Коварный заговор - Джеллис Роберта - Страница 42

• Предыдущая
• 42/113
• Следующая

— Это тот человек, которого я ждала. Больше никаких гонцов не останавливайте. Он надежно охраняется? Узнает ли он кого-нибудь из вас потом?

— Он связан, как цыпленок для жаркого. И глаза у него завязаны. Может быть, он узнал бы голос Джона Марша, но я так не думаю. Джон прыгнул на него с дерева, тот был оглушен, и мы сразу же завязали ему глаза.

— Он говорит что-нибудь?

— Только снова и снова повторяет, что он гонец короля, и угрожает всеми возможными карами, если мы не отпустим его подобру-поздорову.

— Превосходно. Теперь слушай. Один из вас должен сказать ему, как можно сильнее изменив свой голос, что вы действительно получили подтверждение, что он гонец короля. И поэтому вместо того, чтобы отпустить его, вы попытаетесь получить за него выкуп от хозяйки Роузлинда. Если она заплатит, скажите ему, он будет освобожден. Если нет — он умрет. Он будет уговаривать вас передать мне то послание, которое вы отобрали. Тогда тот, кто станет разговаривать с ним, должен будет рассмеяться и сказать, что леди не заплатит никакого выкупа, если и так получит письмо от короля. Понимаешь? Но пусть этот человек сорвет печать и отдаст письмо леснику, чтобы он принес его мне.

— Да, госпожа.

— Слушай дальше. Через пять дней я выхожу замуж. На шестой день — то есть столько, сколько пальцев на руке и еще один — вы скажете гонцу, что выкуп получили. Ну, если он спросит, скажите, что вам заплатили две марки. Вы отнесете его, связанного, куда-нибудь на край леса. Там вернете ему этот свиток, развяжете руки, но не ноги и оставите какую-нибудь жалкую, полумертвую клячу — попросите для этой цели у Бьорна одну из лошадей бандитов. Только ни в коем случае не показывайтесь перед ним в вашей охотничьей одежде. Если потребуется, пусть человек, который будет освобождать его, наденет на лицо маску и…

Элинор рассмеялась.

— И пусть будет одет в одежду этого гонца. После этого вещи должны быть уничтожены, и то же касается сбруи его лошади, если она маркирована значком короля или какими-то другими необычными символами. Пусть один из твоих людей спрячет его лошадь. Я потом пошлю кого-нибудь, кто не известен как мой человек, избавиться от нее. Ты должен сделать все очень аккуратно, егерь. Очень, понимаешь? Эти монеты — твои. Когда лошадь будет продана, я отдам тебе ее стоимость, чтобы ты раздал своим людям. И добавлю еще два шиллинга за одежду, которую вы должны уничтожить. Если оружие никак не помечено, его можно отнести на оружейный склад. Если оно узнаваемо, то его следует отнести к кузнецу для основательной перековки.

Элинор остановилась и еще раз обдумала сложившуюся ситуацию. В глубине мозга она обнаружила, что ее больше беспокоит, где Бьорн и нашел ли он Иэна…

— Я не упустила чего-нибудь? — спросила она егеря, слишком хорошо понимая раздвоенность своего внимания, чтобы доверять себе.

— Нет, госпожа, наша задача ясна.

— Ты знаешь в лицо молодого рыцаря, который приехал с Бьорном и который учил мастера Адама?

— Да, госпожа.

— Найди его и скажи ему тихонько, чтобы никто не слышал, чтобы он пришел сюда, ко мне.

Это была прекрасная возможность убить нескольких зайцев, подумала Элинор, глядя на огонь. Какой хорошей и послушной подданной она продемонстрирует себя, заплатив выкуп в две марки за гонца короля. А теперь, вдобавок к этому, у нее появился шанс проверить сэра Ги, поставив его перед огромным искушением. При этой ее мысли молодой человек уже показался в двери.

— Войдите, — сказала Элинор. — Вы сдержали свое слово, сэр Ги, и выполняли хорошо и охотно всю работу, какую я возлагала на вас. Теперь, однако, становится все опаснее держать вас здесь среди моих гостей, и у меня есть для вас другое дело. У меня есть лошадь, которую нужно продать подальше отсюда и тайно — точнее, сама продажа не обязательно должна храниться в секрете, но то, что я имею какое-то отношение к ней, не должно разглашаться. Вы можете взять какие-нибудь доспехи похуже, меч, копье, щит и рыжего жеребца. Я дам вам также немного денег. Меня не интересует, куда вы пойдете и какую историю придумаете, лишь бы это было приличное расстояние и вы вернулись сюда на десятый день. Где найти ту лошадь, вам расскажет егерь. Все понятно?

— Да, миледи.

Интересно было, что он даже не спросил, почему она хотела избавиться от этой лошади — глупее он или умнее, чем она думала? Если она ошиблась в нем, то обеднеет всего лишь на две лошади — такую цену можно заплатить за слишком большую веру в простодушное лицо. Если она была права, однако, если он не спросил только потому, что его верность была достаточно велика, чтобы выполнять по ее приказу все, правое и неправое, то она приобрела действительно ценного слугу. Если сэр Ги не сбежит, имея оружие, доспехи, деньги и двух достаточно ценных лошадей, он будет поистине человеком чести.

Вздохнув, Элинор поднялась. Пора было идти и продолжать обмен любезностями с леди Элой. Как это ни ужасно, это было все-таки лучше, чем сидеть и гадать, не канул ли и Бьорн в ту таинственную тишину, которая поглотила Иэна.

Элинор несколько часов ворочалась в постели без сна. Бьорн ей сказал, да и она сама знала, что скакать ночью — это не то, что при дневном свете. Тем не менее хоть какое-то известие должно было бы прийти, хотя бы о том, что никаких следов Иэна и его людей не обнаружено. Элинор твердила себе, что она дура. Новости не придут раньше, если она не будет спать. Она решительно закрыла глаза. Спустя мгновение какой-то звук заставил ее вскочить. Ничего, обругала себя Элинор, ничего же не было! Кровать скрипнула, вот и все. Она в отчаянии зажала уши ладонями и легла снова.

В таком положении она, конечно, долго лежать не могла. Это было слишком неудобно. Элинор ослабила давление ладоней и тут же резко убрала руки.

—…оставь меня здесь. Не буди леди Элинор, я сказал.

Голос был такой тихий, что, если бы она спала, а не усиленно прислушивалась к каждому звуку, он не потревожил бы ее. Элинор встала с постели и натянула халат.

— Но, господин, — услышала она мольбу Бьорна, — госпоже не так-то легко не подчиниться. Она приказала мне разбудить ее с новостями в любое время. Она…

Элинор зажгла свечку от ночника, стоявшего у кровати, и вышла в переднюю. На одном из стульев сидел Иэн, неловко вытянув вперед левую ногу, а Бьорн стоял, склонившись над ним. Когда она вошла, оба подняли глаза с одинаково смущенным выражением, подобно двум мальчишкам, застигнутым над горшком с медом. Разрываясь между чувством облегчения и гневом, Элинор не могла произнести ни слова. Она лишь тихо прошла вперед и зажгла свечи возле каждого из стульев.

— Миледи…

— Элинор…

Голоса соединились, опять же похожие в своем жалобном тоне. Элинор прикусила губу.

— Ты можешь идти, Бьорн.

Она не могла наказать слугу. Он оказался между двумя жерновами. Он не осмеливался ослушаться ни одного из хозяев. Счастье еще, что это был очень редкий случай, когда приказания госпожи и нового господина так диаметрально расходились, как сегодня. Элинор не поворачивалась к Иэну, пока шаги Бьорна не затихли в отдалении. Когда она наконец посмотрела на него, глаза его были закрыты, и даже золотистый свет свечей не придавал тепла его серому лицу.

— Иэн! Что с тобой?

— Такая глупость, — вздохнул он. — Я, как беспечное дитя, наступил на камень и вывихнул колено. Ты не поверишь, что такая мелочь может причинить столько боли.

— Когда это случилось?

— Почти неделю назад. В тот день, когда прибыл твой гонец с сообщением, что Вильям Пемброкский приехал.

— Почему же ты не отправил гонца назад? Я приехала бы к тебе. Или послала бы подводу, чтобы тебя привезли домой. Правда, Иэн…

— Элинор, успокойся! Мне больно, и я не хочу сейчас спорить с тобой о том, что мог бы и должен был сделать. Во-первых, как мог я послать за тобой, если в любой момент могли прибыть еще гости. Достаточно того, что я отсутствовал. Если бы мы оба отсутствовали, это было бы чересчур невежливо. Во-вторых, по правде говоря, я поначалу не допускал и мысли, чтобы меня куда-то везли. Наверное, мне следовало послать кого-нибудь к тебе, чтобы сообщить о происшедшем со мной, но я чувствовал себя таким идиотом!

• Предыдущая
• 42/113
• Следующая