Гори, гори ясно (СИ) - Вран Карина - Страница 34

Только как, дери это чучело недоделанное в хвост и в гриву, как он подобное организовал?!

— Звезданулся? — обалдел от моего предположения Шпала. — Гайцы, они как вши, сами заводятся. Подумаешь, ну показал ранимым средний палец, когда мимо них звездячил. Так я всегда им тычу. Кто ж знал, что эти возбудятся? Зато как ты елку запалил, ептить! Дас ист фантастиш!

Я закрыл лицо руками. Палец он им всегда выставляет... Клоун.

— Сосну, — поправил машинально. — Загорелась сосна, а не ель.

— Не один ли хренюлькин? — махнул рукой этот гад.

Ставлю все свои получки до конца года, хвостатый обормот свои права тоже получал через Ван Ваныча. А с брошюркой правил дорожного движения соприкасался разве что в сортире, когда подтирал ею (брошюрою) зад.

Пока я вносил в список контактов рекомендованного персонажа, моя «нокия» затренькала. Вызов от Лены Курьяновой, она же вурдалачка Хелен.

Неужто поиски в университетской библиотеке дали результаты?

— Отойду, — сообщил коллегам перед тем, как ответить на вызов.

— Андрей, я кое-что выяснила, — быстро заговорила вурдалачка. — Разговор не телефонный, нужно встретиться. Как можно скорее.

— Работа, — с сожалением ответил я. — Смена вот-вот.

— Утром, — предложила собеседница. — Встречу тебя после работы... Стоп, не выйдет. Ты сможешь до девяти меня подождать? Мне недалеко до вашего казино, в девять-ноль-пять буду у входа.

— Договорились, подожду, — согласился.

Удалось клыкастой меня заинтересовать, удалось. Что она такого интересного нарыла, ради чего спешка? Впрочем, завтра и узнаю. Если доживу — если мы оба доживем. Последнее время жизнь такие коленца выкидывает, что зарекаться не стоит...

Я потеряю час времени и сколько-то сверху, сколько займет разговор. Еще откровения Таши про раскаяние и стволы придется в другой раз выслушать. Ничего, у нас впереди много долгих пасторальных вечеров под беседы предвидится.

Зато, скорее всего, хоть что-то да узнаю. Может быть, даже что-то дельное.

За вурдалачьим: «Пока, сладкий», — от которого меня передернуло, последовал второй вызов.

— Приветствую служителей закона, — бодро выпалил.

В памяти моего телефона только один такой служитель значился, Сергей Крылов, его номер и высветился при звонке.

— Похвальная жизнерадостность, — сухо похвалил меня голос, принадлежащий не Сергею. — И отношение хорошее. Доброго дня.

— Семен Ильич, — признал я собеседника. — По какому поводу вы звоните мне лично?

О том, что подполковник недолюбливает технику, как-то сболтнул его младший сотрудник. Раз уж Семен Ильич, вопреки антипатии к достижениям прогресса, говорит со мною сам, причина должна быть существенная.

— Поводов, на самом деле, несколько, — откликнулся Рыков. — И будет лучше, правильнее, встретиться лицом к лицу для беседы. Кроме того, на наше отделение вышли с просьбой о содействии представительницы Ковена Северных Ведьм. Их глава хочет лично встретиться с вами, Андрей, мы же — отделение — выступим как гарант безопасности встречи.

— Извиниться хочет? — не удержался, хмыкнул.

— Простите? — кашлянул подполковник.

— За Злату, — напомнил я законнику обстоятельства моего предыдущего соприкосновения с Ковеном.

Перед моими глазами встала не истеричная наглая ведьма, вовсе нет. Я увидел — очень натурально — детский карандашный рисунок на альбомном листе. С тетенькой в черно-красной штрихованной луже.

— Полагаю, слово «извиниться» не вполне корректно, — Семен Ильич очень вежливо подбирал слова. — Речь о содействии...

— Пусть с вами и содействуют, — щедро предложил свой вариант развития событий. — Расследованием занимаетесь вы со своими людьми. Мне с ведьмами нечего обсуждать. Только если извинения, а их, как я понял, ждать не следует. Значит, говорить нам не о чем.

Через мобильный донесся протяжный вздох.

Понимаю, выглядит не очень. Обида? Увольте, в чем смысл обижаться на существ, которым любые досады на них сугубо фиолетовы? Я ничего не чувствовал к Злате, даже эхо глухого раздражения успело разойтись.

Следовало обозначить позицию. Я новичок в мире Ночи. Много всего за гранью моего понимания — до сих пор. Но то, что поведение одной из представительниц Ковена не будет ей спущено с рук, показать было нужно.

Ничего сверхъестественного: вначале извинения, затем какое-либо содействие. Не могут «прогнуться»? Их трудности.

— Я вас услышал, Андрей, — после некоторой заминки сказал Семен Ильич. — Для встречи со мной и Сергеем у вас найдется минутка?

— Несомненно, — подтвердил я. — В любое время, кроме рабочего.

«Ищейки», как презрительно называла милиционеров памятная ведьма, владели информацией. Ради сведений о деле «шахматистов», о малейших его деталях, я сдвину любые планы.

Это куда больше, чем вопрос жизни и смерти. Если я прав в своих сумбурных выкладках относительно смерти отца, это вопрос сыновьего долга.

Теперь для меня это вопрос — не побоюсь громкого, хоть и истрепанного, испохабленного, как только можно и нельзя, слова — чести.

— Завтра, в восемнадцать тридцать, касательно места уточним немногим позже, — озвучил подполковник. — Вас устроит?

— Устроит.

Рабочие ночи посреди недели — это пасьянсы, игры в города и нарды, перелистывание журналов и книг, тихий скрежет пилки по ногтям. И литры чая-кофе, просто от нечего делать. Это скука смертная. Исключения случаются, но не то, чтобы часто.

Нынешняя ночь обещала быть такой же. Полторы калеки в верхнем зале, один старый (и по возрасту, и по давности визитов к нам) клиент в «подземелье». Так мы порой называли ВИП-зал по причине необходимости спуска-подъема по узкой винтовой лестнице. На самом деле, нет никакого подземелья — там первый этаж, а у нас, дилеров, дружный сдвиг по фазе.

Сначала закруглились «калеки», освободили верхний зал. Затем собрался на выход и игрок из ВИП. Пит-боссы, а работали в этот раз в паре Ирка и Жан, выставили дежурных «лошадок» в «стойла»: дилеров постоять у закрытых столов.

Сие занятие есть тягомотина невообразимая: ты просто стоишь возле стола и ничего не делаешь. Задремывает в процессе стояния с непривычки каждый второй. С опытом приходит умение спать с открытыми глазами, чтобы не спалили камеры и проходящее мимо начальство.

Тут бы и настала пора для нехитрых развлечений, призванных убить рабочее время. Но не в этот раз.

Теперь у нас была Тамара, девочка из покер-клуба. И, как внезапно выяснилось, Маргаритка тоже умела работать на холдеме. Начальство знало правила, а еще эти двое тоже скучали. И потому с легкой руки Жана: «Случись казино расшириться на зал стад-покера, у нас уже будут обученные кадры», — наше уютное «подземелье» преобразилось в игровой зал для своих.

За соседние столы усадили на раздачу Марго и Тамару. Именно усадили: я еще, помнится, удивлялся странной манере индианки сдавать карты, согнувшись над столом, теперь понял, почему она так делала. Крупье покер-клуба при раздаче сидят, они на одном уровне с игроками.

В роли клиентов (и заодно обучаемых) выступили мы, дилеры. Шах-и-Мат вкратце рассказала правила. Те же пятьдесят две карты, как и в обычном пятикарточном покере, абсолютно те же комбинации. Все игроки получают по две карты в закрытую, так называемый «префлоп».

На самой первой раздаче крайний слева игрок «сидит на баттоне», то бишь, получает круглую фишку без номинала, и сдача карт начинается с него. Роль «баттона» в нашем случае сыграла черная фишка с рулетки.

Игрок, сидящий за «баттоном», выставляет половину минимальной ставки (она же «малый блайнд»). Второй после «баттона» делает полную минимальную ставку, «большой блайнд». Третий и далее игроки до раздачи ничего не ставят.

Карты сданы, начинается первый круг торговли. Первым торгуется игрок, сидящий сразу за «большим блайндом». Можно спасовать, отказаться от карт. Можно согласиться с предыдущей ставкой (по умолчанию это «большой блайнд»). Можно повысить ставку. И так по кругу, по очередности, последним торгуется игрок на «большом блайнде».