Азраиль. Небеса содрогнутся! Том 2 (СИ) - Магарыч Григорий - Страница 14

Я, глядя на бесконечные слёзы радости от трогательной встречи любимой дочери и любимой матери, чуть-было не пустил скупую слезу.

— Мама, почему... — Лиза не находила слов, глотая воздух и не обращая никакого внимания на то, как я закручиваю руку бойцу. Она лишь вперилась в Эмилию стеклянным взглядом и будто старалась нащупать её лицо своими залитыми кровью руками.

— Лиза... — до боли в груди знакомый голос Эмилии достиг и моих ушей. В груди что-то ёкнуло.

Может, я напрасно так злюсь на Рафаиля? Всё же он дал возможность вернуть не только сестру, но и родную мать.

Или же может... факт того, что я оказался именно в это время, именно в той самой ситуации с Тельдором и... именно с изменившим ход истории камнем — совсем не случайное стечение обстоятельств?

А что, если кто-то подстроил это? Что, если я сейчас чей-то проект?

Притом Иоан был там... он был на восьмом Небе и говорил со мной. Не могу утверждать, однако лишь он способен на подобное. Такое количество нужных и важных совпадений именно для меня...

...внезапный рёв Граала заставил всех вздрогнуть. Я, ломая ему указательный палец, лишь хотел, чтобы Эмилия на меня посмотрела.

...и она посмотрела. Я дрогнул, стараясь запомнить её лицо как можно лучше. Однако она тут же отвела взгляд на любимую Лизоньку-доченьку, не позволив разглядеть её во всех деталях. Впрочем, плевать.

Что-то я расчувствовался.

Отводя взгляд от трогательной картины, я вновь поглядел на затылок Граала, придавливая его коленом в землю.

— Ты будешь гореть в Аду, Граал Кьюго, — прошептал я угрожающе, подправляя каждое своё слово Натиском. — Сдохнешь в муках. Нет, не сдохнешь. Я лично попрошу Аида хорошенько тебя помучить — так, как он это делает с самыми жалкими ублюдками всех семи Небес.

Граал, делая страшные глаза, замотал головой.

— Нет-нет-нет, прошу, — шептал он еле слышно — так, чтобы даже союзники не смогли распознать его речь. — Прошу, Азраиль... прошу вас. Я каюсь, меня заставили явиться к вам вновь.

Я усмехнулся — так же устрашающе, как и парой секунд назад. Граал ведь обладал моим камнем когда-то, видел отрывки из моего прошлого и явно осознавал, кто сейчас сидит на нём.

Азраиль... приятно, когда тебя так называют даже здесь. Даже сейчас.

Как бы сильно мне не хотелось пробить его плоть чем-нибудь острым, неподалёку уже рыскали жандармы. Любое лишнее движение стало бы поводом повязать меня, учитывая факт того, что на данный момент я являюсь довольно противоречивой личностью.

Лёгкий удар в затылок лишил сознания бойца.

— Уведи их в здание, — наказал я Андрею. — Ты молодец.

— Д-да...

Поднявшись на ноги, я бросил последний взгляд на Эмилию; ощутил, как по телу пробежала крупная дрожь, едва заметно дёрнул уголками губ — и зашагал обратно, к воротам академии.

Там японцев было гораздо больше.

...вот только стоило мне подойти к воротам, как передо мной раскрылась невероятная картина. Константин Раевский опирается на свою трость, ровным взглядом оглядывая местности территории. А вокруг него — две дюжины трупов.

Не охраны, нет.

Самураи, что до недавнего времени резали ту самую охрану, словно желе, сейчас были перерублены и страшно убиты — так, словно что-то очень мощное перерубило их тела.

Кровь.

Кровь на деревьях, кровь на стенах академии, кровью были перепачканы руки Константина — всё вокруг залито тёмно-бурой вязкой кровью азиатов.

А на лице Раевского — лишь улыбка. Кровавая улыбка.

Я чуть скосил глаза в сторону. София Раевская сидит неподалёку и плачет. Альтар Блэк сжался в угол крыльца — так, чтобы его не было видно — и старается не смотреть на то, что произошло пару минут назад.

Невероятно.

Константин, оглянувшись на Альтара, неспешно зашагал в его сторону (не опираясь на трость) и протянул массивную руку. Во рту его тлела толстая сигара.

— Думаю, с якудза проблем больше не возникнет, господин Блэк, — он натужно усмехнулся — и ткнул тростью в плечо убитого японца. — Можем продолжать церемонию, пока тут не приберутся.

Продолжать церемонию? Неужто в академии даже паники не подняли?

Вот же... дьявол.

Я поглядел в окна церемониального зала и заметил, как тот слегка опустел. Казалось, Роберт Бисфельд тоже предпринял меры. Он чуть приостановил мероприятие, бросив всех своих силовиков ближе к студентам.

А за территорией академии... послышались звуки тормозящих машин. Жандармы хоть и сработали достаточно оперативно, однако... канцлер сделал всю работу за них гораздо более качественно.

— Босс! — послышалось за моей спиной. Я слегка обернулся и с изумлением поглядел на Борю. — Нам пора уходить, босс.

Босс? Я обернулся на Альтара, который уже спешно поднимался на ноги с помощью своих товарищей, поглядел на Борю и снова состроил изумление на лице. Кажется, это он так ко мне обращается.

— А вы где были? — я решил не делать акцента на обращении секретаря Красного ордена.

— Мы? — Боря чуть съёжился. — В кустах.

В кустах, значит. Я издал нервный смешок, чуть задрал голову и громко рассмеялся.

— Вы чего?..

Едва ли я чей-то проект, чёрт побери! Нет, Иоан не стал бы делать моих попутчиков такими жалкими.

Впрочем, всё вокруг становится куда более забавным, чем казалось изначально. Поиск камней должен был стать нудным путешествием, полным крови и убийств. Я должен был идти совершенно один — без орденов, сестёр и матерей. Однако... делать это сейчас было куда интереснее.

— Что ты хохочешь, Эраст?! — подтолкнул меня в плечо Альтар. — Ты позоришь меня перед канцлером!

А?

Я неторопливо перестал смеяться, опустил глаза на канцлера и склонил голову чуть в бок.

— Ну-ну, господин Блэк, — низкий голос Константина Раевского не сулил ничего хорошего. — Я и сам готов расхохотаться. Это нервное.

Это не нервное.

— Константин Раевский, — мужчина вытянул руку. — Отец Софии, канцлер палаты лордов сената, лорд-протектор западной Московии и почётный префект Арбатской оружейной фабрики.

— Эраст, — я ответил взаимностью. — Эраст Орлов.

Жест рукой Альтара прервал наше «знакомство». Блэк тут же взял меня за плечи и закивал Раевскому.

— Мы сейчас очень торопимся, господин Раевский, — голос его звучал слегка отрешённо. — Поэтому... не могли бы мы продолжить общение в более интимной обстановке?

Канцлер продолжал буравить меня сальным взглядом.

— Ну, разумеется. Не смею вас задерживать.

***

День близился к ночи. Церемония была окончена, а Лиза... она была счастлива сидеть рядом с матерью.

— ...ты правда готовилась к поступлению? — тёплым тоном протянула Эмилия, сжимая руку дочери крепче. — Получала приглашения, но не уезжала?

— Да, мам, — Лиза по-детски хмыкнула. — Ты же сама меня учила... только вперёд и всё такое. Надеялась, что когда-нибудь смогу приехать в это место.

Эмилия кивнула, медленно покачиваясь на качелях. Слёзы, эмоции и прочее... всё это было позади. На самом же деле ничто не могло принести столько удовольствия, как обычный разговор под вечерним небом.

Конечно, якудза успели оставить на церемонии огромный след, но... едва ли это волновало Лизу. Она нашла мать спустя десять лет. Разве может быть что-то важнее?

— Знаешь, а я ведь не решилась бы на это без Эраста, — тихо начала Лиза. — Ты зря не хочешь его увидеть. Он изменился, стал заботливым и даже...

Палец Эмилии вытянулся в жесте «не говорить об этом».

— Прошу, Лизонька, я не хочу о нём говорить, — голос её прозвучал тихо, но достаточно решительно. — Не сейчас уж точно. Он сделал мне слишком больно; воспользовался моей любовью.

— Ладно, мам, — как бы Лиза ни старалась скрыть в себе обиду за брата, глаза её выдавали. — Так ты говоришь, Юджина и Дима — твоя семья?

Эмилия улыбнулась, глядя в сторону её новой семьи. Роберт Бисфельд говорил с жандармами, а Дмитрий и Юджина поодаль от него прощались с поступившими студентами.