Агентство "ЭКЗОРЦИСТ": CRYPTIDIS (СИ) - Глебов Виктор - Страница 58

— Мы жили очень уединённо. Видите ли, господин Блаунт, мы с Кэтрин познакомились на теплоходе во время кругосветного путешествия в прошлом году. Я ездил по делам фирмы (занимаюсь крупными перевозками), а она путешествовала с матерью. Старушка болела, и врач прописал ей морской отдых и смену обстановки. Мы с Кэтрин полюбили друг друга и вскоре объявили о своей помолвке. К несчастью, путешествие не помогло её матери, и вскоре она скончалась. Кэтрин тяжело переживала смерть родительницы и не желала видеть никого из знакомых. Это напоминало бы ей… Ну, вы понимаете. Словом, я решил увезти её на какое-то время из Лондона и купил это небольшое поместье. Как оказалось, Кэтрин на погибель! — в голосе Армана появилась горечь. — Иногда мне кажется, что я один повинен в смерти жены. Думаю, как только мне отдадут тело, продам имение и вернусь в столицу.

— Полагаю, вы и похороны собираетесь провести там?

Арман кивнул.

— Кэтрин похоронят на нашем фамильном кладбище. Памятник заказал в мастерской Шварца.

Я понятия не имел, кто это. Должно быть, известный в определённых кругах скульптор.

— Ваша фирма находится в Лондоне?

— Да, можете взять визитку, если хотите — на ней есть адрес, — Арман поискал в нагрудном кармане, затем проверил жилетку, но ничего не найдя, открыл ящик письменного стола и извлёк оттуда бумажный прямоугольник, на котором чёрным шрифтом на золотом фоне было написано «Международные перевозки Р. и Кº».

— Вы владелец? — спросил я, пряча визитку в карман.

— Да. Компанию основал мой отец. Недавно мы перебрались из Бирмингема в Лондон. Расширяемся.

— И вы перевозите грузы из одной страны в другую?

— Совершенно верно. Это имеет какое-то значение?

— Возможно. Скажите, вы осуществляете транспортировку из любой страны?

— В принципе, да. Всё зависит от оплаты.

— Я спрошу прямо. Мне известно, что вы привезли в Доркинг шесть продолговатых ящиков. Что в них было?

— В основном, наши вещи. Картины, посуда… ну и прочее, что могло бы нам понадобиться.

— А земля? — спросил я, видя, что о ней собеседник упоминать не собирается. — Видели, как один из ящиков проломился в результате падения, и из него высыпалась земля.

— Да, совершенно верно. Четыре ящика действительно были заняты почвой. Дело в том, что моя жена хотела разводить гвоздики, а земля в Доркинге неплодородная.

— Насколько я знаю, гвоздики не очень прихотливые цветы, — заметил я.

— Вы правы, — согласился Арман. — Но они ведь всё же не кактусы.

Ответ меня не удовлетворил.

— Почему именно гвоздики?

— Разве женщин поймёшь? — развёл руками Арман. — Возможно, Кэтрин хотела воссоздать в поместье уголок своего детства. Она из Гегемонии. Будучи девочкой, ухаживала за цветами, которые разводила в Мадриде её мать. Так она мне рассказывала.

— Весьма мило.

— Совершенно с вами согласен.

— И сентиментально.

— Вы пытаетесь мне на что-то намекнуть, господин Блаунт?

Я решил сыграть в открытую.

— Полиции ничего не стоит послать в Лондон запрос на разрешение просмотреть накладные вашей фирмы. Если вы привезли ящики с землёй для кого-то другого, это выяснится очень быстро.

Повисло непродолжительное молчание, в течение которого Арман разглядывал носки своих туфель. Наконец, сказал:

— Почему вас это так интересует?

— Меня беспокоит всё необычное и непонятное, связанное с Доркингом. И я полагал, что на вашу помощь в расследовании этого дела можно рассчитывать.

— Хорошо! — Арман поднял на меня влажные чёрные глаза. — Мы обещали нашему клиенту не раскрывать его имени, но раз этого требует полиция, полагаю, у меня нет выбора.

Я ободряюще кивнул.

— Действительно, Кэтрин не собиралась разводить гвоздики — по крайней мере, вначале, — вздохнув, сказал Арман. — Эту басню я придумал, чтобы объяснить, почему ящики наполнены землёй. Конечно, не Бог весть какая выдумка, но кто мог знать, что неуклюжие рабочие уронят поклажу? Пришлось придумывать объяснение на ходу. Однако моей жене понравилась идея посадить в саду гвоздики, и она даже выписала из Лондона семена. Я надеялся, что это отвлечёт её от грустных мыслей о матери.

— Так кто ваш клиент? — спросил я.

— Отто Генбах. Вы можете сами спросить его, он тоже сейчас живёт в Доркинге. Кажется, это его жену убили первой. Какая ирония! — добавил Арман с горечью. — Два человека, связанных общим делом, приезжают в одно место и теряют за неделю своих супруг.

— С которыми не так давно обвенчались, — добавил я.

— Что, простите?

— Нет, ничего. Как случилось, что граф обратился к вам?

Арман пожал плечами.

— Просто пришёл в контору и поинтересовался, не может ли наша фирма доставить из Гегемонии четыре ящика с землёй. Конкретно — из Берлина. Мы удивились, но не стали задавать вопросов. Когда были произведены подсчёты, граф сказал, что они приемлемы, и выложил задаток.

— Вы сами принимали заказ?

— Да, я в то время оказался в конторе. Поскольку мы с Кэтрин всё равно собирались в Доркинг, то решили прихватить ящики Генбаха.

— И они действительно прибыли из Гегемонии?

— Разумеется. Наши агенты осуществляют полный контроль над перевозкой. Об этом имеются записи.

— Граф не объяснил, зачем ему земля?

Арман отрицательно покачал головой.

— Ему пришлось рассказать, что в ящиках, поскольку на границе все грузы проходят таможенный досмотр. И ящики, если верить письму нашего агента, проверяли очень тщательно, однако ничего, кроме земли, не нашли.

Ещё бы его не проверили: столь странный груз просто не мог не вызвать подозрений. Вероятно, таможенники полагали, что в земле что-то спрятано.

— Понятно, — протянул я. — Что ж, благодарю, господин Арман. Вероятно, мы с вами ещё свяжемся. Хотя бы по поводу…похорон, — я встал.

Арман поднялся, чтобы меня проводить. На крыльце мы распрощались.

— Очень надеюсь, что вы поймаете убийцу, — сказал аристократ, пожимая мне руку.

Появился молчаливый слуга, встретивший меня у ворот.

— Проводи господина Блаунта, — велел ему Арман.

Когда он скрылся в доме, лакей двинулся к воротам. Я последовал за ним. В поместье царили тишина и покой. Всё замерло, словно соблюдая траур по умершей хозяйке Ванделисса.

За воротами я ненадолго задержался, чтобы окинуть взглядом сад и виднеющийся в конце дорожки дом. Лакей наблюдал за мной, ожидая, пока я уеду. Лицо у него было мрачное, взгляд тяжёлый.

Я связался по телефону с Глорией, и мы договорились о встрече. Сели в кафе недалеко от церкви. Оказалось, что девушка организовала слежку за священником, используя двух оперативников, которых одолжила у полковника.

— Я хочу проверить того парня, о котором рассказывала. Ну, с крестами по всему телу. Собираюсь к нему наведаться. Ты со мной?

— Конечно. Разве я могу отпустить тебя одну к такому опасному типу? Бегает с палкой по ночам, да ещё голый. Наверное, человеку есть, что показать.

— Боишься, что я не устою? — усмехнулась Глория. — Расслабься. Вряд ли он и гостей встречает нагишом.

— Кто знает? Всё возможно. В любом случае, составлю тебе компанию. Правда, сомневаюсь, что это тот, кто нам нужен. Интуиция подсказывает, что мы зря потратим время.

— Не знаю, не знаю. На всякий случай прихвачу одного из ребят Абрамсона. Пока его напарник следит за священником, пусть проедется с нами.

— Думаешь, вдвоём мы не справимся?

— Дело не в этом. Нужно заблокировать все выходы, чтобы подозреваемый не сбежал. Так что двух человек маловато.

— Я хотел сказать, что могу запереть и окна, и двери, так что никто не проскочит, но не стал: старая привычка лишний раз не палиться сработала. В конце концов, полицейский не помешает, а сотворить воздушные барьеры при необходимости я и так смогу.

Тэд Робертс проживал в доме на окраине, неподалёку от искусственной рощицы, засаженной чахлыми берёзками и кустами шиповника. Вдоль невысокой ограды лежали осыпавшиеся сморщенные плоды. Они наводили на мысли о смоковнице, не пожелавшей утолить голод Иисуса.