Цельнометаллический Князь III (СИ) - "Swfan" - Страница 50

Затем, медленно, она приподнялась на ноги и повернулась к золотистому доспеху. Татьяна занесла кинжал над своей рукой… И вдруг опомнилась, покрутила пальчиком, вытерла с него кровь и только потом порезала кожу своего указательного пальца.

На нём тут же набухла рубиновая кровинка.

Девушка прижала её к золотистому доспеху. И сразу белые крестики на его поверхности пришли в движение, словно маленькие жучки, и засияли ярким светом, который в одночасье захватил весь мир… Принцесса Татьяна охнула. На её спине, просвечивая через платье, загорелся белый крест…

Синь кашляла кровью.

Девушка стояла посреди разбитого землистого поля. Холм, на котором она раньше находилась, был полностью уничтожен. Он был изрыт вдоль и поперёк, точно шоколадный торт, на который набросился маленький ребёнок, сдирая корочку и сливки голыми руками.

Всюду поднимались клубы чёрной пыли…

Девушка осмотрелась, снова закашлялся и схватилась за свою грудь единственной оставшейся — правой — рукой. Она была потрёпана едва ли не больше чем её окружение. У неё не было одного глаза, — он вывалился наружу, — её череп был сильно помят, как военная каска, по которой ударили молотом, который весил добрую тонну… Её рёбра, переливаясь стальным блеском, выпирали из груди… Если хорошенько посмотреться, можно было заметить, как они подрагивают под ударами могучего сердца.

Именно так, у девушки было сердца.

Она была экспериментом, наполовину искусственным созданием. Творением безумного гения, который попытался совместить броню и живого человека. У него получилось — но какой ценой?

Человеческое тело не создано для того, чтобы быть наполовину машиной; Синь не чувствовала боль, — её нервы были уничтожены во время операции, — не могла спать, — машины не спят, — она не могла иметь детей, не могла завести семью, её тело было холодным, как сталь — иногда она задумывалась о том, что она вообще такое? Человек? Или машина? И если она всего лишь механизм, — зачем она тогда нужна? У неё не было цели. Не было амбиций. Она просто существовала, как брошенный в угол гаечный ключ.

Может быть, проблемы Синь были вовсе не телесного, но душевного характера.

Может быть, даже будь она человеком, полноценным человеком, чувство потерянности никуда бы не делось.

Может быть…

Многие годы Синь бродила по земле, не зная себе проку, а потом, однажды, она… нет. Он её нашёл.

Пауль встретил девушку во время своих путешествий. Сперва она была к нему холодна, — как и со всеми другими, — но затем, постепенно, наблюдая за его стремлением жить несмотря ни на что, за его добротой к самым простым вещам, чувствуя его тепло… Она заметила тепло внутри самой себя. У неё было живое, человеческое сердце, и тогда, во время их встречи, Синь ощутила его трепет впервые за много лет.

Она не понимала, что именно чувствует. За годы всё человеческое в ней притупилось. Она действительно была прямо как обыкновенная машина. Она была очень простой. Девушка просто решила, что она должна быть рядом с ним, что она его защитит, она поможет ему найти лекарство и осуществить свою мечту.

Синь закашлялся.

Вместе с холодной алой кровью из её горла вылетели искры.

Девушка покрутила голову.

Справа от неё, на горе из поваленных деревьев стоял Красный барон. Он тоже был потрёпан. Его доспех покрывали золотистые, раскалённый раны. Он упирался на своё копьё, чтобы стоять — то самое, которое пронзало голову Аскалона… Британец лежал на землю, пригвождённый, ещё горячий, но уже мёртвый.

Красный барон крепко удерживал своё оружие, чтобы на соскользнуть, и напирал на поверженного противника.

Они победили.

Ради него…

Синь выдохнула и прикрыла глаза.

Вдруг, девушка почувствовала дрожь.

Её веки открылись.

Она повернулась и посмотрела на земляной вал. Он вздрогнул, рассыпался и разлетелся по сторонам. Сердце девушки как будто скрутилось, когда она увидела, как из него показался сияющий белоснежный доспех. Он был очень необычным, что-то среднее между человеком и насекомым. Его тело покрывали белые крестики.

Красный барон повернулся и посмотрел на мастера.

Синь, пошатываясь, прошлась вперёд.

Получилось.

У них получилось.

У него получилось.

Её мастер добился своего — он больше не будет страдать. Он обрёл великую силу. Теперь он сможет сперва уничтожить мир, а затем построить новый и прекрасный. Но для Синь — всё это было неважно. Девушка почувствовала небывалое умиротворение от самого факта, что Пауль справился. Что он исполнил свою мечту, и что теперь с ним всё будет хорошо.

Некоторые люди видят счастье в счастье других.

Синь прикрыла глаза. На сухих, окровавленный, покрытых металлической стружкой и пылью губах девушки появилась нежная улыбка.

А потом она исчезла.

Исчезло лицо Синь. Исчезло её потрёпанное пальто. Исчезли волосы, глаза, рука, ноги… Девушку ударила золотистая молния, и она лопнула, как воздушный шарик, превравтились в серо-алое облако.

Алого в нём было всё же больше.

А значит девушка была, в большинстве своём, человеком.

Меж тем золотистый великан опустил руку и размял шею. Раздался на удивление чистый, журчащий, женский голосок:

— Прошу прощения… Или нет. Всегда приятней умереть, когда думаешь, что победил и всё будет хорошо. Никто не хочет умирать с грузом на сердце. Так появляются злые духи… А я всегда боялась привидений, — сказала девушка, после чего посмотрела на красный доспех.

Красный барон был неподвижен. Не пошевелился он, даже когда девушка в золотистом доспехе приблизилась к нему на пару десятков метров. Лишь когда Татьяна остановилась и приподняла руку, он спросил:

— Что дальше?

— Дальше?

— …

— Ах, зачем я совершила предательство, убила нашего драгоценного мастера и захватила божественный доспех… Зачем я это сделала и что я собираюсь сделать дальше, в этом вопрос?

— …

— Знаешь, я убила Синь не потому, что хотела, — по-моему, она очень милая, — но потому что моё сердце обливалось кровью, когда я думала о том, как она будет опечалена смертью своего мастера… Ещё потому что она была немного опасна. Я не люблю опасности, правда! Здесь… Примерно то же самое. Я могу сказать, зачем я это сделала, но тебе не понравится мой ответ. Поэтому… Может лучше не надо?

— …Пусть, — наконец прошептала красный доспех и опустил голову.

Татьяна повернула шею и вытянула руку. Вспыхнула молния, и алый кладенец превратился в пыль.

Татьяна наклонила голову, наблюдая за тем, как его прах прекрасно серебриться среди звёзд…

Игорь прищурился и посмотрел в небеса. Совсем недавно их застилала плотная завеса дыма; теперь, однако, они были на удивление чистыми. Всё благодаря сражению между ним, Елисаветой, Мисураги и Экскалибуром. Они подняли такой сильный ураган, что разметали облака.

Юноша смотрел в сторону, из которой совсем недавно показался серебристый кладенец. Сейчас там ничего не было. Чистое небо, — но именно это пугало сильнее всего. Намного опаснее тот противник, о котором знаешь, но которого не видишь, чем тот, который приходит на поле боя с помпой. Игорь знал это на своём личном опыте. Впрочем, сейчас явно было не самое подходящее время, чтобы предаваться воспоминаниям.

«Так… Кто это такой?» — спросил Игорь Маргариту.

Девочка помолчала несколько секунд, очень явственно, — затем ответила:

«Deus.»

«Деус? В смысле Бог?»

«Нет... Он… Приближается!» — вдруг заявила Маргарита едва ли не истеричным голосом, что было для неё чрезвычайно необычно. Бойся часа, когда заплачет камень, ибо грядут поистине ужасные времена, — прозвучала в голове Игоря древняя поговорка. Юноша схватился за свой молот и приготовился… Нет, не сражаться — он приготовился бежать. Если даже у всегда спокойной Мисураги была такая реакция на… Что бы это ни было, то ему явно нужно было держаться от этого подальше.