Мефистон. Поход к Неумершим (СИ) - Хинкс Дариус - Страница 18

Затем крылья и тени расступились, и из дыма с гордо воздетым подбородком появился Мефистон, сжимающий в руке меч. Следом за ним возник лорд Рацел, и невольники распростерлись на палубе при виде двух могучих героев.

Мефистон прошел мимо Сервата и первого помощника Кастуло и навис над одним из сервиторов в нишах управления. Он изучил показания на экране, пробормотал несколько слов и пробежал пальцами по клавиатуре. По экрану поползли колонки данных: миллионы рунических символов прокручивались слишком быстро, чтобы за ними поспевали глаза смертных, но Мефистон читал их все. После он нажал несколько клавиш, и дисплей очистился, но перед лицом старшего библиария зажглась голографическая проекция планеты. Он рассмотрел ее, кивнул и повернулся к Рацелу.

Сражение на подвесных дорожках стало еще яростнее, и Мефистону пришлось повысить голос, чтобы его услышали.

— «Пресыщенная коса», — сказал он, имея в виду древнее руководство для членов либрариума, — страницы с тысяча двухсотой по тысяча двести пятидесятую. Сможешь провести четвертый и пятый ритуалы?

— Разумеется, старший библиарий, — ответил эпистолярий. — Мое второе зрение тускнеет, как и ваше, но я чувствую потоки варпа так же остро, как и всегда.

Мефистон кивнул, и Рацел сошел с помоста в развевающейся в дыму мантии.

Добравшись до нижних уровней мостика, Рацел вышел на середину подвесного прохода и, припав на одно колено, быстро зашептал, царапая что-то на палубном настиле. Прожилки бледного огня разошлись по дорожке, пройдя под ногами у сражающихся Кровавых Ангелов, и опутали стены помещения.

На командном возвышении Мефистон проводил тот же ритуал, связывая свою мощь с силой Рацела. Свет струился по дорожкам и спиралью огибал колонны, пока вся комната не покрылась псионическим узором. Воздух замерцал, как при мареве, и кровные рабы затряслись, когда эфирные потоки зажурчали в их разумах.

Когда на мостике замигали экраны с предупреждениями и заревел сигнал тревоги, Мефистон удовлетворенно кивнул, а затем поднялся и посмотрел через главное окно на планету.

— Свяжитесь с вражеским флагманом, — сказал он. — Я хочу поговорить с их командиром.

Первый помощник отдал честь и заковылял к одной из навигационных люлек, после чего приказал сервитору поприветствовать неприятельский флот.

— Мой господин, — обратился Кастуло через несколько секунд, качая головой. — Ответа нет. Возможно, если мы…

Шум боя внезапно прекратился.

Некроны на дорожках просто перестали двигаться, застыв подобно истуканам с оружием, нацеленным на Кровавых Ангелов. Залпы больше не были слышны, и за смотровым стеклом засверкали звезды.

Из вокс-динамиков в нишах над головой донесся голос, напоминающий, скорее, пронзительный металлический скрип, холодный и нечеловеческий, как сама пустота.

— Враги регента, — протянул он. — Говорит лорд Суфис, первый вестник его величества Менхаза Несмертного. У вас мало времени. Вам позволено молить фаэрона о прощении, прежде чем мы уничтожим вас.

Барабаня пальцами по рукояти силового меча, Властелин Смерти расхаживал взад и вперед по командному возвышению, погруженный в свои мысли.

— Я лорд Мефистон, — наконец ответил он, — старший библиарий капитула Кровавых Ангелов и слуга бессмертного Императора Человечества.

Тишина. Из динамиков доносился лишь треск. Мефистон посмотрел через обзорный экран, как будто мог видеть экипаж далеких крейсеров.

— Вам известно о военном трактате, изложенном на так называемых Занахских табличках?

Минуло несколько секунд помех, затем голос раздался снова:

— Я знаю о Занахе.

Мефистон подошел ближе к центру отверстия в вершине купола.

— В соответствии с пятым правилом Занаха, как высокопоставленный представитель Императора, я официально прошу об аудиенции у Менхаза Несмертного, вашего фаэрона и регента.

В следующем ответе безошибочно угадывалась нотка замешательства.

— Его победоносное величество только ознакомит тебя с уже оглашенными фактами, Кровавый Ангел. Вы нарушили границы. Это царские владения. Вы должны умереть.

— Ты смеешь отвечать за своего фаэрона? — Мефистон снова принялся расхаживать по комнате. — Предполагаешь, что знаешь, какова его воля?

Снова тишина. На этот раз дольше. Когда голос вернулся, он показался таким же безжизненным и механическим, как и в первый раз.

— Я подам официальное прошение его величеству фаэрону от твоего имени, Кровавый Ангел, но не могу сказать, как скоро ты получишь ответ. Прежде чем я смогу обратиться с этой просьбой, мне предстоит решить множество придворных вопросов.

Мефистон уже собирался ответить, но помехи прекратились.

Он посмотрел на куполообразный шлем.

— Как скоро мы сможем выйти на геостационарную орбиту Морсуса?

— Морсуса, господин? — Старший помощник непонимающе завертел головой.

Мефистон махнул рукой в сторону планеты, которая быстро заполняла окулюс.

Кастуло посерел от боли: под его одеянием образовалось пятно крови, но он все же нашел в себе силы наклониться над дисплеем и постучать по руническим клавишам.

— Минимум час, старший библиарий. Некоторые из наших основных двигателей повреждены, и мы ограничены в возможности корректировать траекторию сближения, но, думаю, мы сумеем поставить «Клятву на крови» на высокий якорь. Артиллерийские палубы взорваны. Мы лишились орудийных батарей и лэнс-установок. Пустотные щиты отключаются. Для противника мы скоро станем как мишень в тире.

Мефистон кивнул на огни, мерцающие на мостике.

— Есть несколько способов защитить корабль, первый помощник Кастуло. Поле, которое мы с Рацелом создали, не просуществует вечно, но в дополнение к этому я выиграл время, сковав ксеносов их собственной бюрократией. — Мефистон отошел от командного помоста. — Я вернусь раньше, чем им придет в голову снова открыть по нам огонь.

Мефистон жестом призвал остальных космодесантников следовать за ним.

— На посадочную палубу. Мне нужно поближе взглянуть на Морсус.

В поле зрения показался Морсус, горящий, разрушенный и черный. Пока аэрокосмический корабль спускался через стратосферу, Мефистон изучал безжизненный мир внизу: через окулюс струился дьявольский свет, озаряющий десантный отсек. Рядом со старшим библиарием сидели эпистолярий Рацел и брат-лейтенант Серват. В хвосте находились космодесантники-примарис из отделения изничтожителей сержанта Агорикса. Все смотрели на странные пейзажи, проносящиеся под ними. Разливы сапфирового пламени рябили на угольно-черных равнинах, собираясь в смоляные долины и омывая измученные горные вершины. Большинству этот мир показался бы сущей преисподней, но Мефистон почувствовал себя здесь как дома.

Вездесущие мертвецы проплыли мимо него, на мгновение затихнув, и растеклись по обзорному окну, сродни туману. Их буря ненависти ослабла до легкого шквала. Иногда Властелин Смерти забывал, что только он может их видеть. Трагические последствия пережитых войн преследовали его в столь ясных образах, что иногда было трудно принять, что они нереальны. Сонм горбатых духов стал такой же неотъемлемой его частью, как и изуродованная шрамами плоть. Морсус каким-то образом притупил ярость мертвецов, и они наконец перестали выть, глядя на простирающийся внизу адский ландшафт. Злобные оскалы смягчились, и пламя ненависти потускнело в пустых глазницах.

— До сих пор заметны следы присутствия Империума, — сказал Мефистон.

Даже среди всего этого уродства он различал прикосновение божественной длани Императора. Ему на глаза попалась одинокая башня, прорезающая прометиевые облака, — элегантная игла из скалобетона, заставленная полуразрушенными имперскими статуями. Они напомнили воину о безделушках, которые имели при себе изводившие его привидения, — печальные остатки того, что они любили в жизни.