Личное дело майора Воскресенского (СИ) - Аверина Екатерина "Кара" - Страница 14

— Тебе идет эта комната, — доносится от двери.

Не слышала, как он вошел.

Наблюдаю за Владом. Смотрит на передвинутые мной фотографии, хмурится, поправляет.

— Что они вам покоя не дают, — бубнит себе под нос.

«Нам» — это кому, интересно? И что, я даже в своей комнате не могу расставить все так, как мне нравится?

Не могу. Об этом Максим меня тоже предупреждал.

Влад подходит к раскрытым створкам шкафа. Внимательно смотрит на вещи в нем.

— Хочу, чтобы к ужину ты спустилась вот в этом, — снимает вешалку с нежно-голубым невесомым платьем с пышной юбкой-колокольчиком.

Оно похоже на облако или зефирку. Точно кукольное.

Следом достает коробку с туфлями. Проходит к комоду, выдвигает самый верхний ящик. Я туда еще не заглядывала, но он ведь сам отлично знает, что там лежит! Вручает мне аксессуары: тонкую длинную цепочку из белого золота с явно драгоценным кулоном в виде капли; из этого же комплекта браслет и серьги.

Закрывает ящик. Открывает следующий. Там нижнее белье. Это становится для меня слишком…

— Влад, — кладу пальцы на его руку.

Поворачивает голову. Внимательно смотрит на меня своими серыми холодными глазами.

— Можно белье я выберу сама? Это очень интимно.

— Ты мне почти жена, — его губы трогает улыбка. Ему правда идет. Он становится чуточку теплее. — Между нами не должно быть неловкости. Давай выберем вместе?

Оу… Щеки против воли начинают гореть. Мне бы хотелось сделать это с Максом, но почему-то мне кажется, что в этих ящиках нет ничего, чтобы Воскресенский для меня выбрал. Его тона горячие: черный, красный, возможно синий. Да. Думаю, насыщенное синее кружево ему бы понравилось.

— Хорошо, — соглашаюсь с Владом. Мне необходимо сосуществовать с ним мирно.

Веду пальчиками по приятной ткани. Выбираю то, что нравится мне исключительно на ощупь.

— Принимается, — соглашается Зарецкий. — Вот здесь, — показывает мне еще пару шкафчиков. — Косметика на все случаи жизни, — снова улыбается. — Если не найдешь того, что тебе подходит, я уволю человека, заполнявшего эту большую косметичку, — подмигивает мне.

Протягивает флакон с туалетной водой. Чужой для меня запах. Не могу сказать, что неприятный, просто не мой. Слишком сладко.

— Жду тебя в столовой через час.

Уходит, а я еще раз осматриваю все, что ворохом лежит на моей кровати. Мне странно и пусто. Наверное, так правильнее всего описать все, что творится внутри.

Чтобы спокойно переодеться, хочу запереть дверь, но на ней нет внутреннего замка, только наружный. Если я буду делать что-то не так, меня будут запирать здесь? Да что за бред?! Куда я попала?!

Постоянно оглядываясь, чтобы никто не вошел, переодеваюсь. Ну точно кукла. Фарфоровый экспонат его коллекции. Со странной холодной злостью решаю добить этот образ. Выбираю самые светлые оттенки тонального крема, пудры, теней, красную помаду и довожу все это до идеала. Теперь в зеркале отражается настоящая игрушка. Красивая, но безжизненная. Яркие голубые глаза тщательно прорисованы черным карандашом, длинные ресницы, вытянуты тушью и разделены специальной расчёской. Светлый тональный крем выровнял тон кожи и сделал ее практически белой. Пудра сделала лицо матовым, а красная помада, как последний штрих, выделила губы на этом кукольном личике. На кожу нанесла мерцающий спрей. Ногти покрасила красным лаком в тон помады. Самой от себя жутко.

Не удержалась. Сделала фотографию и отправила ее Максиму. Посмотрел, но ничего не написал в ответ. Представила, как он сейчас матерится. Пусть заберет меня скорее из этого странно места, иначе я свихнусь здесь еще до свадьбы.

— Юна, спускайтесь к ужину, — пару раз стукнув в дверь, зовет меня одна из местных работниц.

Называть людей прислугой у меня не поворачивается язык. Это работа. Просто их работа. Нельзя за это так унизительно о них отзываться.

Выхожу. Женщина бледнеет, увидев мой образ. Быстро отворачивается, идет впереди меня показывая дорогу.

Влад уже за столом. На нем белая рубашка и черные брюки. Я сегодня перестану удивляться? Дома же… Блин! Ему на работе все это не надоедает?

— Оу… — его глаза с удивлением и… восторгом! Смотрят на меня.

Псих. Он точно псих. Мама, мамочка, заберите меня отсюда!

Машинально делаю пару маленьких шагов назад.

— Красивая очень. Только в следующий раз не используй столько косметики. Ты и без нее очаровательна. Прошу, — проходит, отодвигает для меня стул.

Стараюсь изящно сесть, но запинаюсь о ножку туфлей и неуклюже плюхаюсь на попу. Зарецкий тяжело вздыхает.

Нам подают ужин. Целое произведение искусства на тарелке. Я даже не знаю, можно ли это есть. Вдруг я нарушу композицию, и хозяин меня накажет. Но Влад желает мне приятного аппетита и приступает к трапезе, иногда наблюдая за тем, как это делаю я. Только есть мне совсем не хочется, а тут еще он, будто случайно, ошарашивает меня:

— Воскресенский хочет тебя у меня выкупить, — задерживаю дыхание. — Да-да, представляешь! — прохладно улыбается Влад. — Брат предложил мне денег за то, чтобы я отдал ему свою любимую красивую девочку.

Максим

Я уже час пялюсь на фотку на экране своего мобильного. Это какая-то особенная форма мазохизма. Зарецкий, наверняка, даже не понял, что это крик души маленькой Юны, запертой в его клетке. Она показывает ему наглядно, кем себя считает. Именно той, кем Влад недавно ее обозначил — игрушкой.

Красивая куколка с очень светлыми волосами и влажными грустными голубыми глазами. Чего она хотела добиться этой фоткой? Чтобы я сорвался к ней сейчас? Да я бы сорвался, забрал и сделал все, что ни в коем случае нельзя делать с хорошими девочками. Только тогда будут жертвы. Юна будет винить себя, меня, всех вокруг. У нас ничего не получится. А я так не хочу. Я уже все придумал.

Ноут подает сигнал о завершении жизни моего «червя». Все, сдох, дружище. Он славно поработал.

Откладываю телефон, погружаюсь в работу. Не бывает большого бизнеса без махинаций либо с бабками, либо с документами. Все равно где-то какие-то дыры, да закрываются не сильно законно. И я нахожу их, систематизирую, готовлю своего рода «бомбу». Будем торговаться и, если Влад не дурак, а этого я за ним не замечал, Юну он мне отдаст. А если нет, солью его конкурентам, пусть развлекаются. Я, в любом случае, буду в плюсе.

Времени уходит много. Спать ложусь уже под утро, запрещая себе думать о том, что моя девочка в его постели в эту самую минуту.

«Не тронет он ее, — убеждаю себя. — Не тронет!»

Трогалку козлу сломаю, если узнаю, что прикасался!

С трудом доживаю до обеда. Нарушив пару дорожных правил, доезжаю до университета. Набираю свою блондинку. Не берет. Что за хрень? Малыш, ты где у меня? Нехорошее всякое в голову лезет. Гоню к чертям и снова звоню.

Красивая моя появляется на крыльце учебного заведения. В шоколадном платье с прямой юбкой до колена, песочных мягких сапожках и стильной курточке. Зарецкий приодел, но ей идет. Очень. Вкус у братика точно есть. Большая сумка висит на сгибе локтя. Юна растерянно смотрит на экран новенького айфона.

Понятно, почему я не смог дозвониться. Он ей трубу сменил и симку. А тот где, раз гудки шли?

Та-а-ак… Что происходит?

Юна скользит взглядом по моей тачке, поджимает губы и идет мимо.

Вылетаю в одной футболке. Холодный ветер бодрит.

— Иди сюда, — ловлю ее сзади за талию, вжимаю спиной в себя.

Тепленькая, вкусно пахнущая девочка не сопротивляется. Ничего не понимаю…

Разворачиваю к себе, смотрю в глаза.

— Что он сделал?! — срываюсь на хрип.

Молчит.

— Юна, я сейчас буду очень громко ругаться, если ты не ответишь!

— У меня новый телефон, — показывает мне трубу последней модели.

— И?.. Старый у него?

Кивает.

— Читал наши переписки?

Снова кивает и опускает голову еще ниже.

— Я не успела удалить. Прости, — шмыгает носом.