Синдикат (СИ) - Николаев Игорь Игоревич - Страница 24

Кто кого в итоге утопил по версии киноделов, досмотреть не удалось, потому что в десять часов утра, секунда в секунду, пришел Кадьяк, да так пришел, что Бес едва не подавился остатками еды. Канадо-итальянец был известен приверженностью к укрепленным плащам — сердито, эффектно, практично, а при операциях по телохранительству всегда можно прикрыть объект широкой полой. Стригся и брился Кадьяк тоже практично, без всяких изысков. Типичный солдат удачи на вольном выпасе. Сейчас же в кафе заглянул типичный денди, столичный пижон, которого Бес узнал только со второго взгляда.

Как это часто встречается с южанами, Кадьяк обрастал бородой стремительно, так что пара дней без бритвы обмели его худую костистую физиономию эффектной щетиной. Синие джинсы и бежевая утепленная рубашка для осеннего сезона висели на жилистом теле с вызывающей мешковатостью. На голову Кадьяк напялил классическую шапку растамана, только не полосатую, а однотонно-синюю. Но замечательнее всего был шарф, даже не шарф, а ШАРФИЩЕ. Бес никогда ничего подобного не видел и даже не думал, что такое бывает в природе. Очень широкий — не меньше полуметра — толстый, вывязанный как будто не из пряжи, а тонких веревок. Длины же хватало, чтобы хозяин обмотался вокруг плеч в два витка с узлом, и концы спускались по спине и груди до середины бедер.

— Ого, — только и сказал Бес, когда пришелец опустился на соседний стул, очень мягко и плавно, с неожиданной для общего разгильдяйского вида легкостью.

— Да на себя посмотри, — Кадьяк хмыкнул и положил на столик сумку очень дамского вида и размером как раз под папку с документами или плоский калькулятор. Судя по усмешке, наемник воспринимал новый образ как нечто по-настоящему забавное, без капли смущения.

— Милитарист. Это носили в минувшем сезоне. Или прошлой весной.

— Рано для костюма, — огрызнулся Бес.

— А ты его одеваешь только к вечернему кофе? — пошутил Кадьяк.

— Надеваю. Одевают кого-то, надевают на себя, — поправил Бес. — А вечером пьют чай.

— Как у вас все сложно… То ли дело английский, — вздохнул наемник, эффектно расправляя шарф и снимая шапку. — Кофе, двойной молочный, с корицей и без сладкого, — попросил он официантку.

— Хороший шарфик, мне нравится… — тут Бес задумался, и на лице кибернетика отчетливо проступило осознание «а не дурак ли я?».

— Баллист-нити вплетены? — негромко спросил он.

— Да, вся пряжа один гибкий лист брони, — так же тихо ответил Кадьяк. — И память формы. За две десятых секунды формирует полноценный бронежилет, один конец закрывает пах, другой делает капюшон.

— Хорошая вещь, — теперь в голосе одноглазого проявилось искреннее уважение. — Итак, что у нас хорошего?

— Итого, — узкая ладонь Кадьяка опустилась на столик, будто припечатывая мысль. — Я перед отбытием заказал тут кое-какие работы на месте, так что к приземлению уже появилось над чем подумать. И как говорила одна маленькая девочка, все становится curiouser and curiouser.

— А точнее? — приподнял бровь заказчик.

Новая одежда была не обношена и вызывала у Беса чувство легкого неудобства. Если старые полувоенные штаны словно норовили обнять пистолет за поясом, то сейчас все время казалось, что железка с минуты на минуту вывалится, загремев по полу на всеобщем обозрении.

Кадьяк достал из сумки папку, развернул перед заказчиком короткий веер листков, как две капли воды похожих на те, что предоставил ранее «барон».

— Вот у нас был Виктор Фирсов.

— Был?

— И есть. Но был он заместитель направления, причем даже не в головном тресте, а в филиале. Незаметная должность, непонятная работа. Хотя все понятно, двигал и толкал секретные научные разработки. Не ученый, сугубо администратор.

— Так… И?

— Три недели назад освобожден от занимаемой должности. Ушел, как бы это сказать?..

— На повышение?

— Да. Именно. Теперь… — Кадьяк скривился, вспоминая сокращения хоть и знакомого, но все же чужого языка. — «Зам. нач. отдела НОТ»

— Научная организация труда, — вспомнил Бес. — Как сделать так, чтобы работники самовыжимались, добровольно, с чувством, что они прокинули систему и вот-вот станут миллионерами. И это повышение?

— Да. Только на службу товарищ Фирсов больше не является. И вообще никуда не ходит. Как стал повышен, так и заперся в квартире.

— Домашний арест?

— Неизвестно. Просто факт — сидит, никуда не ходит.

— Квартира своя?

— Трестовая собственность, но с правом выкупа и ограниченного наследования.

— Дом, конечно, в «белом круге», полная крепость? — вопросы заказчика звучали отрывисто и зло.

— Да, — Кадьяк, наконец, попробовал остывший кофе с молоком и корицей, после чего добавил. — А это проблема. Охраняемая корпоративная зона, пропуски, контроль оружия. Автоматики-барражировщики, даже спутниковое наблюдение. Отдельный дом, нет даже соседних построек, чтобы проникнуть со стороны. Из крепости объект не вытащить, точнее можно вытащить лишь с боем. Я прикинул разные схемы, но нет, не выходит.

— А если прийти к нему? — Бес задал вопрос с отсутствующим видом, словно задумался над совершенно иными вещами.

Кадьяк недоуменно глянул на заказчика и ответил:

— Опять же с боем. Или тайно. Но с таким обеспечением, что прежний бюджет снова возрастет. И снова кратно.

— Понятно.

— Фирсова уже пытались убить, не единственный раз, — напомнил Кадьяк, восприняв ремарку Беса как проявление недоверчивого скепсиса. — Со всеми ресурсами враждебных трестов. Чтобы добраться до него надо будет ломать весь эшелон трестовой защиты, начиная с подделки пропусков.

— Понятно, — снова вымолвил Бес, глядя на чашку кофе. — Дай мне пару минут.

Честно подождав две минуты Кадьяк осведомился, глядя на Беса, который не шевельнулся:

— А что сейчас?

— Сейчас… — протянул Бес. — Скажи, а у тебя бывало когда-нибудь, что ты продумал действие. Со всех сторон обдумал, как один из вариантов. Пришел к тому, что пора это действие сделать. Потому что все остальное уже не работает. А делать не хочется.

— Бывало, — кратко отозвался наемник.

— И что тогда?

— В такие моменты колебаться и думать времени не было. Обычно. Поэтому я просто действовал.

— Забавно, — резюмировал Бес.

— Что? — снова не понял Кадьяк.

— Забавно, — повторил одноглазый. — А у меня наоборот. Время обычно есть. Как будто судьба дает время подумать и выбрать окончательно.

— Так и в бога можно поверить.

— А ты веришь? — внезапно спросил Бес. — В него. В бога.

— Нет, — Кадьяк поправил шарф и глянул поверх головы Беса. — Я был во многих местах и видел немало грязи. Поначалу я себя спрашивал — где же бог? Почему он не видит и не слышит? А потом решил для себя, что какая разница? Главное, он безмолвствует.

— Хорошая философия, — одобрил Бес. — Практичная.

— Мне тоже нравится. Так что теперь, сворачиваемся? — логично предположил Кадьяк. — Я предоставлю отчет о расходах, оформим возврат лишнего.

— О, нет, — улыбнулся Бес. — Наоборот.

— Что? — улыбка кибернетика Кадьяку очень не понравилась. Слишком уж она вышла… злая. Неправильная.

Бес аккуратно сложил в аккуратную стопку разложенные наемником листы, оставил один с несколькими группами чисел.

— Есть телефон? Одноразовый.

— Да, — Кадьяк протянул небольшую коробочку, рядовую индийскую штамповку, прозванную «стольней» за цену. Считалось, что в любой стране на среднюю месячную зарплату можно купить не менее сотни таких аппаратов.

Бес взял телефон, подержал его в руках, закрыв глаз. Кадьяк терпеливо ждал, понимая, что наниматель борется сам с собой, принимая некое решение, готовясь к необратимому шагу. Одноглазый резко выдохнул и посмотрел на иностранца.

— Рискнем? — негромко и в то же время с каким-то бешеным весельем спросил Бес, вытягивая короткую антенну «стольни».

— Ты платишь, ты решаешь, — Кадьяк с преувеличенным тщанием поправил шарф и в два больших глотка допил кофе. — Но я могу выйти из дела в любой момент, не забывай.