Виктор III. Развязка (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте" - Страница 26

Та в ответ что-то простучала зубами. А идущий во главе нашей процессии Люпен передал проверяющему паспорт и потребовал:

— Уважаемый, мы сильно торопимся. Попрошу вас поскорее проверить наши документы. Моей приёмной дочери нездоровится. Ничего страшного, но ей нужно скорее прилечь.

— Да, ваша милость, — кивнул мужчина, мельком глянул на паспорт барона и вернул его.

После этого я мягко подтолкнул в спину Меццо, и она на негнущихся ногах подошла к проверяющему, а затем дрожащей рукой всучила ему паспорт.

Тот взял его, посмотрел и вежливо попросил:

— Сударыня, не могли бы вы показать своё лицо?

Люпен нахмурился, явно готовясь жёстко поставить на место «зарвавшегося» мужчину, который, на самом деле, просто выполнял свою работу. Однако если проверяющий не прогнётся, то перепалка лишь привлечёт к нам ненужное внимание. А этого нельзя допустить. Поэтому в дело вступил я.

Скользнул в транс, незаметно вывел пальцами несколько пассов и проговорил:

— Уважаемый, — проверяющий посмотрел на меня. И я тотчас впился тяжёлым взглядом в его припухшие от недосыпания глаза и стал тихо-тихо шептать: — Ты уже проверил документы… уже увидел лицо девушки… Это она на фотографии в паспорте.

— Вот ваш паспорт, благодарю, — вернул документ мужчина.

Меццо взяла паспорт, чуть не выронила его, а затем торопливо посеменила по трапу на борт корабля. Люпен галантно подхватил её под руку и стал придерживать. А я быстро прошёл проверку и устремился за ними. За мной поспешили некромант, Эдуард и работяги с нашим багажом.

А уже когда мы взошли на борт и двинулись по узкому коридору с иллюминаторами, маркиза выдохнула с таким облегчением, что чуть не сдула всю палубную надстройку.

— Я так перепугалась, — призналась она химерологу, на чью руку до сих пор опиралась. — Всё же шло к тому, что проверяющий увидит моё лицо. И тогда бы косметика вряд ли скрыла обман. Но… но он вдруг передумал. Почему?

— Просто он увидел хмурое лицо его милости барона Люпена, — вставил я, идя за спиной девушки. — Он иногда такие же рожи корчит… чертям в Аду тошно.

Барон бросил на меня через плечо весьма прохладный взгляд. А я светло усмехнулся и услышал вопрос маркизы:

— Виктор, а что ты шептал за моей спиной возле трапа?

— Молился, — соврал я. — Воды побаиваюсь.

— А-а-а, — протянула девушка и ободряюще мне улыбнулась.

Мы добрались до наших кают, которые располагались друг подле друга, а затем отпустили носильщиков и стали размещать чемоданы. И вот тут Эдуарда ждал неприятный сюрприз. Он шмыгнул в каюту, которую выбрал барон. Но тот вдруг сказал:

— Эдуард, ты проведёшь это плавание с Марком в одной каюте.

— Почему? — вырвалось у мага тьмы, который удивлённо вскинул брови. Он, не без оснований, считал себя любимчиком учителя. И сейчас пребывал в лёгком шоке.

— Так надо, — сухо проговорил барон.

Эдуард превратил губы в бледную изломанную линию, обиженно фыркнул и злобно глянул на меня, а потом, точно крыса, юркнул в каюту некроманта.

Оттуда сразу же вылетел стон Марка:

— Эд? А почему не Виктор?

— Кажется, барон сменил любимчика, — ехидно пропела Вероника, показавшаяся в пустом коридоре, по бокам коего красовались каюты.

— Как всё прошло? — спросил я у неё, удивлённо поглядывая на барона. Действительно, чего это он выбрал меня, а не Эда?

— Замечательно, — улыбнулась девушка и, нехотя, проникла в каюту маркизы.

Барон тоже туда вошёл и закрыл дверь. А я остался в коридоре, но всё же расслышал его слова:

— Итак, сударыни, в предстоящем плавании вы не должны выходить из каюты и внутрь никого из посторонних не впускайте. Громко не разговаривайте. А ежели кто-то из чужих всё-таки захочет войти, то, вы, ваша светлость, уж не сочтите за грубость, но должны будете спрятаться, хотя бы вот в этом платяном шкафу. Благо, что клозет у вас здесь есть. Что же касается пищи, то кто-нибудь из наших ребят будет приносить её вам, ссылаясь на то, что Вероника страдает недомоганием. Надеюсь, никого не заинтересует, что порции двойные. Так, что же ещё? Досуг. У меня с собой много книг, шахматы и карты. Ежели вам станет скучно, то я поделюсь всем этим с вами.

— Благодарю, сударь. Вы так добры, — прощебетала Меццо, пытаясь придать печальному голосу капельку признательности.

— Ага, добры, — кисло выдала Вероника и тяжело вздохнула, точно до потолка подбросила внушительный чемодан.

— Хорошего путешествия, сударыни.

— Да вы ещё и шутник, барон, — ядовито заметила Вероника.

Учитель недовольно хмыкнул и вышел. А я нырнул в нашу каюту и сел на койку, которая прикорнула возле привинченного к полу стола. По ту сторону от него красовалась такая же койка. А также тут был шкаф, пара тумбочек, два иллюминатора и овальная дверца, ведущая в крошечный санузел. Да и сама каюта совсем не тянула на царские хоромы.

Между тем вошёл химеролог, закрыл дверь. Снял котелок, пригладил посеребрённые сединой волосы и устало уселся напротив меня.

— Ну и о чём вы хотели со мной поговорить? — тихонько спросил я, закинув ногу на ногу. — Вы же не просто так прогнали отсюда Эдуарда. Хотите, дабы я помог вам в чём-то?

Люпен пожевал губы и задумчиво спросил:

— Виктор, как ты относишься к маркизе Меццо?

Глава 14. Странный сон.

Я посмотрел в иллюминатор и увидел машущий шляпами народ, который топтался на причале. А потом вздрогнул от громогласного сигнала, возвещающего о том, что корабль отправляется. Тут же слегка завибрировала обшивка. И судно медленно двинулось прочь.

— Так как ты к ней относишься, Виктор? — повторил свой вопрос барон, потерев лоб.

— Ну-у-у, — замычал я, собираясь с мыслями. — Ежели, как к другу, то вертел я таких друзей на…

— Виктор! — повысил голос аристократ и по самые гланды нанизал меня на строгий взгляд. — Ты не в подворотне. Имей уважение к старшему поколению. Да и вообще… прекращай выражаться так, словно тебя растили уголовники в катакомбах Велибурга.

— Ладно, — покорно вздохнул я и посмотрел на свои ногти. Под ними чернела грязь. И где это я успел извозиться? — Мне вполне понятно, куда вы клоните, господин барон, но не ясно, как вы думаете провернуть замужество маркизы? Я, знаете ли, сегодня снова не проснулся даже самым захудалым дворянином. Или у вас есть какой-то козырь в рукаве? Может, Эдуард какой-нибудь Крысиный король? Или Марк на самом деле потомок древнего аристократического рода?

— Нет, эти двое точно не имеют никакого отношения к благородным фамилиям. А вот ты… ты, скорее всего, имеешь толику голубой крови, — задумчиво проговорил Люпен, снял сюртук и аккуратно повесил его в шкаф. — Ежели мы сможем отыскать твоего отца и заставить признать тебя своим сыном, то вполне вероятно, что ты станешь дворянином. А в новом статусе ты уже сможешь претендовать на руку маркизы. И мне мыслится, она вполне может и согласиться.

— Ох, ваша милость, иногда мне кажется, что вам стоит не наукой заниматься, а писать приключенческие романы с сильной любовной линией, — усмехнулся я и тоже снял верхнюю одежду. Только в отличие от барона я её повесил как попало. — Вы представляете насколько сложно найти моего распутного папеньку? Он уже мог сто раз околеть. А даже, если мы каким-то чудом разыщем его, то с какой стати ему признавать своим сыном ребёнка от прислуги? Может, меня вообще зачали мимолётом где-нибудь в кладовке? У него таких детей может быть вагон и маленькая тележка.

— Да, может и так. Но деньги и давление вполне могут заставить твоего отца признать тебя, — спокойно проговорил Люпен, который, похоже, не собирался отказываться от своей идеи, попахивающей фантастикой. — А найти мы его сможем с помощью лорда Пена. Он же знает менталиста, который был у него в гостях за девять месяцев до твоего рождения.

— Вот те раз! — всплеснул я руками. — Вы всерьёз думаете, что лорд Пен всё нам честно расскажет?

— На него тоже можно как-то повлиять или заключить сделку. А на крайний случай всегда остаются твои способности. Твой уровень заметно подрос, поэтому стоит подтянуть практику — и у тебя появится шанс проломить всю ментальную защиту лорда Пена и посмотреть его воспоминания, — разложил всё по полочкам химеролог, вытянулся на койке и уставился в потолок.