Танкист. Унтер - Калбазов Константин - Страница 7

– Что же ты, мой друг, не весел? Что ты голову повесил? – нараспев произнес подполковник.

– Да я… – растерянно начал было Виктор, и осекся.

– Выдыхайте, Нестеров. Выдыхайте. Стойка правильная. Урок вы усвоили. Видно, что оружие чувствуете, оно в ваших руках не брыкается, ходуном не ходит. И это главное. А результат? Не все измеряется заработанным опытом. Посмотрите, – указал он на трубу.

Расстояние всего-то полсотни метров. Оптика мощная. Стрелял он в свежую мишень. Так что отметины от пуль теперь видел явственно.

– Пересчитайте пробоины. Я не глядя скажу вам, что их тридцать и все легли не далее восьмерки.

– Так и есть, – закончив с подсчетами, ответил Нестеров.

– Вы хороший стрелок, юнкер. И при такой вкладке не попасть в мишень просто не могли. И чтобы в этом убедиться, заряжайте последний магазин и – непрерывный огонь. Но на этот раз из своей прежней стойки.

Ну что сказать. Недаром же Дерягин занимал должность начальника огневой подготовки и курировал команду училища. Два попадания в яблочко. Но главное не это, а шесть пуль, ушедших в молоко, и разброс по всей мишени.

– Все понятно? – ухмыльнувшись, поинтересовался подполковник.

– Отрабатывать новую вкладку, нарабатывать опыт – и результат будет, – подытожил Виктор.

– Именно. И учтите, Нестеров, стрельба на выбивание серий входит в программу соревнований. Причем как из пистолетов-пулеметов, так и из пулеметов. Так что отрабатывайте вкладку, не ленитесь. У нас, конечно, предусмотрены поощрения для членов команды. Но есть и спрос. Учитывайте это.

– Есть учитывать, товарищ подполковник.

– Заряжайте и стреляйте, – кивнув на вскрытый цинк, приказал Дерягин.

– Разрешите вопрос, товарищ подполковник.

– По теме или как?

– По оружию, – уклончиво подтвердил Виктор.

– Ну спрашивайте.

– Я вот все понять не могу. Умения улучшают только нашу базу. Если я посредственный стрелок, то они окажут на меня благотворное влияние и как результат я стану более собран, буду лучше чувствовать оружие, его особенности. Но это не повлияет на характеристики самого оружия. Только на меня.

– Все правильно.

– А как же тогда тот же «Камуфляж»? Он ведь, по сути, оказывает влияние на моего противника, фактически отводя ему взгляд. «Аптечка» и вовсе воздействует напрямую, не только излечивая раны, но и возвращая к жизни. Конечно, при определенных условиях, но все же.

– Хотите спросить, нет ли умений или артефактов, способных повлиять на характеристики самого оружия?

– Так точно.

– Насчет артефактов не скажу. Ни о чем подобном не слышал. Только разговоры на уровне «а было бы неплохо». А вот что касается умений, то есть такое. Из разряда Эфира. «Снайпер». Первая ступень уменьшает разброс на один процент. Вторая на два, третья на четыре и четвертая на восемь. Звучит, конечно, не очень, но на деле куда как серьезное подспорье. А главное, распространяется на все огнестрельное оружие, будь это хоть древний мушкет.

– И как можно получить такое умение? – тут же сделал стойку Виктор.

– Проще простого. Поднять на четвертую ступень «Винтовку», «Стрелка», «Маскировку», «Камуфляж», «Наблюдательность», «Топографа», «Метеоролога».

– Это получается почти два миллиона опыта, – не сдержал своего удивления Виктор.

– С учетом того, что для получения и роста некоторых умений нужно выполнить определенные условия, гораздо больше. Но, с другой стороны, обладатель «Снайпера» сам по себе получается ходячим артефактом.

– А на пушки это не распространяется? – с нескрываемой надеждой поинтересовался Нестеров.

– Вопрос, достойный танкиста и артиллериста, – улыбнулся подполковник. – При наличии четвертой ступени «Снайпера», «Пушки», «Командира танка», «Наводчика» и «Заряжающего» открывается доступ к умению «Канонир». Надбавки те же самые, что и у «Снайпера». Что приуныли, Нестеров?

– Да как-то оно… – не нашелся с ответом Виктор.

С одной стороны, вроде как изменения и возможны. Но с другой… Это сколько же нужно опыта, чтобы разброс снаряда уменьшился всего лишь на восемь процентов!..

Впрочем… Виктор завис на пару минут, мысленно производя подсчеты. А почему, собственно говоря, он с таким пренебрежением-то? Сорокасемимиллиметровка на тысячу метров дает среднее рассеивание радиусом восемьсот миллиметров. Минус восемь процентов составит уже семьсот тридцать шесть. Так что не так уж и мало. А если взять артиллерию, так там эллипс рассеивания уменьшится еще больше. Однозначно есть смысл вкладываться в это дело со всем тщанием!

Жаль только, это пока лишь дальние перспективы. Ну или выкупить опыт. Если его доходы останутся на прежнем уровне, то через год в его распоряжении будет порядка двух с половиной тысяч рублей. На которые можно приобрести сто двадцать пять тысяч опыта. То есть к моменту выпуска он выкупит полмиллиона. Всего лишь! Конечно, за три года он что-то заработает. А с его данными получается не так чтобы и мало. Но…

Помимо умений ведь нужно же еще вкладываться и в Харизму. До минимальных значений комвзвода ему осталось четыре очка надбавок. Но кто сказал, что он сможет опять что-то изобрести. От него это вообще не зависит. То фонтанирует идеями, а то вообще ничего. Ноль. Так что делать ставку на это в корне неправильно.

Да что же все так сложно-то!

– Роман, метешь все подряд, словно с голодного края, – сделала замечание Анна Федоровна.

– Так и есть, мам. Месяц полигона на подножном корме. Виктор только усмехнулся на эти слова. Врет как дышит, а дышит часто. То, что жили в палатках, это факт. И с удобствами было не очень. Но, несмотря на полевые условия, сухим пайком их не пичкали. Кухня была хорошая. Пусть и без особых разносолов, зато вкусно, сытно и ни единого случая дизентерии. Наоборот, вернулись в училище, может, и не отъевшимися, но явно подобравшимися, обветренными, загорелыми и заматеревшими.

Анна Федоровна даже руками всплеснула, когда увидела их на пороге. Хотя и непонятно с чего. Старший ведь не так давно отучился. И, каким он становился после лагерных сборов, она видела прекрасно. Впрочем, мать, она и есть мать. И да. Следом за удивлением в ее взгляде мелькнула и гордость за кровиночку. Взрослеет сын-то. И это радует родительское сердце особо.

Глеб Данилович отложил газету, подошел к сыну, повертел его, хмыкнул, хлопнул по плечу, мол, хорош. Потом поприветствовал Виктора. И поинтересовался у супруги, сколько им еще терпеть с ужином, ибо оболтусы-то вот они, явились не запылились.

Виктор, в отличие от Романа, старался есть не торопясь, отдавая должное кулинарным способностям Анны Федоровны, которая по случаю возвращения сына сама встала к плите…

– Как у вас дела? Военную реформу успели на себе ощутить? – когда перешли к десерту, поинтересовался глава семьи.

– Мы нет, – пожал плечами Роман. – А вот те, кто после летнего отпуска хотел написать рапорт на отчисление, прочувствовали изменения на своей шкуре, – не удержавшись от смешка, закончил он.

– Вообще-то начальники училищ должны были получить особые распоряжения относительно репрессивных мер, – с сомнением произнес Аршинов-старший.

Полковник. Командир полка. И что с того, что стрелкового. Реформа-то коснулась всех родов войск без исключения. Конечно, со своими особенностями и отличиями, как оно было всегда. Но это уже частности. Ну и сын, обучающийся в военном училище. Поэтому ничего удивительного в информированности Аршинова.

– Ага. Только об этом, наверное, забыли сказать командирам рот и взводов, – хмыкнул Роман.

– Не передергивай, – возразил Виктор. – Никто к написавшим рапорта предвзято не относится. С каждым отдельно переговорили командиры. И заместитель начальника училища по кадрам провел разъяснительную беседу. Просто некоторые твердо уверились в своем решении уйти из армии и начали заваливать учебу. Ну а к ним за это применили некоторые меры мотивации. И коллективной в том числе.