Средневековая история – 9. Чужие дороги - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 14

– Вы были правы, сейчас не время и не место для знакомства.

– Да. Позднее.

Альден исчез, а Тони продолжал наблюдать.

Графиня ему нравилась, хотя и тревожило нечто…

То ли поворот головы. То ли взгляд из-под длинных ресниц. То ли… нет, не понять. Но охота будет интересной, а добыча – достойной. Что еще надо?

Ничего.

Поохотимся!

Лилиан словно ощутила пристальный взгляд, повела плечами, отгоняя назойливую муху, и Тони едва не задохнулся от восторга.

Такая грудь!

Да, женщине с такой грудью можно простить многое, господа. Очень многое…

Пальцы барона зашевелились, словно ощущая упругую теплую тяжесть. Ах, хороша…

Интересно, какова она будет в постели? Тихая – или крикунья, охотница или дичь?

Он с удовольствием это проверит. Не часто бывает так – получаешь удовольствие, и при этом тебе еще платят, и расположение короля гарантировано…

Кажется, в этот раз ему повезло.

Какая великолепная женщина!

***

– Перерыв, мать вашу…

– Ми-лая! Д-рагая!

– Блин, почему я чувствую себя не графиней, а женой пьяного слесаря Васи? – вопросила в пустоту Лилиан.

Джерисон юмора не оценил, потянулся поцеловать супругу, промахнулся и едва не загремел носом на пол. Лиля вовремя подхватила.

– Пойдем, дорогой.

– Д-да! А м-жет ще п–танц-вать?

– Обязательно, – пообещала Лиля, таща супруга к своим покоям.

Благородный граф напился до такой степени, что сознание уже ушло погулять. Так, осколочки остались.

А ноги, слава Альдонаю, еще кое-как слушались. Не то пришлось бы звать лакеев на помощь, и получилось бы некрасиво.

Ладно.

Надо еще рассольчика потом на кухне взять. Повара нальют без вопросов, знают, чем хорошо похмеляться. Не ругать же Джерисона?

Эдоард ему был, как второй отец. Любящий и любимый дядя – официально, но тут важны не существительное, а прилагательные. Вот и напился супруг, в попытке хоть как-то позабыть.

Ладно.

Лиля подумала, что надо бы одного из детей назвать Эдоардом, если Ричард и Мария их не опередят. А может, и не опередят. Были у нее подозрения…

Хотя проверить еще надо, надо.

Вот и покои.

Лиля сгрузила супруга на кровать, стянула с него сапоги, подумала, и избавила его от части верхней одежды. И камзол ни к чему, и штаны… вот так. Нормально.

Хорошо иметь медицинское образование, в него входит и такая важная вещи, как ОСД. Основы сестринского дела, если расшифровать. Уход за больными.

Врач там, не врач, а Лиля это все знала и умела. И как правильно ворочать тяжелые тела, и как правильно переодевать, чтобы не сорвать себе спину – на все есть свои ухватки.

Она и сделала все, как учили.

На кухню за рассолом Лиля решила все же послать лакея. И так умоталась за сегодняшний день.

Понятливый парень слетал мухой, получил монету в качестве благодарности и исчез. Явится, как позовут.

Лиля поставила графин на столик рядом с супругом, улеглась рядом и провалилась в сон.

***

Мария сидела на кровати, у себя, в спальне.

Что делать – она пока не представляла. С одной стороны, сегодня у них с Ричардом состоялось более, чем официальное обручение.

Коронация.

Ее отец короновал только Милию, когда та подарила ему сына. Только. Ни одну из предыдущих жен он не сажал рядом с собой на трон, только у подножия. И корону та же Альбита надела не по праву, она короновала себя сама.

С другой стороны, свадьба у них с Ричардом состоялась, еще когда ей исполнилось шестнадцать. Мария помнила, как сидела во главе пиршественного стола, как провожали их с песнями и танцами в спальню, как раздели ее и уложили в кровать, как втолкнули к ней Ричарда…

И всю эту ночь они провели, играя в нарды!!!

Ричард отказался ложиться с ней в кровать. Мария до сих пор помнила его слова: «Мария, я не хочу рисковать. Ты стала мне дорогим и близким человеком. Я знаю, что ранняя беременность и роды вредны для женщины, поэтому, поженились мы сейчас, но вместе будем, когда тебе исполнится восемнадцать лет. Пойми меня правильно, ты чудесная девушка, и я… я бы хоть сейчас. Но потерять тебя не хочу. Слишком много я уже потерял в жизни.»

Он много говорил тогда.

Мария поняла, прониклась и поверила.

А потом Ричард поцарапал себе руку, чтобы на простынях осталась кровь. И до утра они сидели, и играли в нарды. Таскали с большого блюда засахаренные фрукты, пили вино, смеялись, шутили… это была очень интимная ночь. Очень личная. Мария и сейчас краснела от одного воспоминания.

Ложиться в одну кровать Марии почему-то казалось ужасно нескромным, да и смотрел Ричард на нее…

Он – смотрел.

И девушка ощущала себя желанной, привлекательной, такое не подделаешь…

Но близости у них не было.

У них были совместные покои, у них были смежные спальни, и проверенные слуги, которые держали язык за зубами, обо всем, что происходит в этих спальнях. И еще…

Мария точно знала, что у Ричарда не было любовницы во дворце. Такое не скроешь. Она знала, и радовалась, и ей это было важно. Ее уважали.

А еще Ричард регулярно приходил в ее спальню с тех пор.

И всегда приносил с собой что-то вкусное. Пирожки, кусок торта, те же фрукты… они все делили на двоих, смеялись, во что-нибудь играли, разговаривали…

Но дальше поцелуем Ричард не заходил.

А Марии хотелось.

Что именно происходит в постели она знала, спасибо той же Лилиан Иртон. И не боялась. Ну… чуть-чуть.

Немножко.

Так… едва-едва.

Но Ричард не торопился, а как его самой соблазнять? Мария не знала, а Лиля ее учить отказалась. Сказала, такому муж должен обучать.

А он – будет?

Мария чувствовала себя откровенно неуверенно.

А потом из спальни Ричарда послышался грохот.

Мария подскочила и кинулась туда, забыв обо всем.

– Ричард!!!

Его величество сидел на полу, среди осколков вазы.

Вазу Мария не любила, ну да ладно…

– Рик, ты не поранился?

– Н-нет…

Пьян Ричард был до той стадии, когда ноги еще держат, а голова уже работать отказывается. Мария это поняла, и решила действовать.

– Давай, я тебе помогу встать.

– Я и с-м могу! – возмутился король всея Ативерны. И даже попробовал подняться, как гордый лев, на четвереньки.

Мария едва не хихикнула, но поняла, что смех будет некстати, и протянула Ричарду руку.

– Давай,, поднимайся…

Кое-как ей удалось дотащить Ричарда до кровати. И Мария опустилась перед ним на колени.

– Дай сапоги сниму!

Ричард откинулся назад, на локти, и смотрел, как Мария стягивает с него один сапог. Потом второй…

Пеньюар распахнулся, открывая тоненькую ночную рубашку. Производство таких штучек Лиля наладила в первую очередь,, понимая, что их будут покупать и мужчины, и женщины. И на Марии сегодня красовался один из комплектов.

Бордовый шелк с черным кружевом, безумно идущий к ее темным волосам и матовой коже. Глубокий вырез показывал полную грудь, кожа словно светилась под тонкой тканью, а глаза были огромными и загадочными… и кто бы устоял?

Может, выпей Ричард чуть меньше…

Или реши Мария сопротивляться…

Но увидев, как на нее смотрит муж, она пискнула, засмущалась, покраснела… и окончательно решила свою участь.

Ричард ловко поймал ее за руку.

– Жена моя,, неужели вы меня бросите?

– А…

– Одного. Больного! Несчастного!!!

Мария засомневалась в болезни, но решила пощупать Ричарду лоб. Ага. Губами….

Как-то незаметно губы сползли со лба на нос, на щеку, потом ниже…

А потом…

Потом оно как-то само собой получилось.

***

Поздно ночью, в самый темный час перед рассветом, Мария лежала без сна.

Ричард лежал рядом. Он то ли дремал, то ли нет, такое сумрачное состояние, между сном и явью. А юная женщина лежала и вслушивалась в себя.

Было совсем не больно. Чуть-чуть.