Недотрога в моей постели (СИ) - Невинная Яна - Страница 13

Дверь распахнулась, не дав произойти неловкому разговору между нами, на пороге стояла Тая. Сердце ухнуло вниз от вида ее растерянного бледного и измученного лица. Чтобы не шагнуть к ней, пришлось напрячь все свои силы.

— Ты не берешь трубку. Что-то случилось? — быстро спросил итальянец на неплохом русском, бросая на меня подозрительные взгляды. Европейская деликатность не позволяла ему, по всей видимости, спросить в лоб, что за мужик ошивается возле ее гримерки.

Конечно, у них в Европе вообще всё странно — бывшие супруги общаются как ни в чем не бывало или тихо-мирно разводятся, обнаружив, что разлюбили друг друга.

— Просто… — залепетала Тая, постоянно нервно поправляя прическу и бегая взглядом. — Просто я устала и немного… уснула.

— Спать? Сейчас? — искренне поразился чернявый и всё же глянул на меня с чуть менее деликатной улыбкой, чем прежде. — Вы кто?

— Родственник! — заявил я, складывая руки на груди и глядя на Таю. Ведь в любом случае она бы нашла причину быстро со мной развязаться, а представив себя родней, я имел шанс задержаться. — Практически сводный брат.

И Тая, и итальянец уставились на меня во все глаза.

— Ты не говорила мне, что у тебя есть брат… — неуверенно заговорил он.

— Дело в том, что ее мать замужем за моим отцом. Таким образом — мы брат и сестра, — продолжал я нести пургу, наблюдая, как от злости переменилось лицо Таи и как старательно она запихнула эту злость в себя, наигранно улыбнувшись.

— Да-а, так и есть, Максим — мой брат. Сводный, — еле слышно прошептала она, продолжая стоять в дверях.

— Так это же великолепно! Значит, мы все очень скоро встретимся на дне рождения Николая! Кстати, я именно поэтому хотел найти тебя, Тайа. Я хотел сам довезти тебя до загородного дома, но не получается, не могу никак уехать сейчас — дела. Потом расскажу подробнее. Максим может отвезти тебя? Он же туда едет тоже?

— Нет! — вскричала в ужасе Тая.

— Конечно отвезу, — кивнул я согласно, ощущая, как внутри разгорается яркий огонь предвкушения. Теперь она от меня не отвертится.

Сколько возможностей побыть вместе — ехать до загородного дома отца, присутствовать на его юбилее. Я мгновенно решил, что буду там. И плевать на всё остальное. На итальянца, на Илону, на то, что с отцом и братом мы в глубокой ссоре. Лишь бы быть рядом с ней…

— Но… — начала спорить Тая, но мы с Антонио были непоколебимы. Нет, она не поедет с водителем, и никакого такси, и вообще молчи, женщина! Он мне даже понравился, итальянец этот — в роли союзника, конечно.

Тепло попрощавшись со мной, он отправился восвояси, я же просочился внутрь скромных размеров гримерки, захлопнув дверь.

Тая попятилась назад, как в дешевом фильме ужасов, споткнувшись о помеху позади себя, и упала бы, если бы я не метнулся к ней и не прижал к себе, не желая отпускать, даже когда опасность миновала.

Она стала вырываться, но я крепко держал свою недотрогу, наслаждаясь ощущением ее хрупкого нежного тела в руках, вдыхая легкий дурманящий аромат ее тела, слушая возмущенный ропот, срывающийся с ее манящих губ.

— Зачем ты представился моим братом? — воскликнула она, когда я всё же отпустил, понимая, что надо действовать мягче.

— Ну, это же правда, — пожал я плечами, прохаживаясь по маленькой гримерной и рассматривая какие-то тряпки, журналы, рисунки…

— Ты не можешь вот так заявляться в нашу жизнь и делать вид, что ничего не случилось!

— Конечно могу. Я давно хотел помириться с отцом, а раз уж мы семья, почему бы нам наконец не сблизиться? Сколько можно не общаться? Это глупо.

— Николай Дмитриевич не приглашал тебя. И я никуда не поеду с тобой!

— Мне не нужно приглашение, чтобы приехать на день рождения отца, — сладко улыбнулся я, снова подходя к Тае, наклонился и обвел взглядом ее растерянное лицо.

Боже, как же она красива… Эти большие шоколадные глаза, влажные, как у олененка, эти губы, я от них просто дурею…

— Прекрати на меня смотреть, ты не имеешь права! И вообще уходи!

— Ты очень красивая, когда злишься, знаешь?

— Ничего я не знаю. Уходи, Максим, — приказала она твердо, явно находясь на грани.

Она прошагала к двери, распахивая ее настежь, руки дрожали, а глаза сверкали яростью.

— Уйду, если пообещаешь поехать со мной. Если ты боишься, то не беспокойся. Ты будешь не одна… С нами поедет моя невеста.

И наслаждаясь вспыхнувшим на лице недотроги удивлением, я покинул ее маленькое убежище, чтобы подготовиться к поездке.

Несколько дней с ней рядом, и ей никуда не деться. Судьба явно мне благоволит.

Тая

До родного Питера нас с Максимом домчал комфортабельный скоростной «Сапсан». Для меня всё еще было удивительным, что поезд всего лишь за неполных четыре часа способен добраться от одного города до другого. Помню, мы ездили в гости к маминой подруге, тогда еще мама с отцом были женаты. И ехали мы всю ночь. Мерный стук колес воскресил во мне воспоминания о том счастливом, но коротком моменте из детства.

Красная площадь, ВДНХ, Воробьевы горы — я видела всё с высоты папиных плеч, откуда не слезала во время долгих прогулок. Грустно, что от этих воспоминаний осталась только легкая печаль, да еще выцветающие фотографии в пыльных альбомах.

Я сидела на папиных широких плечах, крепко держась за его шею, и ничего не замечала — ни трещины в разваливающемся браке, ни натянутых отношений. И уж конечно, не догадывалась я, что мама таит чувства к другому мужчине из своего прошлого. Осуждала ее, не понимала.

Но жизнь любит ударить исподтишка и напомнить: не судите, да не судимыми будете. Теперь на собственной шкуре я знаю, каково это — когда внутри тебя обжигают тлеющие углы непроходящего чувства. Ты можешь их на время загасить, и уж точно они незаметны окружающим — тем более что ты прячешься за непроницаемым фасадом.

Но ты-то знаешь, что стоит поворошить эти угли, и пламя разгорится снова. Чертов Максим! Снова ворвался в мою жизнь и потревожил запрятанные внутри чувства.

Он верен себе — непрошибаем, как каменная стена. Хитер, коварен, живет по принципу: вижу цель — не вижу препятствий. Отличное качество для бизнеса, спору нет, но, когда оказываешься целью такого человека, хочется одного — бежать без оглядки.

Но в этот раз я решила не сбегать, а встретиться со своими страхами лицом к лицу. Да, сперва спряталась в гримерке, как мышь в норе, но уже спустя несколько минут поняла, как глупо поступаю. Как малодушно.

Надо сказать ему прямо, чтобы даже думать забыл появляться рядом со мной, чтобы я его в радиусе километра не видела. Но Максим оказался на шаг впереди, мгновенно сориентировавшись, и, как только услышал о юбилее отца, представился моим братом и навязался сопроводить меня.

Отказываться было бесполезно, не хотелось объяснять ничего Тони, который жутко волновался из-за Недели моды, да и я боялась выдать себя, в мои планы не входило ничего рассказывать своему итальянцу.

На сцене во время поцелуя на меня снизошло мгновенное озарение. Я словно прозрела и поняла — он не мой человек. И дело не в Максиме, которого увидела среди зрителей. Просто подиум, внимание к моей персоне, шумные праздники, суета — это всё не для меня.

А Тони живет всем этим. Он купается в обожании публики, он наслаждается, когда вокруг него всё бурлит и кипит. И это не изменится, он будет пытаться подстроить меня под себя и просто потеряет время, а потом я обязательно ему надоем, перестав быть музой.

Ведь я же… я же такая скучная. Чудо уже одно то, что он вообще мною заинтересовался. Мы провели вместе несколько замечательных месяцев, но всему приходит конец. Поехав к родителям без Тони, я дам ему возможность побыть без меня и ощутить, как прекрасно ему живется.

А когда он приедет на праздник, то, скорее всего, сам станет инициатором прекращения наших странных отношений. Зачем начинать то, что вскоре закончится?