Блудная дочь - Джексон Лайза - Страница 35

• Предыдущая
• 35/77
• Следующая

Лидия резко обернулась – и Шелби поняла, что она и впрямь расстроена; добродушное лицо экономки раскраснелось, темные глаза горели, улыбчивые губы сжались в тонкую линию. Казалось, она едва сдерживает слезы.

– Dios!– охнула Лидия. – Ой, nina, как ты меня напугала! Прости...

И, бросив несколько слов в телефон, повесила трубку, словно смутившись от того, что ее застали на работе за личной беседой. Растерянно оглянулась, явно не зная, что сказать... и тут взгляд ее упал на садовника за окном. Лидия постучала по стеклу, чтобы привлечь внимание старика, погрозила ему пальцем:

– Пресвятая Дева, этот дуралей сам не понимает, что делает! Прости, nina.

И Лидия вылетела за дверь. В следующую секунду она уже костерила садовника на все лады, а тот, затягиваясь сигаретой, терпеливо пережидал поток ее испанских проклятий. Через несколько минут, отведя душу и немного успокоившись, Лидия вернулась на кухню.

Для Шелби эта сцена осталась непонятной. Почему Лидия, всегда спокойная и выдержанная, так вышла из себя? И за что набросилась на беднягу садовника? Сколько Шелби могла разглядеть, он ничего дурного не делал. А впрочем, не стоит поднимать шум из-за пустяков. Она взволнована открытиями в кабинете отца – неудивительно, что теперь ей повсюду мерещатся тайны и заговоры!

– Hombres! – вздохнула Лидия, остановившись на пороге и выразительно закатывая шоколадные глаза.

– Жить с ними нельзя, а пристрелить жалко, – машинально откликнулась Шелби, чтобы поднять экономке настроение. Лидия от души рассмеялась; кажется, ей и вправду стало легче.

– Si, si. Хорошо сказано! Я запомню. Ох уж эти мужчины!

– Что случилось? – немного помявшись, решилась спросить Шелби. – Ты, кажется, расстроена?

– Расстроена? – подняла брови Лидия.

– Да, телефонным разговором.

– Ах, это... Да ничего страшного. Семейные неприятности. У Марии, моей племянницы, что живет в Галвестоне, с дочкой проблемы.

Она достала из холодильника блюдо, прикрытое фольгой, развернула обертку, и по кухне поплыл аппетитный запах маринада.

– Точно ничего серьезного?

– Si, – глядя в сторону, ответила Лидия. Шелби решила не настаивать. Обычно экономка охотно болтала о своих многочисленных родственниках, но порой словно вспоминала, что хозяев ее семейная жизнь не касается, – вот и сейчас, как видно, был как раз такой момент.

– Куда-то собралась? – Лидия указала вилкой на сумку Шелби.

– В Сан-Антонио. Может быть, вернусь только завтра.

– По делам? – поинтересовалась Лидия.

– Да нет, на свидание, – через силу улыбнулась Шелби.

– С сеньором Смитом? Улыбка Шелби померкла.

– Вот ты меня и поймала. Я пошутила, Лидия, никакого свидания. Просто хочу пройтись по магазинам. – Она взяла с блюда на столе виноградинку и отправила ее в рот. – И кстати, для сведения: я с сеньором Смитом на свидания не хожу!

Лидия недоверчиво вскинула бровь – она хорошо изучила свою воспитанницу.

– И что же, будешь весь день ходить по магазинам?

– А что такого? Я не взяла с собой почти никакой одежды, а как с этим в Бэд-Лаке, сама знаешь.

Лидия вяло усмехнулась в ответ.

– Если позвонят с моей работы из Сиэтла, скажи, что я завтра перезвоню. Если позвонит мистер Левинсон, запиши его номер, и я перезвоню сегодня же. Если куда-нибудь уйдешь, включи автоответчик.

– Хорошо. – Стуча ножом по деревянной доске, Лидия принялась нарезать мелкими ломтиками мясо. Каждый ломтик она окунала в маринад, а затем аккуратно клала на политую жиром сковороду. – Знаешь, твой отец этому не поверит. Ведь ты приехала, чтобы найти дочь, – разве не так?

– Так.

– И ты всегда была такой... especifico.

– Особенной, – перевела Шелби.

– Si. Особенной. – Она сполоснула руки и вытерла их бумажным полотенцем. – Он не поверит, что ты уехала на целый день в город за парой туфель.

Шелби отправила в рот еще одну виноградинку.

– Знаешь, Лидия, меня совершенно не волнует, чему поверит судья Коул. Пусть думает что хочет.

Она пошла было прочь из кухни, но остановилась в дверях, вдруг сообразив, что лучшего времени для откровенного разговора может и не представиться:

– Послушай, вчера я случайно услышала твой разговор с отцом.

– Si, si, – рассеянно откликнулась Лидия; она натирала сыр на терке.

– Вы говорили обо мне и о каких-то семейных тайнах. Я стояла на лестничной площадке и все слышала.

Руки Лидии на мгновение замерли.

– Si... – повторила она.

– О чем шла речь? Что у вас за секреты?

Не прекращая работу, Лидия пожала плечами:

– Много секретов.

– Например?

– Не спрашивай, nina. Я тебе ничего не скажу. – Лидия обернулась к ней – и Шелби отшатнулась: такая бездонная печаль плескалась в карих глазах мексиканки. – Спроси своего отца.

– Если это меня касается, я должна знать!

– Спроси отца. – И Лидия отвернулась.

– Лидия...

– От меня ты ничего не услышишь. Поговори с судьей. – Она взглянула на часы. – Он скоро вернется.

– Но он ничего мне не ска...

Шелби осеклась, по упрямо сжатым губам экономки поняв, что ничего от нее не добьется. Лидия была непоколебимо верна хозяину – почему, Шелби никогда не могла понять. Конечно, он хорошо ей платил, и в доме она была полной хозяйкой, но неужели этого достаточно, чтобы хранить верность такому негодяю, как Джером Коул?

Еще в детстве Шелби подозревала, что ее отец – дурной человек. Что он играет людьми, словно куклами, кого – обманом, кого – насилием подчиняя своей воле. Тогда она почти не задумывалась над этим, а теперь все отчетливее понимала, насколько верны были ее детские подозрения.

– Послушай, Лидия, – решительно заговорила она. – У меня есть право знать, где моя дочь. Если у тебя есть хоть какие-то предположения...

В этот момент зазвонил телефон, и Лидия схватила трубку.

– Алло! – проговорила она, вытирая свободную руку о передник. – Алло! – Брови ее сдвинулись, губы тревожно сжались. – Алло! Кто это?

Она повесила трубку.

– Diosmio!

– Что такое?

– Уже второй раз за день. Звонят и молчат.

– Должно быть, кто-то ошибся номером, – предположила Шелби.

– Тогда бы он хоть что-нибудь сказал! Idiota!

– Слушай, Лидия... – не давая увести себя от интересующей ее темы, снова начала Шелби. Но экономка уже прильнула к окну, нетерпеливо барабаня костяшками пальцев по стеклу.

– Ох уж этот Пабло – лентяй, да и только! Не понимаю, что моя сестра в нем нашла? Хоть он и приходится мне сиnado, но я всему свету скажу, что он бездельник! – И она отчаянно замахала, стараясь привлечь внимание садовника.

– Значит, Пабло Рамирес – твой деверь? – спросила Шелби. Это для нее было новостью.

– Si, si, муж моей сестры Карлы. – Лидия досадливо прищелкнула языком. – Не понимаю, как судья до сих пор его не уволил!

– Подожди минутку, – твердо прервала ее Шелби. – Мне кажется, ты просто стараешься уйти от разговора. Мы говорили о моей дочери.

– Nina, прошу тебя! О твоей дочери я ничего не знаю. Тот разговор, который ты слышала, был о твоей матери, упокой господь ее душу. – Она торопливо осенила себя крестом. – И об этом тебе лучше поговорить с отцом.

За окном раздался рокот автомобильного мотора – должно быть, вернулся судья. Поговорить с отцом? Отлично! Сейчас она выложит ему все, что думает. Однако, выглянув в окно, Шелби не увидела там серебристого отцовского «Мерседеса» – нет, к заднему крыльцу подруливал облупившийся зеленый пикап Нейва Смита.

– Ладно, Лидия, – вздохнула она. – Сейчас я с тобой спорить не собираюсь. Но наш разговор не окончен. Если отец не скажет мне правду – прежде всего о моей дочери, но и обо всем остальном тоже, – я вцеплюсь в тебя и не отстану, пока ты не выложишь все, что знаешь! И это будет справедливо, тебе не кажется?

• Предыдущая
• 35/77
• Следующая