Передозировка - Джонс Рада - Страница 21

— Компьютер?

— Она взяла его в школу.

— Виктор поговорил с Кэти?

— Он сейчас там.

— Эмбер, у тебя есть контакты кого-нибудь из ее друзей, кроме Кэти?

— Нет.

— Можешь посмотреть у нее в комнате? Вдруг найдешь что-то? Прости, что взваливаю это на тебя, но я на работе и сейчас уехать не могу.

— Конечно. Я перезвоню.

— Спасибо.

Она вернулась к работе. Ребенок в шестой палате выглядел получше после обильного питья и мотрина. Пульс успокоился, и теперь дитя радостно пускало слюни, пробуя на зуб телефон матери. Похоже, просто вирус подхватил.

— Проведем пищевую пробу, и можно выписывать, — сказала она Карлосу.

Проще говоря, нужно было дать ребенку что-нибудь жидкое.

— Фруктовый лед?

— Что угодно, лишь бы он проглотил.

Женщина с суицидальным поведением из седьмой палаты была до сих пор пьяна. Во всяком случае, на это указывали результаты анализов. Требовалось еще не менее часа, чтобы она достаточно протрезвела для беседы с психиатром. Прошлой ночью, когда ее привезла полиция, тетка была пьяна в стельку и так зла на своего дражайшего супруга, что грозилась спрыгнуть с моста. Тот позвонил в службу спасения.

Сколько раз я уже это слышала. Даже если вокруг на сотню миль ни одного моста! Потом, протрезвев, они всегда утверждают, что ничего подобного не говорили. Клянутся, что никогда, ни за что не станут вредить себе, потому что любят Господа, своих детей или свою собаку. Но благополучно обо всем забывают после очередного стакана.

Она распорядилась повторить тест на алкоголь, а заодно проверить содержание парацетамола и аспирина, чтобы убедиться, что женщина больше ничего не наглоталась.

— Доктор Стил! — окликнула ее Кайла. — Я нашла!

Что нашла?

— Доктор Алекс. Он приедет и примет у вас смену. Просил пока не принимать новых пациентов, только по возможности разобраться с теми, кто уже есть. Будет здесь через полчаса.

— Здорово! — Глаза Эммы наполнились слезами, и она обняла Кайлу.

— Надеюсь, с вашей дочкой все в порядке.

— Я тоже.

Когда приехал Алекс, у Эммы все было готово.

— Спасибо!

— Не за что. Что у нас тут?

— Малыш в шестой готов на выписку, если его не вырвет после фруктового льда. В седьмой женщина, требующая оценки психического состояния.

— Можно ее выписывать или лучше оставить?

— Думаю, можно выписывать. Только сначала осмотри ее по-быстрому.

— Хорошо.

— На парня из третьей выписка уже в карте. Пусть катится отсюда, если через час еще не уснет. Получил налоксон примерно час назад.

— Травм нет?

— Мы ничего не нашли. Но сначала заставь его пройтись.

— Еще что-нибудь есть?

— Нет. Спасибо, Алекс.

— Не за что. Помнишь, в прошлом году ты подменила меня, когда я случайно переехал свою собаку?

— Нет.

— Зато я помню.

Эмма помчалась к дому Виктора. Когда она позвонила в дверь, Тельма и Луиза залились лаем. Это были ее собаки. Когда-то были. При разводе они достались Виктору. А Эмма получила Тейлор.

Вот повезло-то.

Дверь распахнулась, и на нее обрушилась лавина детей и собак. Они прыгали вокруг, хватая ее за талию и ноги. Она обняла всех в ответ, поцеловала девочек, потрепала собак по холке и обернулась к Эмбер.

— Идите поиграйте! — велела та, и все тут же исчезли.

Комната Тейлор выглядела так, будто здесь прошелся ураган, но в туалете было почти пусто. На полке лежала белая пластмассовая вещица.

Тест на беременность.

Положительный.

Эмма шла по коридору административного блока с такой скоростью, что с каждым торопливым шагом стетоскоп бил ее по груди. Она пыталась убрать его в карман халата, но мешали скальпель, набор для тестирования кала на скрытую кровь и шпатели для языка. Карманы и так были набиты битком.

Вот только этого дерьма мне еще не хватало. Что за срочность такая, если дело не может потерпеть до конца смены? Но руководство ведь ждать не любит…

Она пожала плечами, вспомнив, что теперь и сама стала одной из руководителей, о чем ей каждый день напоминали сотрудники неотложки. Все, что работало не так, от медленной расшифровки рентгеновских снимков до перебоев с Интернетом или нехватки дилаудида теперь становилось ее виной или как минимум проблемой. Теперь и вполовину не так весело, как раньше. И конечно, все уже собрались и ждут только меня. Прямо-таки дежавю.

Она кивнула сидевшему с кислым видом главному администратору и заняла единственный пустующий стул. Упитанный менеджер по управлению рисками уже был здесь, как и анорексичного вида юрисконсульт больницы, рядом с которым сидел незнакомый жилистый человек с коротко стриженными волосами стального цвета. Не обошлось и без полицейского, который вел дело Джорджа и поцапался с Амбером.

Джордж по-прежнему был плох. Он все еще лежал в палате интенсивной терапии на искусственной вентиляции легких. Ему сделали экстренную трепанацию черепа — убрали часть кости, чтобы давление крови не раздавило мозг. Прогноз по-прежнему был неопределенный.

Мистер Локхарт, директор, откашлялся.

— С офицером Булосом вы уже знакомы. А это, — указал на мужчину со стальными волосами, — детектив Загарян. У него есть для нас новости. Он и попросил вас вызвать.

Почему меня? Что-то с Тейлор? Не может быть. Никто из этих людей не имеет к ней отношения. Тогда что случилось?

— Мы получили результаты анализов пострадавшего, — сказал Загарян.

Пострадавшего? А, Джорджа! Она никогда не думала о нем как о пострадавшем, даже когда увидела его интубированным.

— У него в крови нашли пропофол. Много пропофола. Мы не знаем, сколько его было на самом деле, потому что нет полной уверенности, когда препарат был введен. Других наркотиков в крови не обнаружено, кроме следов марихуаны.

Мэри была права. Он употреблял только травку.

— Травма на голове соответствует форме угла в душевой кабинке. Но меня беспокоит одна нестыковка: его обнаружили упавшим вперед, а рана расположена сзади, в районе затылка.

— Возможно, он развернулся во время падения? — предположила Эмма. — Или тот, кто обнаружил Джорджа, переворачивал его, чтобы проверить дыхание?

— Не исключено, — согласился Загарян. — Но есть еще одна проблема. — Детектив поглядел на каждого по очереди, словно ожидая чистосердечного признания. — У него обнаружена травма шеи.

— Ничего необычного, — пожала плечами Эмма. — В зависимости от того, как он падал, могла образоваться трещина…

Потом она вспомнила. Я же видела снимок шеи на томографе. Там не было трещины.

— Травма находится на передней поверхности шеи. Кровоподтеки вокруг кадыка, напоминающие следы удушения.

Молчание в кабинете сгустилось.

— Сколько времени прошло после получения этой травмы? — спросила Эмма.

Вдруг он раньше с кем-то подрался?

— Повреждения свежие. Кровоподтеков не было видно на первом комплекте снимков, но на втором, сделанном после перевода, они видны отчетливо.

— Значит, вы полагаете, что кто-то придушил его в душевой, ударил головой о бетонный угол, а потом вколол пропофол?

— Именно так. Могло быть и в другом порядке: кто-то придушил его до потери сознания, вколол пропофол, а уже потом ударил головой о бетон. Что интересно, найденная ампула из-под пропофола взята не из вашей аптеки. Ее откуда-то принесли.

— Откуда? — спросил главный администратор.

— Этого мы не знаем. Пока не знаем. — Детектив снова оглядел каждого по очереди и добавил: — Я позвал вас сюда затем, чтобы сообщить: теперь мы расследуем это дело как покушение на убийство. И будем допрашивать сотрудников. Рассчитываем на ваше сотрудничество, насколько это возможно. Мы намерены побеседовать с каждым из вас.

Нет конца везению.

Эмма встала и направилась к двери, пока никто не успел ее остановить, но Загарян нагнал ее: