Апокрифы Другого мира: тулку на испытательном сроке (СИ) - Шелудяков Вадим - Страница 9

В благодарность я предложил эксперимент, результатом которого стало освоение Роем боевого транса первого уровня. Как это возможно не-магу без укрепляющих зелий? Во время сна с накачкой тела укрепляющими энергиями до и после. И Рой прорвался на первый уровень во сне всего за пять недель экспериментов. А через несколько дней повторил свой результат уже в бодрствующем состоянии. Успех Роя вызвал фурор в гарнизоне. За два года два ребёнка совершили невозможное! А два случая, это уже тенденция. В итоге Роя с пристрастием допрашивала комиссия в составе лейтенанта, моего отца, коменданта Спенера и дяди Роя с привлечением мамы в качестве эксперта-целителя. Кололи его долго, даже привлекли в качестве поддержки особиста-дознавателя, как наиболее опытного в допросах. Но Рой меня не сдал, как болванчик твердил заученную легенду, категорически отказываясь давать какие-либо объяснения. "Не помню, не знаю, не понимаю" — такими были его ответы на любые вопросы "в сторону". У следственной комиссии нервы сдали раньше, чем у Роя. В итоге решили "пока просто понаблюдать", но уж третьего "прорвавшегося" точно вывернуть на изнанку, но правды добиться. Наивные! Больше никто так и не смог повторить этот подвиг. Но зато через некоторое время два малолетних воина-мастера более-менее примелькались и перестали привлекать к себе внимание с этой стороны.

В отличие от сестрёнки, моя учёба через некоторое время сократилась до половины дня и проходила только по будням, а потом я был полностью предоставлен самому себе. Большую часть свободного времени мы с Роем проводили за частоколом, исследуя овраги и буераки в окрестностях Риссана. Здесь Рой был в своей стихии, его авантюрный характер требовал сунуть свой нос во все дыры и щели. Мой же интерес был более прагматичным, мне хотелось найти местечко для хранения и испытаний вдали от посторонних глаз того, чего у меня быть никак не могло: артефактов собственного изготовления. Да, да, тихо и незаметно я осваивал премудрость артефакторики. Хорошенько напрягши память, я вспомнил все, что говорилось о магии в прочитанных в прошлой жизни книгах про этот мир. Там главгерой в Академии магии узнал не слишком много, гораздо больше ему удалось почерпнуть из книги древних и путём экспериментов. По большому счёту, чтоб сравняться с Аллином Мердгресом мне недоставало только умения создавать купол прорицания и знания некоторого набора перворун и их цепочек, которые в окружающем меня мире не встречались. Как создавать артефакты я смог за несколько месяцев понять, наблюдая в аурном зрении за работой брата отца, дядюшки-артефактора, к которому повадился ходить как на работу. Роль "подай-принеси-не мешай" меня вполне устраивала, а умение включать "очаровашку" пока ещё позволяло вводить взрослых в режим "поделиться мудростью с благодарным слушателем".

Дядя Клайд, конечно, был изрядно удивлен моим интересом к его работе, но у меня в запасе было сорок бочек объяснений, в которых потерялся бы даже куда более подкованный в критическом мышлении человек. Поскольку я совершенно не мешал и даже готов был чем могу помогать, дядя Клайд с моим присутствием смирился быстро. И даже стал получать моральное удовлетворение от рассказов и пояснений. Я же открыв рот и демонстрируя уважительное восхищение смотрел и запоминал, запоминал и смотрел. А вечером в оврагах пытался повторить. Правда всё приходилось делать «методом тыка», получая крупицы ценных сведений экспериментально. Пусть медленно, но получал же! К тому же, если быть откровенным, знал и умел дядюшка не то, чтоб очень много. Но самым главным было то, что я смог узнать и перевести в форму перворун все этапы подготовки материала и технику внедрения в него плетений. А в сумме эти две техники, при их творческом переосмыслении, открывали путь к изменению формы материала без механической обработки, до чего местные артефакторы по какой-то непонятной мне причине не додумались. Рой быстро просёк, что я творю какую-то дичь, но поклялся, что не расскажет никому ни слова и слово своё держал.

В таком режиме и пролетело время до моего девятилетнего дня рождения. Два выхода в мёртвые пустоши «в физическом теле» вызвали у меня крайне противоречивые чувства. Слишком там опасно, если все делать так, как принято в этом мире, пользуясь только достижениями местной цивилизации. Особенно по ночам, когда даже в нашей условно-безопасной части пустошей случается большинство нападений. Но что интересно, в мёртвых пустошах нет никакой летающей гадости, так что перемещения по воздуху были бы наиболее безопасными. Какое самое простое в изготовлении летательное средство? Мнения могут быть разными, но я проголосую за любимый дельтаплан! И если его каркас можно изготовить из древесины, а потом укрепить до нужной прочности магией, то с материалом обшивки все гораздо хуже. Не встречал я тут ещё материала, похожего на дакрон[1], такого же прочного, лёгкого и воздухонепроницаемого. Но я не отчаивался и в поисках требуемого всегда старался пообщаться с торговцами, проезжающими через Риссан. В конце концов если найти что-то относительно похожее, недостающие свойства можно и намагичить.

---

[1] дакрон — синтетическая ткань, обладающая повышенной прочностью, сверхвысокой способностью отталкивать воду и грязь, не продувается ветром, сохраняет форму. Применяется для парусов, в том числе для паруса дельтаплана.

Год 409 от воцарения династии Алантаров, июнь.

Место действия: Гренудия, поселение Риссан.

Пожалуй единственный недостаток сохранения воспоминаний после реинкарнации это то, что время для вас при этом течет не как для нормальных детей вашего возраста. Для нормального ребёнка год — это целых триста шестьдесят пять возможностей сделать кучу невероятных открытий. Для старого пердуна вроде меня — это всего лишь одна девяностая от уже прожитого. Вроде время не терял, и учился, и командирские скилзы[1] прокачал гоняя "духов"[2] на полигоне, и меновой обмен кайфа на информацию в астрале наладил, и артефакторику освоил на уровне, недоступном дипломированному артефактору. И сугубо научно-исследовательской деятельностью продолжаю заниматься, скрещивая ежа с верблюжьей колючкой. А все равно, не успел два раза на толчок сходить и вот уже тринадцатый день рождения прошёл. К сему моменту мы с Роем уже больше двадцати раз выходили в мёртвые пустоши в качестве командиров учебных взводов, командуя отнюдь не только сверстниками. Мы настолько вжились в роли и так успели зарекомендовать себя, что теперь самостоятельно водили вверенные подразделения аж на тридцать вёрст без всякой подстраховки со стороны господ офицеров.

Когда первый раз вернулся с такого выхода, обнаружил, что отец от матери прячется у лейтенанта и перемещается по городку исключительно тёмными проулками. В первый раз меня подвела техника "солнечный зайчик вернулся", ранее действовавшая безотказно, как автомат Калашникова. Под мамин крик, поддержанный с фланга Лайиными визгами я продержался минут пять. Поняв, что без выноса мозга меня все равно не покормят, перешёл в боевой транс и рванул на выход. Успел, два удара целительской магией, одно парализующе-фиксирующее плетение, второе — сырой силой с установкой на успокоение и обездвиживание, угодили уже в закрывающуюся дверь. Посланную на мои поиски Лаюшу удалось перехватить, зафиксировать, переагитировать и перевербовать. Целую неделю она тайком таскала нам с отцом еду, пока мать слегка подуспокоилась и не велела Лайе звать нас домой, а не кормить сухомяткой исподтишка. По мозгам получить все равно пришлось, но в глубине души мать все же мной невероятно гордилась, поскольку в таком воинском поселении как Риссан мы с Роем уверенно заняли ту же нишу, что и олимпийский чемпион по боксу в деревне Гадюкино.

Вплоть до следующего выхода я ночами проникал в мамины сны в самых разных ипостасях, закидывая ей мысль, что сын не хрустальная ваза, если он приходит домой без синяков и в целой одежде, то значит отстаёт в развитии и в итоге сопьётся и умрёт под забором. И вообще, у неё дома невеста на выданье, умница и красавица, которой скоро ехать столицу покорять, а она ещё премудростями задуривания мозгов похотливым кобелям и навыками "динамо" не овладела даже на слабую "троечку". Как она будет выживать в суровых столичных условиях?