Король Теней (ЛП) - Маккаммон Роберт Рик - Страница 19

Мэтью медлил. Удар сердца… затем еще и еще… Наконец, он решил рискнуть и бесстрашным голосом спросил:

— К чему эти угрозы? Вы ведь в любом случае убьете нас, разве нет?

— Конечно же нет! По крайней мере, не вас и не Грейтхауза. После того, как зеркало будет найдено, вы будете свободны и сможете делать все, что вам заблагорассудится. У нас есть дальнейшие планы только в отношении Профессора.

— Не убьете нас? — Брови Мэтью поползли вверх, губы исказила насмешливая полуулыбка. — Вам надо бы сообщить об этом Блэку. Я думаю, он не в курсе.

— Блэка можно контролировать.

— Блэк, — протянул Мэтью, — безумец. Позвольте мне порассуждать о том, какую на самом деле я вижу картину. До недавней встречи я верил, что этот монстр мертв, но, как водится, зло трудно убить. Итак, каким-то образом он узнал о нашей с Профессором поездке и обратился к вам, чтобы вовлечь вас и «Немезиду» в свои безумные поиски. А вы, по какой-то столь же безумной причине, решили дать ему согласие. Очевидно ведь, что вы человек большого ума. Так почему же вы сотрудничаете с ним? Разумеется, вы не верите — просто не можете верить — во все эти россказни с зачарованным зеркалом. Это противоречит здравому смыслу!

— Согласен, — сказал ДеКей, слегка кивнув. — Но что такое здравый смысл, Мэтью? Это то, что мы видим и насчет чего уверены в правдивости. Так? Хорошо. Несколько лет назад шторм окрасил небо в красный цвет и обрушил кровавые куски мяса на деревню на севере. Это была довольно сенсационная история как в «Газетт», так и в «Дейли Курант». Никакой разумной причины для этого не было. Еще чуть раньше охотничья собака в валлийском лесу нашла оторванную руку существа с кожей ящерицы, которая по прикидкам местных егерей, должна быть размером с человека. Ходили рассказы о странных огненных шарах, проносящихся по небу. Или, например, однажды все население небольшой деревушки исчезло за одну ночь. Я испытываю любопытство, когда слышу о подобных событиях. Поэтому рассказ Блэка привлек меня, хотя я и не стал говорить ему, чем именно. — Лицо в маске немного наклонилось, в золотом глазу блеснул свет. — Я мог бы рассказать вам гораздо больше. Например, как женщина внезапно воспламенилась и сгорела дотла без видимого источника огня рядом, или как призрачный отпечаток руки убитого мужчины появлялся на оконном стекле, и его невозможно было вытереть. Я не говорю уже о сказках про ведьм и вампиров…

— Ведьмы и вампиры? Но это же просто смешно! — перебил Мэтью, и его спина тут же покрылась мурашками.

— А также, — невозмутимо продолжил ДеКей, — ходит много рассказов о демонах, общающихся с мужчинами и женщинами и приказывающих им совершать определенные действия ради… давайте назовем это наградой.

Мэтью хотел, чтобы сейчас его бокал был полон до краев, однако тот был пуст.

— Здравый смысл? — спросил ДеКей своим вкрадчивым голосом. — Эти истории исчисляются тысячами. Неужто все это лишь воображение глупых людей? Что ж, если б вы посетили мой дом в Лондоне, я мог бы показать вам небольшую коробочку, где содержится то, что осталось от зубов Элеоноры Кларк. — Его поврежденная рука поднялась, чтобы осторожно коснуться маски. — Как видите, я стал своего рода уродом. Поэтому я нахожу некоторое утешение в том, что мир странного и непознанного действительно очень велик, и его размеры намного превосходят здравый смысл.

— Ваше мнение далеко от моего, — сказал Мэтью после недолгого раздумья.

— И все же, молодой человек, в вас должна быть хотя бы малая толика веры. Отрицайте это, если вам угодно, но вы бы не стали так рьяно скрывать информацию, которую я хочу от вас получить, если бы все это было неправдой.

— Безумие, — пробормотал Мэтью. — Вся эта идея абсолютно безумная. — Его голос зазвучал чуть громче: — Что Блэку нужно от зеркала?

— Я не знаю.

— А чего от него хотите вы?

— Прежде чем я отвечу, вопрос к вам: чего Фэлл от него хочет?

Мэтью пожал плечами. Он знал, что должен дать ДеКею хоть что-то. Почему бы не поведать хотя бы часть интересов Профессора, если правда все равно выплывет наружу?

— Это касается его сына. Его мертвого сына.

— О, позвольте предположить! Наверное, он хочет вернуть его к жизни? Получить второй шанс и обрести своего послушного сынишку вновь? Это даже забавно, Мэтью. Я думал, Профессор мыслит шире. Впрочем, он может просто не говорить вам всей правды.

— Хорошо. А как насчет правды от вас? Чего вы хотите?

Полулицо-полумаска бесстрастно смотрело на Мэтью какое-то время. Последний уже решил, что не получит ответа, но ДеКей заговорил:

— Проявляя интерес к несовершенствам, я все же ценю совершенное. Ценю красоту во всех ее проявлениях. Это все, что я могу вам сказать.

Ответ был скудным, но Мэтью понял, что на большее рассчитывать бессмысленно.

ДеКей и Блэк составляли интересную парочку: один из них был покрыт ужасными шрамами под маской, но, несмотря на свои темные делишки, обладал весьма поэтичной душой, другой — безумный урод, жаждущий убийства и намеревающийся вызвать демона, чтобы… сделать что? Мэтью боялся даже предположить.

Но это, разумеется, была всего лишь мечта сумасшедшего. Зеркало не было проходом между мирами. Такого просто не могло быть.

Почему же тогда Мэтью так хотелось зашить себе рот металлической нитью, чтобы ДеКей не получил ни крупицы правды?

— Мы оба знаем, — сказал хозяин «Немезиды», — что вы не позволите, чтобы завтра утром вашего друга разорвали на куски. Я не стану давить на вас дальше — мои условия вам известны. Если вам нужно время, чтобы собраться с мыслями, оно у вас есть… по крайней мере, до рассвета. На самом деле, я бы предпочел, чтобы вы записали все, что вам известно, и все, что вы подозреваете, от начала истории и до настоящего момента. Я распоряжусь, чтобы в течение часа в вашу каюту доставили перо, чернильницу и бумагу. — ДеКей отодвинул свой стул и встал. Мэтью сделал то же самое, понимая, что ужин подошел к концу. — Приятно было познакомиться с вами, Мэтью. Я заметил, что вы принесли на борт целую коллекцию книг. Когда-нибудь вы сможете пройтись по моей библиотеке и, если найдете что-нибудь, что вам понравится, пожалуйста, возьмите это с собой. Брэнд говорит, что нам предстоит провести в море еще целый месяц.

— Спасибо, — сказал Мэтью. ДеКей указал ему на дверь, и Мэтью подошел к ней. У самого выхода он остановился и обернулся. — Я благодарен за еду и за беседу.

Он вспомнил, что рассказывала ему Элизабет Маллой о своем раннем опыте общения с хищными мужчинами и подумал, что Маккавей ДеКей был одной из причин, по которой родилась Дикарка Лиззи и отправилась в свой крестовый поход. Знал ли об этом ДеКей? Конечно же, нет. Однажды утраченная собственность не представляла для него более ни ценности, ни интереса.

Прежде чем уйти, Мэтью решил удовлетворить свое любопытство.

— Позвольте спросить еще кое-что. Ваш личный флаг на вершине грот-мачты. Почему лошадь?

Обе стороны лица ДеКея не выражали ничего. Мэтью даже подумал, что он смолчит, но ДеКей все же сказал:

— Это память.

В последовавшей за этим скудным ответом тишине Мэтью отодвинул дверь в сторону и покинул комнату.

С первыми лучами солнца Хадсон стоял на палубе на корме, наблюдая, как двое матросов закрепляют канаты на транце, и гадал, что происходит. Пользы от его догадок пока не было.

На борту «Тритона» он привык вставать со своего гамака если не с первыми петухами, то, по крайней мере, с первыми чаячьими криками. Сегодня он также проснулся рано и вскоре уже мерил шагами палубу. По его прикидкам, он преодолел уже милю. Эти прогулки стали бодрить его, и на четвертый день своего странного пленения на борту «Немезиды» он не стал отказывать себе в этом удовольствии.

Над пурпурным морем поднималось красное солнце. Дул сильный ветер, море было достаточно бурным, на волнах вздымались пенные барашки. Хадсон повернулся к югу и представил себе, что чувствует запах сухих песков и острых благовоний Африки, которая, как он знал из рассказов погибшего капитана По, находилась примерно в двухстах милях отсюда.