Эсминцы против линкоров (СИ) - Ангелов Августин - Страница 40

Как и приказал Грищенко, «Щ-307» отправилась навстречу врагам в надводном положении, выжимая самый полный ход из своих дизелей. Наблюдатели на мостике наверху рубки вовсю крутили головами, вот только вражеские самолеты все равно заметили поздновато. Подводники успели задраить люки, но не успели погрузиться до того момента, как на субмарину налетели «лаптежники» с черными крестами на крыльях. Несколько бомб упали рядом.

От разрыва одной из них подводная лодка содрогнулась всем корпусом. Внутри погас свет, а люди попадали от удара, но быстро спохватились, поднялись на ноги, включили электрические фонарики, потирая ушибленные места. К счастью, все остались целы, но оборудование после взрыва вышло из строя, лодка была обездвижена, а боевое задание сорвалось. Им еще повезло, что вражеские пикировщики улетели, вовремя отогнанные «сталинскими соколами» на «ишачках». Вот только субмарину теперь предстояло буксировать на ремонт.

С тяжелым сердцем Эрих Редер уводил немецкую эскадру от Ханко. Единственным утешением для него служили пожары, вспыхнувшие во многих местах на берегу после бомбардировок люфтваффе и обстрела полуострова с кораблей. Вот только было неясно, насколько существенный ущерб нанесен русской базе. А потери кригсмарине точно оказались значительными. Несмотря на то, что вторую атаку большевистских эсминцев и торпедных катеров немецкой эскадре отбить удалось, потопив три торпедных катера и вызвав пожар на лидере «Минск», русская подлодка сумела подобраться к буксируемым немецким кораблям. И торпеды этой субмарины достигли целей. Крейсер «Эмден» и эсминец «Герман Шеман» пошли на дно. Хорошо еще, что экипажи на них к этому моменту уже отсутствовали, а на борту находились лишь немногочисленные аварийные команды. Благодаря этому обстоятельству, новых больших потерь в людях не последовало.

Теперь Редеру предстояло объяснять фюреру потерю уже двух легких крейсеров и двух эсминцев, что делало результат всей операции против Ханко весьма сомнительным. Поскольку русские потеряли за этот день меньше. Немецким морякам удалось потопить только большевистский крейсер, лидер эсминцев и три торпедных катера. За два легких крейсера и два эсминца цена не равная. Проигрыш по сути. И это при том, что в огневой мощи имелось явное преимущество немецкой стороны. Видимо, капризная фортуна отвернулась от кригсмарине в этот неудачный день. Единственным оправданием должны были послужить фотографии пожаров на полуострове, сделанные с самолетов. Впрочем, потери среди немецких летчиков, понесенные в ходе налета, тоже совсем не радовали гросс-адмирала. Помимо нескольких истребителей и бомбардировщиков, присланных Герингом, эскадра главных сил кригсмарине потеряла почти все свои гидросамолеты, опытных пилотов и артиллерийских офицеров-корректировщиков.

Немецкие корабли уходили в сумерках курсом на Готенхафен. Там предстояло пополнить боезапас и устранить мелкие повреждения. Глядя на спокойную, почти что штилевую поверхность моря с ходового мостика «Тирпица», Эрих Редер успокаивал себя тем, что, несмотря на потери и отсутствие военной удачи, никакого разгрома все-таки не случилось. Конечно, потеря двух легких крейсеров плохо скажется на боевой мощи эскадры, но это досадное обстоятельство гросс-адмирал планировал купировать, собираясь задействовать на Балтике один из тяжелых крейсеров.

Что же касается потери пары эсминцев, то после сражения при Нарвике, состоявшегося чуть больше года назад, когда военно-морской флот Германии лишился сразу десяти эсминцев, к неудачам с этим классом кораблей Редер уже притерпелся. Но, каждый из потерянных кораблей засел в его памяти. «Вильгельм Хайдкамп», «Вольфганг Ценкер», «Георг Тиле», «Бернд фон Арним», «Эрих Гизе», «Ганс Людеман», «Эрих Кельнер», «Дитер фон Редер», «Герман Кюнне» и «Антон Шмидт» — всех их постигла неудача, но свою задачу они выполнили, высадив десант на севере Норвегии. Британцы, появившиеся с опозданием возле Нарвика, просто лютовали. Хотя и они не отделались легко, потеряв там свои корабли.

Немецких моряков застигли врасплох в Нарвик-фьорде, но они храбро отбивались. «Хайдкамп», «Шмидт», «Кюнне» и «Людеман» стояли в портовой гавани. «Тиле» и «Арним» находились в южном Балланген-фьорде. А «Гизе», «Ценкер» и «Кельнер» стояли в северо-восточном Херьянг-фьорде. Эсминец «Редер», завершив ночной дозор, вернулся в 5:20 утра, встав на якорь на рейде. Как нарочно, случился снегопад с очень ограниченной видимостью. Потому английские эсминцы «Харди», «Хантер», «Хевок», «Хотспер» и «Хостайл» и не были замечены вовремя. Ориентируясь с помощью радаров и эхолотов, они подкрались ко входу в гавань в половине шестого и дали залпы торпедами по неподвижным немецким кораблям.

«Вильгельм Хайдкамп» получил торпеду в кормовой погреб боезапаса, отчего корабль сразу начал тонуть. На нем от взрыва погиб командующий немецкой флотилией капитан цур-зее Фридрих Бонте и весь штаб. Одновременно с этим «Антон Шмидт», получив две торпеды, переломился пополам. «Кюнне», «Людеман» и «Редер» ответили из орудий. А еще «Редер» выпустил веером шестерку торпед. Впрочем, результатов добиться не удалось. Фортуна в то утро явно благоволила британцам.

Не только торпеды, но и пушки англичан оказались точнее. Британские снаряды попали в эсминец «Ганс Людеман», выведя из строя первое орудие и создав опасное возгорание из-за которого пришлось затапливать орудийный погреб. «Дитеру фон Редеру» повредили орудия, пробили топливную цистерну и разбили якорные клюзы, отчего он отходил к берегу с выпавшим якорем, волочащимся по дну. На «Германе Кюнне» вышли из строя обе турбины. Все это позволило англичанам беспрепятственно потопить в гавани восемь транспортов. Но, при попытке уйти, они напоролись на оставшиеся немецкие эсминцы. «Ценкер», «Гизе» и «Кельнер» атаковали англичан с севера, а «Арним» и «Тиле» подошли с юга.

В бою, начавшимся в семь утра, британский флагманский эсминец «Харди» сразу оказался под огнем. Немецкие снаряды попали в ходовую рубку, разбили носовые орудия, а также взорвали котельное отделение, отчего «Харди» пришлось выбрасываться на берег, чтобы не затонуть. Командир английской флотилии эсминцев Уорбертон Ли был смертельно ранен. «Хантер» и «Хотспер» пылали от попаданий, но сохранили ход. Немецкие эсминцы «Георг Тиле» и «Бернд фон Арним» тоже получили повреждения от огня англичан. При этом «Тиле» удалось поразить торпедой «Хантер», который потерял управление, врезавшись в «Хотспер».

На помощь столкнувшимся эсминцам поспешили «Хевок» и «Хотстайл». Они сходу вступили в перестрелку. «Хотсперу» удалось освободить свой поврежденный нос из кормы «Хантера», отчего последний затонул. А «Хевок», «Хотспер» и «Хотстайл» ретировались. Последние немецкие эсминцы погибли там у Нарвика, не выдержав противостояния с превосходящими силами противника, когда подоспела английская эскадра, возглавляемая линкором «Варспайт» под флагом вице-адмирала Уильяма Уитворта. И оставшиеся немецкие эсминцы были обречены. Но, они сражались героически до конца. Чего Эрих Редер не мог сказать про состоявшееся сражение возле Ханко.

* * *

Встретив сына в штабе флота, забрав у него отчет о береговой обороне Моонзунда и поинтересовавшись, не болит ли его рана, отец вкратце рассказал Саше про состоявшуюся атаку «Тирпица» и «Шарнхорста» против советской базы на полуострове Ханко. Потом Евгений Лебедев запер свой большой кабинет, сдал его под охрану и предложил прогуляться пешком. Отец сообщил Александру, что Наташа находится сейчас в квартире вместе с матерью. После трагического обрушения дома на Петроградской стороне, всех жильцов, оказывается, переселили в маневренный жилой фонд. И теперь семья временно квартировала в двух комнатах большой коммуналки на Невском проспекте, который сейчас назывался «Проспект 25-го Октября».

Когда они вышли из здания адмиралтейства, время стояло позднее, вокруг уже стемнело, хотя по-настоящему темнота не наступила, поскольку белые ночи еще не совсем иссякли. В сгустившихся сумерках зажглись редкие и тусклые электрические фонари на столбах. Они не шли ни в какое сравнение с ярким уличным освещением двадцать первого века, но, тем не менее, достаточно освещали тротуар, чтобы не спотыкаться. Горел свет и в окнах домов, а также в витринах магазинов. Никакой светомаскировки не применялось, да и общественный транспорт ездил. Несмотря на позднее время, мимо них проезжали трамваи и даже троллейбусы. Сновали и довольно многочисленные прохожие. Комендантский час в городе отсутствовал, хотя на перекрестках дежурили милицейские наряды, а вдоль улиц прохаживались военные патрули, состоящие из курсантов, благодаря чему криминал затих и не высовывался дальше подворотен.