Эсминцы против линкоров (СИ) - Ангелов Августин - Страница 27

— Есть сдвиги. Понятно было, когда немцы начали открыто саботировать строительство, а их специалисты побежали к себе домой, что ничего немецкого для этого корабля мы уже не получим. А когда наша разведка точную информацию выдала, что война начнется 22-го июня, я сразу поставил перед партийным руководством Балтийского завода вопрос о том, что надо срочно проект переделывать на наше оборудование и вооружение. Договорились быстро дооснастить крейсер тем, что есть у наших кораблестроителей в запасе. Решили проблему с паропроводами и с насосами для питания котлов. Приспособили, немного переделав, запасные агрегаты от наших кораблей. Так что достраивают сейчас крейсер. Все ресурсы промышленности привлечены.

Начальник штаба, отпив чай, добавил:

— Кавторанг Вонифатьев, который назначен «Петропавловском» командовать на достройке, вчера доложил мне, что готовность крейсера уже семьдесят пять процентов. Все главные и вспомогательные механизмы смонтированы. Готовы весь первый уровень надстроек, труба и нижние половины мачт. Система управления стрельбой действует. Две башни главного калибра полностью доделали. В носовой и кормовой уже установили орудия по двести три миллиметра и снарядные элеваторы. Еще поставили те автоматические 20-мм пушки, что уже были нами раньше получены из Германии, а также и 37-мм полуавтоматы установили. Закончили монтаж котлов, турбин, трубопроводов, генераторов, даже водоотливных средств. Проводку всю проложили. Сейчас испытывают силовое оборудование, доделывают мостик и готовятся к ходовым испытаниям. Вот только не знаю, насколько быстро доделают все до полной готовности. Как сказал Вонифатьев, экипаж тоже укомплектован процентов на семьдесят пять, больше тысячи человек уже набрали.

— Ну, что ж, новости неплохие. А вот что с двумя другими башнями главного калибра и с остальным вооружением? — спросил Трибуц.

Ответил снова комиссар:

— Кораблестроители предлагают по-быстрому установить в верхних башнях крейсера наши новые шестидюймовые орудия Б-38. А вместо немецких пушек вспомогательного калибра есть предложение оснастить крейсер пусковыми установками для ракет, которые выпускаются на заводе «Арсенал». Эти ракеты уже хорошо себя показали на торпедных катерах во время десанта в Хельсинки. К тому же, установлены будут ракеты гораздо более дальнобойные самой новой модификации, — рассказал Евгений Лебедев.

— Если по-другому быстро не сделать, то пусть хотя бы так оснастят. Правда, получится уже не полноценный тяжелый крейсер, а какой-то странный несусветный корабль, — скептическим тоном проговорил главком флота, разжевав очередную сушку.

Но, комиссар возразил ему:

— Почему же странный и несусветный, Володя? Это будет первый в мире ракетный крейсер!

— Хм, такого класса кораблей никогда раньше не существовало, — вставил свое замечание начальник штаба.

— Так, все новое когда-то появляется. Научно-технический прогресс составляет основу социалистического созидания. А социалистическое созидание, как известно, составляет основу коммунистического строительства, — ввернул в разговор идеологию комиссар.

Трибуц сразу понял, что сейчас Евгений Лебедев усядется на свою любимую тему коммунистической догматики, если его не остановить. Потому решил быстро перевести разговор обратно на ту тему, с которой он и начался:

— Хорошо. Раз уже переделали, можно сказать, на ходу, наши старые «Новики» в корабли ПВО, то, действительно, почему бы нам и тяжелый крейсер быстренько не переделать в ракетный? Впрочем, мы отвлеклись от эсминцев.

* * *

Когда Главнокомандующий кригсмарине решительно поднялся на мостик линкора, в руках его была карта с новым курсом. Он вызвал Карла Топпа, который, оставив за себя первого помощника фрегаттен-капитана Пауля Дювеля, ушел отдыхать. Эрих Редер бесцеремонно выдернул Топпа звонком из уютной постели в просторной капитанской каюте. Как только Карл появился, гросс-адмирал сказал ему:

— Вызовите флагманских офицеров на мостик. Мы меняем курс и идем к Ханко. Новый курс передайте на все корабли, как и то, что я ставлю боевую задачу эскадре приготовиться к обстрелу базы противника.

Редер принял такое решение не сразу. Причина состояла в том, что актуальные разведывательные данные, которые он запросил еще двое суток назад о расположении русской артиллерии и минных заграждений на Моонзунде, до сих пор абвером подготовлены не были. Ведомство адмирала Канариса работало неважно. А флотская разведка тоже не добилась успехов. В ответ на претензии Редера, офицеры из разведки жаловались, что русские теперь регулярно использовали против высотных немецких разведывательных самолетов свои новые высотные истребители, водный район архипелага тщательно охраняется, а побережье всех островов постоянно патрулируется с использованием собак. Так что новых агентов для сбора сведений высадить пока не удавалось. А немецкие агенты, засланные до начала войны на архипелаг, почему-то никак не выходили на связь.

К тому же, достаточное количество тральщиков и десантных плавсредств кригсмарине все еще собрать не удалось, хотя для этого офицеры флота и продолжали реквизировать во всех немецких портах подходящие торговые суда у их владельцев. Командование сухопутных войск тоже не спешило выделять силы для десанта, занимаясь собственными проблемами, вызванными ожесточенным и достаточно умелым сопротивлением советских войск.

Да и авиация люфтваффе пока не добилась сколько-нибудь серьезных успехов. Хотя Геринг и обещал Редеру в каждой очередной радиограмме, что обязательно в ближайшее время потопит линкор «Марат» с помощью торпедоносцев и разбомбит с тяжелых бомбардировщиков береговые орудия Моонзунда, на самом деле сделано главным летчиком Третьего Рейха ничего не было. Все его обещания и хвастовство не стоили ни гроша. Поддержка с воздуха действий немецкого флота оставалась явно недостаточной. Может быть, по той причине, что сухопутное командование сейчас еще более остро, чем флот, нуждалось в поддержке авиации.

Кроме того, от разведывательных самолетов и с нескольких сторожевых кораблей поступили сведения, что противник передвинул в сторону архипелага свои подводные лодки. Учитывая все эти факторы, пока ни о какой десантной операции речи не шло. Но и бездействовать на просторах Балтики не годилось. Потому гросс-адмирал и решился на обстрел Ханко. Пусть русские, засевшие на полуострове, почувствуют мощь флота Германии! Впрочем, это, на данный момент, был единственный приемлемый вариант не потерять лицо перед фюрером.

В то же время и риск в операции против большевистской базы на полуострове Ханко для немецкой эскадры казался гросс-адмиралу минимальным. Технические характеристики всех русских орудий береговой обороны, установленных там, Редер прекрасно знал. И немецкие корабли имели значительное преимущество в дальности стрельбы. А значит, если линкор и линейный крейсер устроят обстрел с достаточного расстояния, то и риск получится минимальным.

Сделав необходимые распоряжения, Редер смотрел на море прямо по курсу линкора и отмечал про себя, что этот поход уже сильно взбодрил его. И он вновь почувствовал себя полным сил. Более того, после многих лет, провиденных в кабинетах, он снова чувствовал себя настоящим моряком. И он снова был готов к морскому сражению точно также, как и много лет назад, в конце января пятнадцатого года, был готов к битве у Доггер-Банки или так же, как был он готов к Ютландскому сражению, начавшемуся в последний день весны 1916-го. Во время последнего Редер находился рядом с адмиралом Францем Риттером фон Хиппером, который командовал авангардом флота открытого моря, а Редер при нем возглавлял штаб на флагманском линейном крейсере «Лютцов».

Стоило только гросс-адмиралу вспомнить об этом, как перед ним снова ожили картины той крупнейшей морской битвы, состоявшейся в проливе Скагеррак, где главные силы немецкого флота кайзеровской Германии сошлись лицом к лицу с английскими главными военно-морскими силами. Вспомнился, конечно, Эриху и тот самый корабль, на котором он пережил бой. Тот «Лютцов» представлял собой линейный крейсер водоизмещением в тридцать тысяч тонн и длинной больше двухсот метров, вооруженный восьмью двенадцатидюймовками, размещенными попарно в четырех башнях. То был новый корабль, прямо как «Тирпиц» сейчас. Ко времени сражения ему еще не исполнилось и года от момента поднятия флага. Огнем главного калибра он потопил английский линейный крейсер «Инвисибл» и повредил броненосный крейсер «Дефенс», хотя и сам оказался тяжело поврежден попаданиями англичан.