Войд. Том 3 (СИ) - Бредвик Алекс - Страница 8

— А ты стал сильнее, чем тогда, или это не ты? Интересно… Надеюсь, мы скоро встретимся не в этом связующем пространстве, а в твоём или моём. Я буду ждать этой встречи, малыш, - хмыкнуло напоследок существо, после чего глаза закрылись, оставив лишь в огромном ничто две тонких линии ядовито-зеленого цвета.

Я резко открыл глаза, тут же попытавшись вскочить на ноги. Тело моментально скрючила боль, система выдала несколько предупреждений, на которые мне было абсолютно плевать. Я еле сдержал крик, зашипел, тихо проматерился, но не заорал. Отец всегда говорил, что нельзя показывать свою слабость, если больно — терпи, бьют — бей в ответ. Даже если в итоге станет только хуже, но зато можно быть уверенным, что была предпринята попытка сделать всё, что только можно.

Когда боль немного подуспокоилась, я снова растянулся на койке, на которой лежал, осматривая из такого положения комнату. Судя по виду — обычный деревенский домик бревенчатой кладки. Такие не редко строили у меня в мире, предпочитая их кирпичным и каменным домам. В чём был плюс, я не знаю, видимо, в ком-то были сильны гены предков, вот и появлялись такие строения.

Сама комната была обставлена скромно. Одна кровать, на которой я лежал, стол, который, по всей видимости, делали своими руками, деревянный шкаф, с весьма интересным узором на дверцах, а также ростовое зеркало на этом шкафу. К столу прилагался стул, самый обыкновенный, две доски с ножками и спинкой из третей доски. И напоследок комнату деревенского жителя дополняла картина с цветами. Аж приятно было на душе, что меня спасли обычные сельские люди.

Почему спасли, а не взяли в плен? Ну как минимум меня бы не стали укладывать в такую удобную кровать, оставив при этом одного, как минимум кто-нибудь да был бы со мной рядом. Плюс голоса… Всё же я что-то слышал в том бреду, что у меня творился в голове, вот только как именно я очутился в осознаваемом мной пространстве, но не являвшимся нашим миром, мне было неведомо.

Сбросив с себя одеяло, я бегло осмотрел своё тело. К системе мне пока обращаться не хотелось, она и так даст сухой ответ, хотелось увидеть всё своими глазами. А посмотреть было на что.

Правая рука оказалась сломана, сейчас она была вся перебинтована, причём достаточно туго, а также поддерживалась весьма умело сделанной шиной. Сразу было видно, что люди тут не в первый раз сталкиваются с переломами и, по всей видимости, с открытыми. Дальше было не так интересно, но зато немного красивее. Всё моё тело было в гематомах, левая рука тоже перебинтована в месте попадания осколка, множество ссадин и царапин… Что-то мне подсказывает, что, если бы не броня, я бы в живых не остался.

— О, проснулся малой! — зашёл старикан с какой-то старенькой винтовкой за спиной и в простецкой одёжке. — Ты вообще, как себя чувствуешь? Понятно, что хреново, но конкретизируй.

— Башка трещит… — приподнялся я, а потом снова рухнул, так как боль отдала в обе руки. — И двигаться больно… Я сильно приложился?

— Ну, насколько сильно ты приложился, решать только тебе, — пожал плечами старик, после чего снял с себя винтовку, поставил её возле шкафа, закрыв за собой дверь, взял стул и сел возле меня. — А вот последствия сейчас у тебя на глазах. Мне больше интересно, что тебя подвигло прыгнуть с двухсотметрового обрыва? С жизнью хотел покончить? Так для этого есть способы попроще и нетакие болезненные.

— Меня преследовали, — спокойно ответил я правду, но решил всю её не рассказывать. — Я от преследователей убегал, не заметил обрыва, свалился вниз… Преследователи, наверное, решили, что я сдох, когда свалился, не знаю. Я почти в самом начале обрыва врезался головой в камень…

— Хы, — усмехнулся старик. — Тебе показать, что стало со шлемом, который мы с тебя еле стянули?

— Ну, давайте, — медленно кивнул я и повернул голову лицом к старику.

Старик был реально стариком, как бы глупо это не звучало. Морщинистое лицо, полузакрытые глаза, полностью седые волосы и пышная, но короткая борода, за которой хозяин дома, как не сложно понять, следил. На нём была простая хлопчатая рубаха на пуговицах, с каким-то незамысловатым давно выгоревшим рисунком, военные штаны цвета хаки, а также какие-то болотоходы. Создавал он уверенное впечатление опытного охотника, либо просто лесничего.

— О, вот он, — восторженно пробасил старик, тут же выпрямившись, держа в руках мой шлем, вытащенный из-под кровати. — На, любуйся.

Я взял в левую руку кусок металла, иначе это назвать было просто невозможно. Три вмятины, две пробоины. И всё это я получил, когда падал. Как мне удалось сохранить голову целой — вопрос века для меня, ибо мне как минимум должны были впиться в головку разорванные участки шлема.

— В общем, сынок, ты чудом остался жив, — вздохнул старик, уперев руки ладонями в колени. — Ты от кого так бежал, что обрыва-то не заметил? Не могу поверить, что хозяина этой планеты кто-то попытался убить!

— Вы меня узнали? — удивился я, отдав шлем обратно в руки старику, а тот его взял и положил на стол.

— Узнал, отчего тебя не узнать-то? — пожал плечами старик. — Я был в личной гвардии у твоего деда, пока он был во главе семейства, и его не отправили на списание, как мы это называем. С пелёнок тебя видал, как-то раз ты моим отрядом как солдатиками играл. Нам тогда всем понравилось, юный парень, а уже что-то представлял о тактике. Эх, хорошие были времена!

— И почему я каждый раз встречаю людей, которые знали либо моего отца, либо моего деда… А я их не помню… — усмехнулся я. — И как так получается?

— Да легко, — улыбнулся дед. — Просто мы, старики, вспоминаем молодость чаще, чем молодые своё детство. При этом детство из-за особенностей человека запомнить сложнее. А вот молодость запоминается, ой, как хорошо! Я вот помню, каким ты был активным пареньком, вечно грозился возглавить свою личную армию и изменить весь миропорядок.

— Забавно, — улыбнулся я, уставившись в потолок. — Ни черта такого не помню.

— А ещё тебя частенько по телевизору крутили примерно с год назад, — усмехнулся старик и хитро улыбнулся. — Сложно забыть лицо, которое каждый день мелькает по новостям планетарным.

— Тоже верно, — кивнул я. — Что вообще про меня говорят? Мертвецом объявили, чай?

— Ага, — кивнул старик. — Ты меня прости, что без должного уважения к тебе отношусь, возраст такой, привык с молодежью на ты. Вон, у меня три дуболома живут по соседству, они-то тебя из воды и вытащили… А к чему я это? А молодежи вокруг полно, все они меня на вы, да на вы, а я их на ты… Вот и привык с молодыми так общаться. Кстати! Меня Граний звать! Или как тут кличут старик Гран. Вот.

— Ну, хоть в представлении не нуждаюсь, всё же представлюсь, — резко поднялся я, усевшись на койке. — Чёрт… Голова… В общем. Тиберий Грейссон, законный владетель этой планеты, последний руководитель до моего отбытия. Думал, что тут самобытность хорошо организована, после себя решил никого не оставлять.

— А было кого? — усмехнулся старик. — Слушай, мы все тут знаем, что ваша семья в хорошей ссоре со всем остальным вашим кланом. Тебе бы свой собственный клан создать, вот только тебя быстро сметут, проходили через это. Как-то раз участвовал в зачистке планеты мятежников… Камня на камне не оставили. Миллиард погибших… Ужас.

— Вот из-за этого и не хочу отделяться от клана, а изменить его политику. Ну, думаю, вам можно доверять, старик Гран, — призадумался я на мгновение, всматриваясь в дверь, а потом начал чуть тише говорить. — Все слышали, что меня официально объявили погибшим. Это клевета, мне только надо добраться до ближайшего межзвездного радиоретронслятора, чтобы это доказать. У каждого аристократа есть свой уникальный генетический слепок, который зарегистрирован в базе данных Галактического Совета. Попытка захватить таким образом власть на моей планете противозаконна, это как минимум клевета и обман. Ну, там ещё с десяток пунктов, перечислять все не вижу смысла. Если я смогу всему миру показать, что я жив, тем самым вскрыв лицемерие главы клана, к ним в мир прибудет отряд следователей с двумя полками карателей… В общем… Главное — добраться.