его с небес на землю. — Пчёл?!

— Я, конечно, после пьянок могу у унитаза Посейдона звать, но все не настолько плохо! — молчание послужило ответом Пчёлкину.

Лиза внезапно вцепилась в его локоть рукой и остановилась как вкопанная.

— Эй, Лиз! Ты куда вылупилась-то?

— Погоди…

Ряженная в нелепый розовый пиджачок блондинка, показалась Лизе смутно знакомой. Пчёла не обратил на разукрашенную девицу с подругами, стоящих в десятке метров от них у прилавка с духами, никакого внимания, а до Лизы наконец-то дошло, кого она именно видит, хоть глазам своим в эти короткие секунды, девушка поверить не могла.

— Мы как тополя на Плющихе, все палят без конца… — непонимающе буркнул Витя, потащив сестру вперед за собой, но она подвела брата к очередному прилавку, делая вид, что что-то рассматривает. — Ты мне руки оторвешь, как потом работать?

— Ёлки зеленые! Стой, голову поверни, смотри прямо, — Лиза перешла на шепот, и, приблизившись к уху брата, произнесла. — Это же Ленка… Сто лет её уже не видели в наших краях!

Пчёла потупил свой взгляд на разнобойную кучку девиц, судя по их одеянию, не слишком облегченного поведения, и, присвистнув, сказал:

— Какая на хрен Лена?

— Соображай, Пчёл!

— Еханный, бл… — парень отодвинул темные очки с глаз, оценивая масштаб бедствия. — Да ладно, вот эта выжженная тёлка, что ли, в розовом?

— Если у нас не обман зрения, то вариантов ноль… — ошибки быть не могло, но в нее-то почему-то верить и хотелось.

Перед отбытием Саньки в армию Лиза приятельствовала с Елисеевой, которая практически влилась в их шумную компанию. Космос так вовсе пообещал Белову, что будет присматривать за Ленкой, поддерживая её дружеским участием. Но Кос с успехом надзирал только за Павловой, а о девушке Белого вся компания в скором времени позабыла.

— Японский городовой… — нашлась пропажа. Но помнил Пчелкин один скабрезный слушок, но пересказывать друзьям его не стал, не всё в жизни правда.

— А какая же ещё? Санькина! — и попытав счастье, надеясь, что эта кукла никак не может быть утонченной Леной, любовью к которой дышало каждое письмо Белого, Лиза крикнула: — Лен! Ленка!

— Чё ты орешь так? — осек её брат, но Лиза заметила, что на окрик Елисеева всё же обернулась. Смерив Павлову равнодушным взглядом, она поспешила потянуть своих знакомых подальше от Пчёлкина и его сестры. — Лиз… Да, даже, если она!