Его любимая грешница (СИ) - Лартер Элли - Страница 35

– Не только поэтому! – смеюсь я. – Хотя жожоэн был невероятно вкусным! И продолжение вечера тоже... – я даже щурюсь от удовольствия, вспоминая наш страстный секс прямо на полу в гостиной... – Но самое главное – теперь меня поддерживают другие девчонки, и я больше не боюсь Свету!

– Это прекрасно, – Дэн кивает. – Теперь и мне за тебя гораздо спокойней. Легкой тебе рабочей смены, – он еще раз чмокает меня в губы, и я наконец отпускаю его руку, шагая в служебный коридор, а оттуда – в общую гримерку.

– Всем привет! – говорю громко, едва появляясь на пороге.

Мне тут же отзывается Марина:

– Привет-привет! – и подходит, чтобы обнять. – Как твои дела?

– Отлично, – говорю я с улыбкой. – А твои как?

– Мои тоже неплохо. Только Ксен заболела, придется ее сегодня по-очереди подменять.

– Это не проблема, – киваю я.

– Доброго вечера! – раздается еще один голос, и я оборачиваюсь: это Маша. С ней мы тоже обнимаемся. А потом и с Кирой. Другие девушки пока соблюдают дистанцию, но тоже улыбаются издалека и здороваются.

Я ищу глазами Свету – вот только ее нет в гримерке, как и Лизы.

– А где... – начинаю я свой вопрос, а Марина даже не дает мне договорить:

– Пришли раньше всех, намарафетились и уже отправились на приваты.

Я смотрю на настенные часы:

– Мы ведь только через пятнадцать минут открываемся для клиентов...

Марина пожимает плечами:

– Для королев другие правила.

– Ну ясно, – фыркаю я и сажусь за свой столик, чтобы сделать макияж.

Начинается смена, и первые несколько часов все идет спокойно: я выхожу к пилону раз в час, чтобы исполнить уже заученный, почти доведенный до автоматизма танец Барби, получаю небольшие чаевые, уже привычно игнорирую свист и пьяные мужские вопли о том, чтобы я «показала сиськи», – и возвращаюсь в гримерку поправить макияж и попить воды перед следующим раундом. Если остается немного времени – обхожу пару столиков в общем зале в надежде на консумацию, но сегодня только один клиент покупает мне коктейль... Зато какой! Сразу за две тысячи рублей! Это удача!

– Благодарю, – улыбаюсь я широко, как велел мне Дэн, делаю один глоток и собираюсь уже было пойти дальше, но мужчина останавливает:

– Эй, притормози, Барби! – и я нехотя останавливаюсь, терпеливо пропуская мимо ушей его хамский тон:

– Желаете заказать еще что-нибудь?

– Да! – рыкает клиент. – Тебя!

– Буду счастлива станцевать для вас, – говорю сквозь зубы. – Однако должна предупредить, что даже на приватах я не раздеваюсь полностью...

– Плевать! – отмахивается мужчина и встает из-за стола, тараня его пивным пузом. Мне приходится схватиться за столешницу, чтобы дорогой коллекционный хрусталь не посыпался на паркет.

– Тогда я посмотрю, какие приваты свободны, – говорю, все так же не снимая с лица натянутой улыбки. Этот клиент мне не слишком нравится, но выбирать не приходится: мне нужны деньги, чтобы поскорее покончить с долгом и уйти из этого ужасного места раз и навсегда.

– И поскорее! – рыкает мужчина, а я киваю и удаляюсь.

Возвращаюсь меньше чем через минуту:

– Есть несколько свободных приватов, в этом числе два эксклюзивных – тюремная камера и лаборатория.

– Давай в тюремную, – лыбится клиент.

Я провожаю его в приват-комнату, помогая расположиться на черном кожаном диване с бокалом вина, сама привычно поднимаюсь на подиум с пилоном, а потом вдруг слышу, со стороны двери раздается громкий шепот:

– Начинай! – и затем – щелчок.

Я понимаю, что нас заперли, но мне требуется еще несколько мгновений, чтобы понять, как и почему это произошло... Между тем, мужчина уже поднимается со своего места и надвигается на меня всей своей огромной массой.

Спрыгивая с подиума и вытягивая перед собой руки, я громко спрашиваю:

– Кто это был?!

– Человек, который решил помочь мне, – ухмыляется толстяк.

– В чем помочь?! – я чувствую, что у меня дрожит голос... и пальцы тоже... и ноги.

– Помочь выебать тебя, Барби.

– Охрана! Охрана! – кричу я громко, потому что точно знаю, что парни Дэна внимательно следят за всем происходящим в приват-комнатах и жестко пресекают попытки клиентов зайти за грань дозволенного...

Эта грань может быть разной – в зависимости от танцовщицы и оплаченного тарифа, – но ее всегда определяет девушка, а не мужчина. И хотя конкретно моя ситуация кажется мне сейчас заранее подстроенной – по сути, толстяк сам в этом признался, – я искренне надеюсь, что охранники тут ни при чем: в конце концов, они работают под началом Дэна и в прошлый раз даже сообщили ему о моем местонахождении в обход приказа Диониса.

Но с другой стороны – и это я тоже прекрасно понимаю, – в этом гребанном клубе возможно все. Любое насилие. Любая жесть. Обещанная безопасность сотрудницам – это просто красивая сказка для новеньких девочек, не имеющая ничего общего с реальным положением вещей.

И все же...

– Охрана! Охрана! Откройте дверь! – кричу я изо всех сил и машу руками в видеокамеры, продолжая отступать от надвигающегося мужчины.

Он смеется:

– Камеры отключены! Микрофоны тоже! Тебя никто не увидит и не услышит! Сопротивляться бесполезно, Барби!

Что значит отключены?! Кто это мог сделать?!

– Вы мне лжете! – кричу я и мотаю головой, отказываясь верить.

– Иди сюда, маленькая проказница, – хрипит мужчина, а меня чуть не выворачивает от одного только его вида: рыхлый, лысый, пучеглазый, темные пятна пота в подмышках, пальцы-сардельки тянутся ко мне... Он совершенно отвратителен, и я не позволю ему даже прикоснуться ко мне!

Вот только ходить кругами по приват-комнате, снова и снова огибая подиум с пилоном, рано или поздно надоест нам обоим, и все превратится сначала в погоню, а потом – в драку. Если эта огромная туша навалится на меня – я буду бессильна. Значит, нужно что-то побыстрее придумать. Мы в тюремной камере – чем тут можно защитить себя слабой девушке?

Продолжая ловко увиливать от похотливого толстяка – его внушительный вес и алкоголь в его крови, а также моя молодость и выносливость дают мне пока небольшую фору, – я пытаюсь понять, что можно схватить, чтобы отбиться от ублюдка в случае необходимости.

На глаза мне попадается длинная металлическая цепь, свободно висящая на одном из стеллажей на стене. Пробегая мимо, я быстро хватаю ее и тяну за собой. Цепь падает на пол и звенит так громко, что отдает болью в уши. На одном ее конце оказывается ошейник, на другом – карабин.

– Что это ты задумала, Барби? – ухмыляется мужчина, снова растопыривая пальцы и протягивая их ко мне.

– Не приближайся! – рычу я угрожающе, наматываю пару витков цепи себе на ладонь и занимаю защитную позицию с небольшим разворотом корпуса, одна нога впереди, другая чуть сзади. Чувствую себя как на арене для боев без правил, даже обстановка и атмосфера соответствующие: решетки, цепи, кандалы. Проиграешь – будешь растерзан своим соперником.

– Да что ты мне сделаешь, глупая девчонка?! – хохочет мужчина.

– Я убью тебя! – кричу я, и это правда: я так напугана и зла, что без малейшего угрызения совести укокошу его насмерть, если только сил хватит...

– Ты?! Меня?! Не смеши! – смеется надо мной толстяк, и я, чтобы подкрепить словесные угрозы хоть каким-то делом, замахиваюсь на него цепью. Цепочка задорно свистит в воздухе, рассекая его напополам, и ударяет мужчину по ногам. Судя по скривившейся морде, для него это оказывается неприятно, но все же недостаточно, чтобы травма была существенной: уже через две секунды он продолжает хохотать, пока я наматываю цепь обратно, снова и снова кругами увиливая от ублюдка. Наверное, прошло минуты три с момента, как нас заперли, а мне кажется – целая вечность. Ноги и руки напряжены, спина затекла, по венам струится ужас...

Где же охрана?! Где мой Дэн?!

Неужели никто меня не спасет, и в этот раз я буду повержена?!