Когда гаснут звезды (ЛП) - Маклейн Пола - Страница 29

Я отчаянно хотела поверить ей, но это было трудно. То, как ее ладони были сложены вокруг моих, казалось, она предлагала мне что-то понести. Если бы только я могла отпустить это.

— Тебе иногда снится Хэп? — спросила я. Если я не сменю тему, то действительно расклеюсь.

Ее глаза скользнули по мне так нежно, полные любви и принятия.

— Слишком много. Это то, что я бы изменила, если бы могла.

— Но ты не можешь. — Я хотела, чтобы она знала, как внимательно я слушала ее с самого начала.

— Не могу.

— Но ты можешь печь хлеб.

— Верно, Анна. — Она сжала мои руки раз, другой, прежде чем отпустить их. — Это то, что может сделать каждый.

— 28-

Когда мы с Уиллом возвращаемся на Четвертую улицу, он злится.

— Тебя бы убило, если бы ты поддержала меня? Господи, Анна. Ты же знаешь, под каким давлением я нахожусь.

Я останавливаю его рукой.

— Я действительно знаю. Мне жаль. Но было бы неправильно привлекать команду Рода, когда дела не выстраиваются в очередь.

Он издает разочарованный звук, его рот плотно сжат и закрыт, но он слышал все, что было у меня. Похититель Полли ворвался в дом тёмной теплой ночью, когда на улице было много народу, и напал на Полли с ножом на глазах у свидетелей. Как это мог быть тот же самый парень, который каким-то образом выманил Кэмерон из безопасного дома и, вероятно, заранее манипулировал ею? Она пошла добровольно, как деревенская девушка в одной из сказок братьев Гримм, которую все глубже и глубже заманивают в темный лес блестящие безделушки, брошенные на тропинке. Поднимает глаза только тогда, когда уже слишком поздно, когда она потеряна и напугана, слишком далеко от дома.

— Мы разберемся с этим, Уилл, — говорю я, — но ты должен мне доверять.

— Должен? — Его глаза сверкают.

— Анна! Подожди, — внезапно окликает Род Фрейзер с крыльца Евы. Он жестом приглашает меня вернуться.

Я прошу Уилла подождать и не торопиться.

— Что случилось?

— Я просто хотел сказать, как мне жаль.

— Не беспокойся об этом, — отвечаю я, не задумываясь. И тут до меня доходит. Он не имеет в виду ни наше дело, ни свое собственное. Он имеет в виду меня. Похороны и расследование.

— Я должен был послать открытку. — Его глаза потемнели от эмоций. — Мое сердце действительно тянулось к тебе.

— Все в порядке, — тупо говорю я.

— Думаю, теперь ты должна чувствовать себя готовой. Вернуться к работе.

— Почти. — Это самое честное слово, которое я произнесла за весь день. — Спасибо, Род.

— Конечно. — Он прочищает горло. — Послушай. Есть кое-что, что я могу сделать для вас, ребята. Это немного, но теперь у нас есть вертолет, патрулирующий день и ночь, с фотографом, снимающим все, что выглядит неуместно или заметно с воздуха. Здесь так много всего нужно сделать. Так много мест, где могла бы быть эта девушка.

— И наши тоже.

— Это то, о чем я думаю. Не потребовалось бы много усилий, чтобы отправить команду выше и шире, также до Гуалалы. Как вы сказали, мы бы не хотели ничего пропустить.

— Это было бы здорово. — Я тянусь к его руке, а затем вместо этого импульсивно обнимаю его, прислоняясь к его бочкообразной груди и шее на один удар дольше, чем того требует момент, скучая по Фрэнку Лири и моему партнеру. Скучаю по Брендану, как бы сложно это ни звучало. Но больше всего не хватает Хэпа. Я никогда не нуждалась в нем так сильно.

— Если Шеннан Руссо мертва, ее останки могут быть спрятаны где-нибудь в лесу, — говорю я Роду. — Просто наводка, которую мы получили. И заодно присматривай за ее машиной. Я дам тебе номерной знак.

— Звучит заманчиво, — говорит он, когда я спускаюсь с крыльца, чувствуя слабый проблеск надежды. Род предложил не так уж много, но иногда приходится начинать с нуля, почти ни с чего. И все равно надейся на все.

— 29-

— Вертолет может покрыть большую территорию, — сообщаю я Уиллу, когда мы идем к его патрульной машине. — Это поможет восполнить нехватку людей, которых у нас нет.

— Я бы предпочел людей, — говорит он, не глядя на меня.

В Викершем-парке по-прежнему зловеще тихо. Мы проходим мимо пустого шатающегося шатуна, расчерченного тенями.

— Я знаю, ты злишься на меня. Давай обсудим это до конца.

— Какой в этом смысл?

Когда мы добираемся до его машины, он садится за руль, его язык тела — сплошная баррикада.

— Ты слышал все, что сказал Род, — пытаюсь я снова. — Давай используем нашу энергию, чтобы узнать больше о Кэмерон.

— Тебе никогда не приходило в голову, что ты можешь ошибаться во всем этом? Что, если есть какая-то связь, а ты ее упускаешь, Анна? Ты никогда не совершала ошибок?

Я молчу, вглядываясь в раскинувшиеся тени вдоль улицы.

— Что, если мы поедем в Напу навестить Дрю Хейга?

— Может быть. — Напряжение в его теле меняется микроскопически.

— Мы меньше чем в часе езды оттуда. Что ты об этом думаешь?

— Это не повредит.

* * *

Прошел всего час или около того с тех пор, как мы выехали из центра города на Четвертую улицу, но когда мы возвращаемся в том направлении к шоссе, становится ясно, что что-то ускорилось. Кентукки-стрит, в одном квартале к западу от бульвара Петалума, теперь запружена грузовиками СМИ — местными, региональными и национальными. Линия свиданий, Прямой эфир в Прайм-тайм, Самый разыскиваемый в Америке.

— Должно быть, пресс-конференция, — говорю я.

— Еще одна?

Со второго октября, на следующий день после похищения Полли Клаас, внимание средств массовой информации растет в геометрической прогрессии, а также усилия местных добровольцев, объяснил сержант Баррези, прежде чем мы отправились к Роду Фрейзеру. Это не эксперты, а обычные горожане, которые по собственной инициативе участвуют в поисках, ходят от дома к дому, распространяют информацию о Полли. Как сказал Баррези, он одновременно впечатлен и немного напуган масштабом отклика. Местный владелец бизнеса пожертвовал пустующие торговые площади для Поискового центра Полли Клаас, и телефонные банки уже работают. Кто-то другой разделил город и окрестности на сетку из семнадцати населенных пунктов, и более шестисот горожан ежедневно обыскивают поля, ручьи и сельскохозяйственные угодья вокруг Петалумы. Они не ждут, когда им скажут, что делать или как быть полезными. Они действуют.

В витрине каждого ресторана и магазина уже висит пропавший плакат Полли. Очевидно, владелец небольшой типографии в центре города выпустил тысячи экземпляров и призвал все другие предприятия в городе, имеющие доступ к принтеру, сделать то же самое. В настоящее время ведется рассылка листовок в отделения неотложной помощи больниц и полицейские управления по всей Северной Калифорнии. Водителям грузовиков и автобусов раздают коробки с листовками для распространения на их маршрутах, что еще больше расширяет сеть.

— Я никогда не видела ничего подобного, — говорю я Уиллу, когда мы медленно возвращаемся через город.

— Я тоже. Прошло четыре дня, и она — Дитя Америки. Как это происходит?

— Город чувствует себя ответственным за нее. Это редкость. Ты действительно думаешь, что они знают ее лично?

— Может быть, да, может быть, нет, — говорит он. — Они заботятся о ней. Вот что имеет значение.

— Чему здесь можно научиться? — спрашиваю я его.

Мы подъезжаем к длинному светофору, и он пристально смотрит на меня.

— Слово «похищение» имеет чертовски большую силу.

— Эмили должна публично обратиться с просьбой о помощи, — говорю я. — Знаю, почему она в ужасе от медийного цирка, но у нее все еще есть голос, когда у большинства его нет. Миллионы и миллионы людей знают, кто она такая. Подумай о том, что такое внимание может сделать для Кэмерон.

— Мы не можем заставить ее. Она не готова, Анна.

— Это не из-за нее. — Я слышу, как резко повышается мой голос. Мое сердце начало сбиваться с ритма. — Мы теряем так много времени. У нас с самого начала должен был быть поисковый центр и телефонный банк. Мы должны были печатать листовки как сумасшедшие и рассылать их повсюду. Если бы мы это сделали, Кэмерон могла бы сейчас быть дома.