Канатная плясунья - Джеллис Роберта - Страница 53

• Предыдущая
• 53/111
• Следующая

Пока он занимался этим, Кэрис еще раз обошла место, где толпились зрители, и собрала то, что им с Дери уже не пригодится. Собранное девушка положила на землю в такое место, где его не могли растоптать, все это предназначалось для таких нищих, которые или слишком слабы, или слишком искалечены, чтобы проворно подхватить еду с земли в шуме толпы. У нее было достаточно времени сделать это, поскольку отвязывание каната – дело более сложное, чем его натягивание, ведь узлы сильно затягивались под весом ее тела. Девушка вернулась к виселице, ожидая, когда Дери сбросит вниз канат, чтобы смотать его. Потом они поспешили уйти из города, придерживаясь главной улицы.

Именно Кэрис настояла на этом. Она боялась, как бы на них не напали воры или даже городские стражники и не отобрали все заработанное. Дери просто опешил, когда девушка предложила пойти по главной улице, и долго смеялся над ней, когда она не смогла объяснить, почему так решила, сказав лишь, что многие видели, как им бросали деньги, но никто не защитит их, ведь они всего лишь артисты. Хотя вскоре Дери сам догадался, что беспокоит Кэрис.

Карлик часто являлся символом зла, молоденький же мальчик для многих казался лакомым кусочком, и, если их ограбят, пожаловаться, увы, будет некому. А если они сами встанут на свою защиту, их еще и накажут только потому, что они никто, просто бродячие артисты.

В харчевню Кэрис вернулась уже одна. Когда хозяин назвал ей стоимость ее покупок, ей пришлось жалобно заныть, что карлик побьет ее, если она не купит еду подешевле. Часто торговцы специально завышали артистам цены на свои товары. Но Кэрис не особо возмущалась по этому поводу, зная, что довольно часто и артисты обманывают жителей города. В других лавках девушка купила сыр и хлеб, столько, чтобы они могли продержаться несколько дней. Когда Кэрис вернулась туда, где ее ждал Дери, тот недовольно заметил, что хлеб скоро станет черствым, но девушка только посмеялась над ним, сказав, что жизнь с Телором его совсем испортила.

День уже клонился к вечеру, когда Кэрис, опять переодевшись и предприняв еще одну вылазку в город, забрала из конюшни Дорализа, и все-таки они успели до захода солнца добраться до того места, где оставили Телора, и, к своему величайшему облегчению, обнаружили его спящим. Вокруг все было спокойно. Услышав их голоса, Телор проснулся, поел с большим аппетитом, и когда Кэрис сняла с его раны примочку из листьев, оказалось, что воспаление уменьшилось.

На пятый день Телор заявил, что уже достаточно хорошо себя чувствует и может продолжать путь, но Дери и Кэрис отказались пока ехать куда-либо. Рана Телора, действительно, заживала, она покрылась сухой, твердой корочкой, которая в нескольких местах уже начала шелушиться. Но ребра его все еще болели. Да и потом у них не было особой причины уезжать именно сейчас. Они нашли хорошее пастбище для животных, и погода стояла необычайно хорошая. Прошло лишь два небольших дождика, но шатер оказался надежным укрытием. К толстому слою сухих игл тиса, на котором поначалу спал Телор, они подложили тонких веточек и листьев папоротника и на этом возвышении спокойно спали, не боясь вымокнуть.

К тому же у Кэрис было больше причин остаться, чем у Телора поводов ехать дальше. Девушка работала на новом канате, который Дери натянул для нее между деревьями над небольшой полянкой. Кэрис занималась на канате до тех пор, пока он не провисал до предела, и Дери приходилось всякий раз затягивать потуже узлы. Она старалась придумать что-нибудь новенькое и внести разнообразие в свой номер. Кэрис так увлеклась своей работой, что даже не замечала Телора, который внимательно наблюдал за ней. Когда же, пытаясь сделать невозможное, она почти срывалась с каната, Телор испуганно вскрикивал, чем только досаждал девушке, но от его похвал и восхищения ей становилось необычайно радостно, и она чувствовала необъяснимое волнение.

Главным образом из-за этого Кэрис и хотела еще побыть в лагере. Пока у них с Телором не было возможности остаться друг с другом наедине, она могла не думать о том, что ей делать со своими чувствами к Телору. И что бы она к нему не испытывала, здесь ей было легче обуздать себя, поскольку возможности для удовлетворения своих желаний не было. Когда первый раз шел дождь, Кэрис с досадой выругалась сквозь зубы, она вдруг поняла, что ей придется выбирать, с кем спать рядом, с Телором или Дери. И в конце концов, Кэрис решила лечь рядом с Телором, но не потому, что боялась его меньше, – Дери она не боялась вообще – просто девушка не хотела причинять карлику боль. Она успела искренне полюбить Дери, но Кэрис любила его как брата, и боялась, что лежа рядом может пробудить в нем желание. Поэтому Кэрис выбрала место рядом с Телором и, соорудив из сучьев и папоротника что-то наподобие перегородки, постаралась лечь от него как можно дальше.

Однако в первую ночь все предосторожности Кэрис оказались ни к чему. Телора слишком мучили раны, и он просто не в состоянии был думать о том, что рядом с ним лежит Кэрис, и ведь к тому же совсем недалеко спал Дери, а значит, отпадала всякая вероятность сблизиться с девушкой. Когда дождь пошел во второй раз, Кэрис уже не позаботилась о том, чтобы, как и в первый раз, отгородиться от Телора. Она подумала, что уже достаточно ясно дала понять, как относится ко всему этому, да и присутствие карлика должно сдержать Телора. Но в эту ночь менестрель спал плохо, несмотря на тупую, ноющую боль в груди и бедре, он все время помнил и остро чувствовал, что рядом с ним спит Кэрис.

Это обычное вожделение, убеждал себя Телор, но уже не верил в это. Он понимал, что восхищаясь мастерством Кэрис на канате, тем самым стирает чувство безразличия, существующее между ними. Менестрель не изменил своего мнения относительно артистов, он по-прежнему считал, что они стоят на ступеньку ниже его, но Кэрис была настоящей артисткой, артисткой с большой буквы, мастерски владеющей своим искусством. Телору доводилось видеть работу канатоходок, но никого из них даже близко нельзя сравнить с Кэрис. Тело девушки в движении было настолько красиво, она танцевала на канате с такой изумительной грацией, что физическое влечение Телора к ней сводило его с ума, стало для него навязчивой идеей, но он понимал, что не сможет удовлетворить это желание до тех пор, пока они, хотя бы ненадолго, не останутся наедине.

Дери тоже считал, что им какое-то время стоит побыть здесь, в лесу. Конечно, ему хотелось убедиться, что Телор и в самом деле здоров, но еще карлику было необычайно приятно и легко в обществе людей, которые видели в нем только Дери-человека и с которыми он забывал о своих физических недостатках. Куда бы они ни приезжали, он был или Дери-карлик – для тех, кто знал его, или же просто карлик для незнакомцев. Он привык к этому, но каждый человек должен хоть какое-то время быть самим собой, а не тем, кем сделала его жизнь, и сейчас, впервые после того, как Дери лишился семьи, он совершенно не чувствовал на себе косых взглядов.

Дери понимал, что рано или поздно, но такая жизнь наскучит и ему. Как у Телора и Кэрис, у него тоже развилась потребность выступать перед публикой. И действительно, на пятый день пребывания в лесу Дери уже начал скучать, ведь его выступление строилось, главным образом, на импровизации, и для того, чтобы во время номера пару раз споткнуться, ему вовсе не надо самоотверженно тренироваться, как это необходимо Кэрис. И все же карлик принял сторону Кэрис и согласился с ней, что Телор еще недостаточно хорошо себя чувствует, чтобы отправиться в путь, хотя Марстон расположен не более, чем в трех лигах отсюда. Дери видел: Телора и Кэрис со страшной силой тянет друг к другу – только слепой не заметил бы этого – и понимал, что в Марстоне их отношения должны достигнуть наивысшей точки, поскольку лично для него там выделяли соломенный тюфяк рядом с камином, Телору же, как дорогому гостю, отводили отдельную комнату.

Никто не увидит ничего предосудительного в том, что менестрель в один прекрасный день позовет в свою комнату ученика и, оставшись наедине, они, несомненно, станут любовниками. Дери не хотел, чтобы это произошло, хотя и не понимал, почему, ведь сам он до сих пор не испытывал к Кэрис никакого влечения.

• Предыдущая
• 53/111
• Следующая