Петр Романов. Второй шанс (СИ) - "Amaranthe" - Страница 12

А шар тем временем начал облетать второй ряд. Возле Лаврова, который староста, и которого ненавидит Карамзин, шар снова выдал сноп искр.

— Второй участник с юриспруденции и силовых методов Виктор Лавров! — вновь заорал директор, а Дмитрий только глаза закатил и провел ребром ладони по шее, высунув при этом язык и закатив глаза. Что он этим хотел сказать было не понятно, да и разбираться некогда, потому что шар высыпал зеленые искры возле соседа Лаврова. — И третий участник — Василий Конев!

Потом были выбраны две девушки: Анастасия Клыкова и Юлия Трубецкая. В моем мире они были бы княжнами, как-то на автомате отметил я про себя. Шар же направился было на третий ряд, но вдруг остановился и резко повернулся своим красным глазом в нашу сторону. Мне опять стало не по себе, потому что создалось ощущение, что он внимательно осматривает именно меня, изучая, разбирая по косточкам, как самый умелый мясник. Повисев так в воздухе, он начал поворачиваться, но практически сразу отказался от этой идеи и рванул с огромной скоростью в мою сторону. От неожиданности я оступился и упал на скамью, к счастью, сев на нее, а не растянувшись поперек, или того хуже на пол под ноги Назаровой. Раздавшиеся было смешки мгновенно прекратились, когда шар, опустившись до уровня моего лица, позеленел, а над нами полетели зеленые искры. Я распахнул глаза.

— Господи Боже мой, за что ты так со мной? — прошептал я и, не удержавшись, все-таки перекрестился. К счастью, меня практически не было видно, потому что я сидел в этот момент, тогда как другие вокруг меня все еще стояли. Вот только делать было нечего, потому что шар уже летел в следующий сектор, резко взлетев на верхних ярус, чтобы начать выбирать своих жертв сверху-вниз, чем вызвал гул недовольства и явные перешептывания. Хотя, возможно, не из-за «Матвея» они так громко шептались. Я поднялся на ноги, когда в гробовой тишине прозвучал немного неуверенный голос директора с небольшой заминкой в голосе.

— И, наконец, шестой участник от факультета юриспруденции и силовых методов Петр Романов. И так все участники от факультета силовых методов и юриспруденции спуститесь к нам, чтобы запечатлеть это радостный для всех момент.

— Ты — покойник, — на секунду повернувшись ко мне, Назарова начала спускаться вниз первая под жидкие аплодисменты со стороны соучеников. Следом за ней по проходу прошли и остальные участники. Только я все еще мешкал, пока не почувствовал напутственный удар в спину от Карамзина, который немного привел меня в чувства.

Я спустился вниз и подошел к пятерке, которая стояла рядом с императором и о чем-то живо переговаривалась. Я подошел к ним ровно в тот момент, когда Назарова подошла к одному из наставников, скорее всего, пользуясь своим правом любимой племянницы императора.

— Пока первые наши участники проходят краткий инструктаж, — почему-то покосился в нашу сторону директор, — мы продолжаем. Сейчас на очереди факультет экономики и расчета вероятностей.

— Скажите, мы можем отказаться от участия в соревнованиях, — тихо спросила Назарова у того самого наставника, который смерил ее удивленным взглядом, не ожидая вопроса, адресованного ему.

— Нет, — коротко бросил он и отвернулся от девушки, невзирая на ее положение в обществе.

— А досрочно мы можем выйти из соревнования? Объявить, что мы принимаем поражение? — продолжала допытывать она. Я понимал, что это связано с тем, что выбор шара пал на меня. Мне было конечно проще, ежели так оно и было. Я еще не был готов соревноваться в магическом искусстве с кем бы то не было. Вот если бы в фехтовании или в скачках на лошадях. Но слабаком я не был, поэтому мужественно стерпел выбор судьбы в виде этого «Матвея».

— Нет, — не поворачиваясь к ней, ответил наставник. Тут я заметил, как шар остановился напротив Натальи моей, и сердце снова непроизвольно сжалось. Если эти соревнования настолько опасны, то мне тревожно сразу стало за сестрицу мою. Но испуганной и недовольной она не выглядела, что немного успокоило меня.

— Прекрати меня позорить, — тихо прошипел, спускаясь со своего насиженного места, император Борис, и приобнял свою племянницу, показывая, что он рад павшему на нее выбору.

— Позор ты испытаешь за меня, когда Романов нас подставит, — прошипела она в сторону дяди, который подошел в это время к Лаврову, пожимая тому руку. Когда очередь дошла до меня, он остановился, внимательно меня разглядывая медленно протягивая руку для рукопожатия.

— Я не опозорю родственницу вашу и себя самого, — уверенно проговорил я, глядя ему в глаза. Он кивнул, пожав мне руку и вернулся к своему месту.

— А теперь вновь выбранные участники с факультета экономики и расчета могут спуститься вниз. А вы, — он повернулся к нам, — можете вернуться на свои места.

Я серьезно кивнул, в голове прокручивая мысль, которая начала в полной мере до меня доходить. Я участник серьезного межфакультетского соревнования, о котором я не знаю ничего. Садясь на свое место и отмахнувшись от Дмитрия, который что-то пытался у меня расспросить, я решал в это время про себя непростую задачу: где мне можно узнать, как можно больше, про состязания эти, чтобы быть готовым к любым неожиданностям.

Как только распределение закончилось, я сразу же покинул стадион. Карамзин пытался меня задержать, но я только отмахнулся. Имен участников от других факультетов я не запомнил, единственное, на что обратил внимание, среди экономистов Наташки нет, и это меня порадовало. Видимо «Матвей» просто решил поиграть на ее нервах, как он делал перед некоторыми учениками, подолгу замирая прямо перед их лицами. Ну и славно, хоть об этом голова не будет болеть, как защитить ее и уберечь от опасности, о которой я и сам не представляю.

Мне надо было подумать и успокоиться. Поведение соучеников с моего факультета не лезло ни в какие ворота. Есть такие моменты, когда и перед прачкой будут спину гнуть, а тут почти в голос завыли, как только увидели меня в своих напарниках. Вот уж точно позор, как сказал император Борис. У меня уже давно начало складываться ощущение полной безнаказанности и вседозволенности некоторых учеников, но то, что они показали на стадионе перед сотнями глаз, говорило об их неуравновешенности и избалованности. Проиграть битву еще ее не начиная, могут только тряпки, коими они почему-то считали меня, ну или люди недалекого ума. Я вот проигрывать совершенно не желаю, но как исправить то, что заварил Петенька, настроив почитай всю школу против себя?

Я не знал больше места, куда мало кто заходил просто так, кроме зала, который на самом деле назывался большой тренировочный зал. К тому же, он находился неподалеку от стадиона. Вот туда я и направился.

В зале было темно, но, как только я вошел внутрь, свет вспыхнул, озарив все вокруг, словно сотнями ярких огней, хотя ничего, что могло испускать такой свет, я так и не увидел, сколько бы не присматривался. Свет исходил и от потолка, и от стен. При этом он практически не давал тени, и это было самое удивительное, это было то, что заставляло меня верить в магию, в то, что маги — это не проклятые, чьи души навечно потеряны и принадлежат Сатане, а просто люди, которые могут чуть больше, чем все остальные.

Сейчас самое время было заняться этой самой магией, тем более, что для этого нужно было пройти чуть в сторону, поближе к зеркалам, и сотворить какое-нибудь магическое действие, и тогда прямо из пола выскочат прозрачные стены, которые защитят невольных зрителей от неприятностей. Все это мне подсказала память, вот только она не подсказала мне ни одного магического действия, потому что Петенька так сильно боялся собственного дара, что даже не пытался запомнить ничего из того, что могло бы мне помочь. Тем интереснее становился вопрос, а зачем он вообще полез к тому шару, лежащему посредине подземного озера? Ведь, сдается мне, что он туда полез не просто так, и что именно этим он способствовал мое появление здесь.

Не удивлюсь, ежели однажды станет известно, что он таким вот нехитрым способом решил попасть в мир без магии, да еще и императором стать. Шар, или тот, кто за ним стоит, исполнил его мечтания, и мы вот так поменялись местами. Что характерно, мир в который он попал и не знал никогда такую вот магию, да и императором стать тоже проблем не составило. Вот бы кто действительно смог нормально ужиться с теми стервятниками, которые меня в могилу свели, почему-то мне показалось именно так. Он бы им не перечил, а они бы за его спиной делали все, что хотели. И даже не пытался бы бунт затевать, какой я измыслил. Вот такой вот взаимовыгодный обмен. А вот то, что императором он стал так ненадолго, ну, что, же, на все воля Божья, упокой Господь его душу мятежную. Всегда нужно быть аккуратнее в своих желаниях. Я размашисто перекрестился и принялся осматривать зал более внимательно, тем более, что в прошлый раз только и делал, что бегал, и на бегу ничего толком не рассмотрел.