Выбери любимый жанр

Черные начала. Том 6 (СИ) - Кири Кирико - Страница 32


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

32

— Хочешь сказать, что…

— Что ты видишь сознанием напрямую всё таким, какое оно есть, без привычных барьеров в голове, которые называются «привык», — кивнул он.

— Хорошо объяснил, — кивнула Люнь, сама внимательно слушая его.

— То есть я сейчас вижу без приукрашиваний?

— Ну… да, можно и так сказать. Как ты видишь девушку накрашенной и не накрашенной. Ты это, главное держи себя в руках и не забывай, кто ты есть на самом деле. Многие отходят от своих корней, когда проходят этот уровень.

— Меняются, — подытожил я.

— И не в лучшую сторону, хочу я сказать! — поднял он палец. — Вот ты сначала такой «ой, вы мои родные», а потом смотришь и такой «фу, противные!», а потом уже такой «ой, я увидел, какие они на самом деле, они мне не ровня!», вот так. Ну или просто теряешь к ним симпатию. Я вот бананы перестал любить.

— Я видел, как ты их ешь.

— Это от ненависти! Я их так ненавижу, что готов сожрать.

— А раньше ты что с ними делал тогда, стесняюсь спросить?

— Ел с любовью, — сказала он так, будто бананы были любовью всей его жизни.

Значит, надо просто перетерпеть?

Это было проще сказать, чем сделать.

Та же Цурико, она ведь привлекательная и сексом заниматься с ней приятно, но после третьей ступени я видел в ней только… тело.

Вот как ты смотришь на табуретку, которую можешь сломать, так же я смотрел и на неё. Тело, кожа, руки, глазные яблоки, голова… я не мог объяснить, но было такое впечатление, что я смотрю на какой-то конструктор из отдельных частей. Будто и не человек она. А это ещё речь не заходит о том, что она мне казалась супермерзкой. Я даже обнять не мог Цурико, так как она вызывала во мне отвращение, будь она трупаком, которые ещё и опарыши едят.

Значит, так выглядит человек, когда ты никогда его в жизни не видел?

— Чего? — нахмурилась Цурико, когда полезла ко мне целоваться, а я её с брезгливым лицом отодвинул. — От меня воняет, что ли?

— Ничего. Просто ты бы не могла переместиться на пол с кровати?

— Чего?! В смысле, на пол?! И почему я?!

— Во-первых, потому что я взял ступень в стадии Познание жизни, и меня сейчас нехило накрыло. Ты-то должна знать, сама уже на второй стадии. А во-вторых, с чего вдруг я должен идти на пол, если комната моя?

— Ты ваще офигевший… — зло пробормотала она и бросила подушку на пол, после чего стащила с меня одеяло, на которое легла. — Ваще в край охренел…

Кажется, я стал действительно понимать, что имела ввиду Люнь под тем, что это может поменять твой взгляд. На первой ступени это было как обухом по голове, конечно, но в разы слабее. А здесь всё становилось хуже и хуже, от чего на четвертой ступени меня уже била лёгкая паранойя.

Паранойя насчёт того, что я всё меньше и меньше чувствую себя человеком.

Я разве что Люнь воспринимал более-менее, да и то лишь потому, что она призрак.

Да, привыкнуть к подобному будет сложно.

Зато в связи с этим я стал более чувствительным ко всему остальному. Как пример, после небольшого эксперимента стало понятно, что, помимо улучшенной реакции, я теперь буквально чувствовал присутствие других, если они были со мной в одной комнате. Вот просто стал как… осязать их, что ли, как дуновение очень слабого едва заметного ветерка в мою сторону оттуда, где был человек.

Но чем дальше я брал ступени, тем становилось хуже, и вскоре мне на других даже смотреть было больно. И Цурико я прогнал вообще из комнаты, на что она расплакалась и сказала, что я дурак. Удивительно, но это звучало даже мило.

С другой стороны, она могла бы понять, насколько мне самому херово, когда вся комната выглядит настолько странно, что мне становится жутко до икоты. Это как если бы я был в какой-то жуткой пещере, наполненной тьмой, в которой скрывается чистый уже знакомый мне ужас. Здесь всё выглядело странным.

Возможно, притормози я и пробивайся через эту стадию медленнее, всё было бы иначе, однако времени у меня как раз-таки не было.

— Ты не думал немного приостановиться? — спросила Люнь. — Дать себе отдохнуть?

Сейчас я находился в собственном внутреннем мире. В тех самых греческих руинах, которые показались мне в прошлый раз бессмысленными. Но сейчас, когда весь мир казался мне жутким, чужеродным и враждебным, это место было просто идеальным, чтобы спрятаться.

Здесь меня не пугало окружение, так как, по сути, оно было внутри меня. Я был как бы ограждён от остальных и потому мог немного отдохнуть от пугающей реальности, что находилась за этими иллюзиями.

Я сидел на бортике фонтана в центре моего внутреннего мира и мочил ноги в воде.

Голос Люнь шёл отовсюду. Я мог бы его заглушить, будь у меня такое желание, но хотя бы какой-то контакт с внешним миром иметь надо было.

— Времени нет, Люнь.

— Время есть, куда хуже, если ты себе психику сломаешь. Ты не ешь, не спишь, только медитируешь.

— Я и сплю, и ем, — не согласился я.

— Сколько? Один раз в стуки? И спишь меньше пяти часов. Ты же устал!

Приятно, что она заботится обо мне, но жаль, что иногда с этой заботой конкретно так достаёт.

— Да, но ты знаешь, что иначе никак.

— Вот дурной… — вздохнула Люнь. — Ты и так благодаря идеальной структуре и тому, что до этого взял все ступени, развиваешься очень быстро. А здесь ещё и без положенных перерывов и даже без нормального сна!

— Зато закончу очень скоро.

— Скоро? Сколько ещё? Месяц?

— Меньше, — покачал я головой. — Полмесяца, думаю, и закончу.

— Ты сумасшедший, — я буквально видел, как она качает головой. — Ты уже месяц сидишь так, взял четыре ступени. Ты будешь сидеть ещё месяц, и я не уверена, что твоя психика выдержит такое. Обычно люди берут ступень, ждут, пока обвыкнутся, месяцок и берут следующую, а не так, залпом. Мне страшно представить, как ты видишь внешний мир.

— Очень интересно. Знаешь, будто всё движется как плоть такая, знаешь, гнойная и вонючая, — поделился я.

— Какой ужас…

Согласен, это было ужасно, но зато как быстро!

Гой мне тоже сказал, что надо соблюдать осторожность, иначе можно крышей поехать так конкретно. Если не давать себе привыкнуть к этому, то это всё смешивалось и копилось, копилось, копилось, все искажения, все ощущения усиливались, и под конец люди просто не могли смотреть на мир вокруг, отъезжая крышей в сторону.

Могу представить, что они видели, так как я сам видел нечто подобное, когда открывал глаза.

Поэтому методика прохождения этой стадии выглядела так: берёшь ступень, потом отдыхаешь месяц или два, вновь берёшь и вновь отдыхаешь. Сама ступень занимала недолго, неделю где-то, однако положенный отдых тормозил всё очень сильно. Оттого полная стадия в восемь ступеней могла занимать примерно от десяти месяцев до полутора лет.

Я не мог позволить себе столько. Ступень в неделю, четыре в месяц — вот так выглядел мой путь, а к остальному как-нибудь да привыкну. Просто никто из них не понимал (ну Гей и вовсе не знал), что то, что я видел, никогда не сравнится с тем, через что я проходил.

Что мне эта искажённая реальность и отвратительные люди, если я касался самого Хоудай. Вот что такое настоящий ужас, что такое кошмар наяву. После того, как я на себе ощутил его преследование и его касание, после каждой сраной ночи, когда этот Хоудай гоняется за мной, что такое эта искажённая реальность?

У меня явно образовался иммунитет к этому дерьму.

А может я уже был частично поехавшим после встречи с ним. Но как бы то ни было, искажённая реальность пусть и сводила слегка с ума, но не критично, и я мог это перетерпеть.

Правда, есть было сложно, так как ощущения были такими, будто я червей жру. Нет, вкус нормальный, да и консистенция, но общее восприятие было таким, что вызывало отвращение под конец вообще всё.

Тут целый героизм был до туалета дойти, чего говорить об остальном.

Но тем не менее я упорно старался пробиться через эти глюки, даже выходя на улицу иногда. Смотрел на людей, дышал свежим воздухом, пытался привыкнуть заново ко всему тому, что раньше меня окружало.

32
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело