Пилот (СИ) - Перунов Антон - Страница 33

— Тоска смертная!

— И не говори, — вздохнул даже обычно не унывающий Розанов. — Не хочу показаться нескромным, но мои вечеринки были повеселее.

— А не добавить ли нам немножко драйва? — неожиданно сам для себя предложил Колычев.

— Что ты имеешь в виду? — заинтересовался Федор.

— Да так, предлагаю немножечко взбаламутить тину в этом благопристойном болоте.

— Но каким образом? — удивился Максим, опрокидывая в себя очередную порцию пунша.

— Ты ведь, кажется, умеешь играть на рояле?

— Немного.

— И руками, а не членом? — на всякий случай уточнил Март.

— Чем?! — едва не поперхнулся приятель, после чего ошарашенно спросил. — А что, так можно?

— Сам я не пробовал, но знающие люди говорят, что вполне. В общем, оставь в покое напитки. Ты мне нужен трезвым!

— Это какая-то авантюра! — предвкушающим голосом прошептал Розанов и направился вслед за товарищами.

Затея Марта, в сущности, была проста и немудряща. Пока оркестранты отдыхали, имелась возможность завладеть роялем и немножечко пошалить. В конце концов, ему карьеру в ВВФ не делать, так что за формуляр можно было не переживать.

— Что играть? — поинтересовался устроившийся за инструментом Черкасов.

— Ну, я не Майкл Джей Фокс, — загадочно отвечал ему Колычев, — так что обойдемся без Чака Берри…..

— Ты нормально сказать можешь?

— Давай я тебе напою мотив, а ты сыграй. Потом подберем тональность, ну и сбацаем народу. А то все вальсы да кадрили. Надо же разнообразить культурную программу.

— А ты умеешь петь? — не без сомнения в голосе поинтересовался Максим.

— Мы — артист больших и малых академических театров! — состроил высокомерную физиономию Март, после чего добавил уже без пафоса, — немного.

— Это хорошо, — остался равнодушным к его шутке Черкасов. — Потому что я сразу предупреждаю, у меня голоса нет.

— Нормально. Прорвемся. Давай, садись за клавиши, маэстро. К слову, хороший позывной для тебя на будущее.

— Что играть-то?

— Сейчас я тебе напою. Ла-ла-ла, — попытался изобразить мелодию Колычев.

— Молодые люди, вам помочь? — заинтересовался один из музыкантов, изобразив двумя пальцами всем известный жест

— Было бы недурно, — кивнул Март, извлекая из кармана четвертной.

Одно из заметных преимуществ одаренных — обеспечить контакт и стыковку — становится делом почти элементарным. Так что уже спустя десять минут нечто, почти напоминающее шлягер из пока еще не случившегося будущего, был готов к своему дебюту.

— Господа, — начал Колычев, подув предварительно в микрофон. — Позвольте предложить вашему вниманию одну маленькую вещицу. Прошу не судить слишком уж строго, ведь я еще не волшебник, а только учусь!

Последние слова юноши, являющегося, помимо всего прочего, весьма перспективным женихом, вызвали всеобщее внимание. Так что народ и в особенности потенциальные невесты, заинтригованные необычным вступлением, стали понемногу подтягиваться.

— Вот увидишь, Макс, все девчонки наши будут! — ободряюще шепнул приятелю Март.

— Не нашими, а твоими, — немного грустно усмехнулся Черкасов и пробежался пальцами по клавишам из слоновой кости.

Громкие аккорды незнакомой мелодии еще больше заинтересовали присутствующих, а затем запел и сам Март.

— Жил да был черный кот за углом!

— Шуба-дуба, шуб-дуба! — добавил атмосферы подыгрывающий себе одолженными у оркестрантов маракасами Розанов.

— И кота ненавидел весь дом! Только песня совсем не о том, как не ладили люди с котом!

Простые слова и незатейливая мелодия неожиданно понравились присутствующим и уже после второго куплета большинство зрителей пританцовывали, а после третьего в дело вступила спутница Пужэня, черт-те-что вытворяя своими немного полными, но от этого еще более соблазнительными ногами.

— Говорят, не повезет, если черный кот дорогу перейдет! — выводил приятным мягким баритоном Март.

— А пока наоборот! — дружно подпевали ему поклонники, — только черному коту и не везет!

— Господа, давайте поприветствуем наших дебютантов! — выдвинулся вперед дирижер, как только они закончили, и гром аплодисментов стал наградой героям.

— Я так понимаю, молодые люди желали бы танцы повеселее? — уже тише осведомился он у усиленно раскланивающихся выпускников.

— Хотелось бы. Танго, фокстрот или, на крайний случай, пасодобль.

— Сейчас все будет! Кстати, какая славная песенка. Сами сочинили?

— Нет, слышал где-то и запомнил, — честно ответил Март, тщетно пытаясь припомнить, сколько лет Саульскому и Таничу.

— Может, еще что-нибудь есть? — продолжал допытываться почуявший наживу музыкант.

— Да так, кое-что…

— Замечательно! Вы, молодой человек, не теряйтесь после бала. Есть разговор…

Если на подиум Черкасов и Розанов с Колычевым взошли как немного чудаковатые вчерашние курсанты, то вниз они спустились настоящими звездами.

— Ребята, главное — не тушеваться. Вы же пилоты! Сегодня такой вечер, ни одна красотка нам не откажет. Так что вперед! — напутствовал товарищей Март, купаясь в лучах заслуженной славы. Спел он, и правда, хорошо. Негромко, почти речитативом, но с душой. Как раз под настроение.

Сразу же окружившие самодеятельных исполнителей со всех сторон люди принялись их тормошить. Каждому хотелось сказать им хоть несколько слов или хотя бы прикоснуться к своим новым кумирам. Львиная доля внимания досталась, конечно же, Мартемьяну, но…

— Ты так здорово играешь, — едва слышно шепнула Черкасову чертовски милая барышня в нежно-васильковом платье с открытыми плечами.

Первым побуждением Макса было загадочно усмехнуться и с видом бывалого сердцееда сказать какую-нибудь завуалированную пошлость, но вместо этого он вдруг расплылся в открытой и немного растерянной улыбке и тихонько спросил:

— Правда?

Пока товарищ тонул в омуте карих глаз, на Марта обрушилась другая стихия. Так здорово танцевавшая спутница Пужэня, грациозно, будто крадущаяся в чаще леса тигрица, приблизилась к нему, разом распугав всех поклонниц. После чего, нимало не смущаясь тем, что они не представлены друг другу, заговорила с ним первой.

— Так кто же ты на самом деле, Мартемьян Колычев, пилот или музыкант?

— Одно твое слово, красавица, и я буду кем угодно! — почти страстно прошептал он в ответ.

«Что ты творишь? — прошептали внутри него остатки разума. — Только что Пужэнь из-за тебя лишился невесты! И Зимин просил с ними больше не связываться…» «Вот бы откусить кусочек этого сладкого пирожка» — тоном чеширского кота муркнуло в ответ подсознание, объединившись с либидо. Почему мы иногда испытываем влечение, понять умом невозможно. И сейчас с Мартом случилась ровно такая история.

— Тогда потанцуй со мной! — почти приказала она.

Вернувшиеся к пюпитрам музыканты тем временем заиграли что-то бравурное, и Март с таинственной незнакомкой закружились в вихре джайва. Потом была пара танцев помедленнее. От запаха таинственной незнакомки все больше кружилась голова. Хотелось не выпускать ее податливое тело из рук, и кто знает, не обратился бы Колычев к официантам по поводу наличия «отдельного кабинета», как вдруг в голове что-то щелкнуло, и привычно скользнувший в «сферу» разум позволил увидеть ситуацию со стороны. И первое, что он увидел, это почти сочувственный взгляд Пужэня Айсиньгьоро.

«А ведь она тоже одаренная, — запоздало сообразил Март. — Вот только спектр ее ауры какой-то незнакомый…»

— Спасибо за прекрасный танец, — улыбнулся он. — Но я так надолго украл вас у вашего спутника, что мне, право же, неудобно. Позвольте вас проводить.

Ответный взгляд красавицы оказался далек от страсти или восхищения. Скорее, это был разочарованный оскал промахнувшегося хищника. Но она сумела справиться с гневом и почти любезно улыбнулась своему партнеру.

— Смотри не пожалей… мальчик!

Посмотрев ей вслед, Колычев вдруг подумал, что безудержное веселье — это, конечно, хорошо, но надо в их праздник добавить и толику серьезности, а главное, осветить, так сказать, тему. На этот раз привлекать пропавшего в неизвестности Черкасова он не стал, а, подойдя к дирижеру, коротко обозначил свой замысел, получив мгновенную и безусловную поддержку этого настоящего фаната музыки и денежных знаков.