Лестница к Звездам (СИ) - Француз Михаил "Миха Француз" - Страница 47

А чуть позже выяснилось, что через одну капсулу от него, справа, лежит не кто-нибудь, а сам Император Иван, познавший на себе все прелести и романтику космических асов. И он тоже не спал.

Валера слышал весь разговор Ивана с их начмедом Мусоровым, хорошим, в принципе, мужиком, не вредным. Пилоты его хорошо знали — чай, не раз и не два, вот так вот у него в вотчине «отсыпались», слишком заигравшись на своих тренировках.

Весь разговор. И последовавшие за ним доклады генералов, адмиралов, командующего. От того и узнал обо всей нынешней ситуации не меньше самого Императора.

Настька… Живая осталась. От этого известия на душе потеплело. Хотя, оно это и так, сразу было понятно: если Император жив, то и Настька жива — они же к одной машине «прибинарились». Не могло тут быть варианта, когда один — «ноль», а другой — «единичка». Тут уж либо оба «единицы», либо оба «нули».

А вот то, что она двенадцать «космиков» сбила, да ещё и пять штурмовиков… тут Валере и сказать было нечего. Он знал, что Настька крута, но что б настолько?

Услышал и про странную маскировочную систему нестандартного «Стилета», на котором она летала, и про взрыв этого «Стилета» за спинами эвакуируемых пилотов. И о составе прибывших подкреплений. И о количестве потерь… о тридцати двух сбитых Универсалах.

В этот момент, когда прозвучала такая цифра, Анатольину хотелось застонать. Или завыть в голос. Но он сдержался. Лишь губу прокусил до крови. Не хотел к себе внимание генералов привлекать.

Одного не было произнесено: откуда взялся этот «Стилет»? Куда же всё-таки улетал Император? Что он вообще делал в том скоплении космического мусора.

Император проводил «совещание» почти два часа. Потом вырубился. Сморил его сон. Генералы выдохнули с облегчением и разошлись тихо-тихо перешёптываясь между собой. Вновь погасили свет. А Валера ещё долго лежал, пялясь в темный потолок. В голове его, как привязанные, крутились цифры и числа: 3, 3, 32, 58, 9… 12, 5…

Потом сон сморил и Валеру.

***

Утром Император Иван Александрович покинул капсулу. Как и положено — первым. Пусть ему всё равно было ещё очень плохо, но врач позволил, не найдя серьёзных противопоказаний к этому.

Император должен бы, просто обязан показаться на мостике. Причем сделать это не в больничной пижаме, а в сверкающем, безупречном парадном мундире. С прямой спиной и расправленными плечами, всем видом своим показывая несокрушимость и победоносность Империи. Символизируя её.

Появиться, показаться. А так же провести множество телемостов и переговоров, которые невозможно было бы провести из медблока. Заснять заявление по поводу случившегося для пиар-отдела, которое они затем обработают, подадут в нужном контексте, обрамят соответствующими пояснениями, видеорядом и выпустят в эфир для граждан Империи… и для сопредельных стран.

Последним в очереди телемостов состоялся телемост с ИО Императора Александром Андреевичем Кровавым… ныне монашествующим Братом Александром. С отцом.

Разговор вышел коротким, и окончательно испортил без того ужасное настроение Ивана.

***

Император тяжёлыми шагами мерил капитанский мостик авианесущего крейсера «Волевой». Был при этом он хмур и мрачен. Остальные находящиеся в это же время на мостике по делам своей службы, непроизвольно сутулились и вжимали головы в плечи, чувствуя его настроение. Они подавали голоса исключительно по делу и произносили максимально короткие фразы — никому из них не хотелось привлечь к себе внимание той тяжёлой и удушающей грозовой тучи, которую собой в это время представлял присутствующий Император.

И, главное в этом то, что никто не мог понять причины такого состояния духа Императора. Не было видимых причин.

Битва закончилась победой Имперских войск. Враг частью был уничтожен, частью отступил, оставив им поле боя, после чего, меньше, чем через полтора часа прибыли пять авианосцев Восточного Флота с полными палубами истребителей на борту, отправленные на помощь и усиление существующей флотской группировке, находящейся возле Корсуни. Теперь, собрать силы, достаточные для эффективного нападения на них; собрать в разумное время, и провести через территорию Империи по её транспортным путям собранную армаду — невозможно.

Оно и так-то: как прошли и куда отступили прошлые нападающие, конечно, ещё предстоит выяснить специальной следственной группе СИБ, которая уже начала свою работу.

Потери? Да, потери были: из десяти звеньев истребителей уцелели неполные пять. Это большие потери. Но не критичные в масштабах Флота. Да даже в масштабах полка — на места погибших уже стоит очередь из желающих получить гордое именование «Гвардии». С машинами ещё проще: ВПК Империи был способен покрыть такие потери в кратчайшие сроки, и заказ заводам на поставки уже отправлен. И уже выполняется. Причём, заказ, утверждённый лично Императором, включал в себя полную замену всего истребительного парка Моссковского Гвардейского «Стилетами», взамен морально устаревающих УИН и УИД. Также, Император подписал приказ о разработке в самые кратчайшие сроки маскировочной системы для этих машин, не уступающей той, что была на взорвавшемся «Стилете» Гвардии капитана Валаньевой, в эффективности и реальности существования которой смогли на примере прошедшего боя убедиться любые скептики. Оправдаться «недостаточностью существующей технологической базы» инженерам теперь не получится, ибо вот оно! Есть! Работает! Зафиксировано десятками систем наблюдения, радарных, сканирующих установок, камерами кораблей. Не опровергнешь. Оно возможно, оно существует. А значит, никаких «не могу» — вынь да положь! А не «вынешь», пинка под зад с тёплого руководящего места на государственном оборонном предприятии. Личный приказ и личный контроль Императора. Не поюлишь. А значит, система вскоре-таки будет разработана, а после отправлена в войска. Пилоты и флотское командование уже в нетерпении и жадном предвкушении начинали потирать свои ручки, представляя себе новые перспективы и возможности.

Однако, Император всё равно был, словно мрачная грозовая туча, накрывшая собой весь мостик.

Больше часа он действовал на нервы присутствующим своим хождением из угла в угол. Потом остановился. Оправил мундир и стремительно покинул мостик, бросив на ходу.

— Валаньеву на взлетную палубу!

Дежурные офицеры и командующий не удержались от слитного вздоха облегчения, когда за спиной Императора закрылась автоматическая переборка. А приказ уже летел в сторону медблока.

***

***

Анастасия Валаньева выглядела… не лучшим образом. Бледная, с красными от полопавшихся мелких сосудиков глазами. С черными кругами под этими глазами. Хмурая, мрачная и злая.

Ситуацию не исправляла даже белая парадная форма, чистая и отглаженная. Как и причёска — простая, но аккуратная.

Ничего говорить Императору или, тем более, спрашивать у него, Анастасия не стала. Ну, разумеется, кроме доклада: «Гвардии капитан Валаньева по вашему приказу прибыла!». Не в том она положении, чтобы проявлять неуважение к монаршей особе… на людях.

Иван, видя её состояние и настроение, обострять не стал. Молча кивнул, жестом велел следовать за ним и двинулся к истребителям. Валаньева так же молча подчинилась жесту. Вместе они дошли до стройного, но изрядно поредевшего ряда Универсалов и остановились.

Почти минута потребовалась Ивану, чтобы понять: двухместных машин на палубе нет! Все, что здесь стояли, были исключительно одноместными.

Ещё минута потребовалась ему, чтобы осознать это открытие. Затем, ещё полчаса, чтобы с «Лотоса» пригнали то, что ему было нужно: благо, в прошлой битве несколько машин, так же принимавших в ней участие, пилотируемые инструкторами станции и старшими студентами, смогли уцелеть. Хотя, основные потери, как раз на их число и пришлись — всё же Гвардия, это Гвардия, уровень подготовки её пилотов неизмеримо выше.

Ещё двадцать минут ушло на то, чтобы они оба: Иван и Анастасия, переоделись из своей парадной формы в специальные летные комбинезоны. Лишь затем Универсал с ними на борту стартовал с «Волевого».