Подлунный квест (СИ) - Кащеев Денис - Страница 10

Так или иначе, догадка не подтвердилась: разве что при моем появлении таинственный гость молодой баронессы спрятался где-нибудь под кроватью.

«Нет там никого! — не преминула заметить мне Оши. — Ни под кроватью, ни в шкафу!»

«Сам знаю!» — буркнул я.

— Сударыня, если позволите отнять у вас несколько минут — я к вам за консультацией, — проговорил затем вслух. Как ни удивительно, но с Терезой мы по-прежнему оставались на «вы». И еще удивительнее, что до сего момента это ничуть не казалось мне странным. Теперь же… Ну, даже не знаю…

— Прошу вас, молодой князь, — пригласила меня заходить хозяйка. — Располагайтесь, — указала она мне на стул, сама же опустилась на второй, по-быстрому стряхнув с того что-то левитацией в приоткрытый шкафчик — как мне показалось, какой-то мелкий предмет туалета.

— Благодарю, — кивнул я, усаживаясь.

— Слушаю вас, сударь, — любезно улыбнулась мне фон Ливен.

— Тут такое дело… — начало разговора было у меня, вроде как, заготовлено, но долгое ожидание под дверью и реальная или мнимая сконфуженность Терезы несколько сбили меня с толку. Пришлось импровизировать. — На днях я заглянул в библиотеку… — проговорил я, чуть не добавив: «в особую секцию», но вовремя прикусив язык.

«Что еще за особая секция? — тут же полюбопытствовала Оши. — Нету в библиотеке такой!»

— …и прочел нечто весьма необычное, — проигнорировав настырного духа, продолжил я. — Это для моей курсовой…

— По основам целительства? — догадалась фон Ливен.

— Ну да. Я же так до сих пор не определился окончательно с темой работы…

— В самом деле? — удивилась Тереза. — Послезавтра же — крайний срок сдачи!

— В том-то и дело, — развел я руками. — Поэтому я и решил, что, если стану ковыряться сам — нипочем не успею… Вот и пришел посоветоваться.

— Охотно помогу, чем смогу, — заявила молодая баронесса. — Правда, не рискну утверждать, что так уж сильна в теории. Но хотя бы подскажу, где и что искать. Что за вопрос-то?

— Профессиональные искусы и соблазны, — выдал я. — Специфические, для целителя.

— Ого! — приподняв бровь, не сдержала возгласа фон Ливен.

«Попали в точку?» — быстро спросил я у Оши.

«Не похоже, — помедлив, выдала свой вердикт та. — Считываю удивление и интерес, но вовсе не тревогу или уязвленность. Пока, по крайней мере, так».

— Весьма щекотливая тематика, — заметила между тем Тереза. — Могу я узнать, почему вас заинтересовала именно она?

— Да как-то вот так… Все прочие не приглянулись…

— Хм…

— Я там вконец запутался, — вздохнул я. — Может быть, хоть вы объясните мне человеческим языком, что к чему?

— Ох… — покачала головой фон Ливен. — Объяснить-то я объясню… Но не знаю, насколько это сгодится для курсовой…

— А вот там и посмотрим, — заявил я.

— Ну хорошо, — проговорила молодая баронесса, откидываясь на спинку стула и задумчиво поднимая глаза к потолку. — Начну тогда прямо с сути. Есть один момент, который, казалось бы, всем очевиден, но о котором при этом не принято лишний раз говорить вслух. Целительство же имеет репутацию магии безусловно светлой — и все причастные славой оной весьма и весьма дорожат. Но любой талант — оружие обоюдоострое. То, что лечит, способно и калечить. И добро бы речь шла о неправильно сросшихся костях или несворачивающейся крови! Целитель ведь способен получить доступ к самому сердцу пациента! Без этого даже элементарно боли не унять, не говоря уже о чем-то более серьезном! А целителю на такое даже согласие пациента не требуется! Что это, как не безграничная власть? А где власть — там и ответственность. Поэтому основополагающий принцип любой деятельности целителя звучит как «Не навреди!». Считается, кстати, что именно отсюда вытекает известная проблема самолечения — должно быть, по мнению мироздания, сами на себя мы не можем взглянуть объективно, непредвзято, а значит, принципиально не способны определить, где заканчивается польза и начинается вред… Пока все понятно? — прервав свой страстный монолог, задала вопрос Тереза.

— Ну… в общем, да, — не без сомнений кивнул я.

— Это то, как все должно быть в идеале, — продолжила фон Ливен. — Но власть — она не только требует ответственности, но и ввергает в соблазн. Поддавшийся искусу целитель может в какой-то момент начать действовать уже не в интересах пациента, а в своих собственных. Или в чьих-то еще — со стороны. Скажем, не снимать боль, а усиливать ее — в целях пытки. Или можно искусственно пробудить в ком-то пылкую страсть — это так называемый приворот. Еще пример — из, казалось бы, иной сферы: клеймение холопа. Принципиально это та же самая целительная магия — только, скажем так, темная ее ипостась. В прямом смысле слова темная: если добросовестный целитель, помогая пациенту, видит, как того озаряет свет — не глазами, конечно, видит, сердцем — то впавший в соблазн отступник воочию созерцает сход тьмы… Сама я, правда, подобного не наблюдала, и, надеюсь, не доведется, но разговаривала с тем, кто через такое прошел. К счастью, сумел вовремя остановиться и вернуться к свету — но это уже дано далеко не всем… Если вкратце и не сильно углубляясь — то вот суть, — сама себе кивнула Тереза и внимательно посмотрела на меня, явно ожидая реакции.

— Да-а… — протянул я. — Все это весьма… познавательно. Только вот я, честно говоря, немного о другом спрашивал.

— В самом деле? — искренне удивилась молодая баронесса. — Значит, я неверно поняла вопрос. Можете еще раз уточнить?

— Да вот… Говорят… В смысле, я читал… Читал, что целитель может как-то вмешаться в свой собственный психоэмоциональный фон, — проговорил я уже без всяких экивоков. — Типа, подарить себе иллюзию счастья. Как бы сбежать от проблем в этакий дурман…

— А, теперь уяснила, — не дала мне договорить собеседница. — Да, такое возможно. Но это уже, честно говоря, совсем крайний случай! Не столько даже осуждаемый, сколько презренный. Нечто вроде, простите, публичного магического рукоблудия, — брезгливо передернулась фон Ливен.

«Неподдельное неприятие, искреннее возмущение!» — подала голос Оши.

Трудно было здесь с ней не согласиться.

Хм… Значит, Воронцова ошиблась. Ну и хвала Ключу!

— Тогда прошу прощения, что затронул этот деликатный аспект, — поспешил повиниться я.

— В науке нет запретных тем, — пожала плечами Тереза. — Но вот эта — точно не для курсовой!

— Да, пожалуй, — не мог не согласиться я, поднимаясь со стула. — Что ж, сударыня, примите мою самую сердечную благодарность! Я услышал все, что хотел…

— Жаль, что ничем не помогла с теоретической работой, — виновато развела руками моя собеседница, также вставая на ноги. — Как вы теперь намерены с ней поступить?

— Придумаю что-нибудь, — пожал я плечами.

— Извините, если я лезу не в свое дело, но сроки…

— Да, сроки поджимают, — кивнул я.

— Тогда, может быть… — не договорив, фон Ливен запнулась.

— Что? — быстро спросил я.

— Если вас не оскорбит такое предложение, молодой князь… — едва начав, она снова замялась. Но тут же продолжила: — У меня есть один подходящий текст. Я для себя набросала, просто из интереса. По проблематике лечения простудных заболеваний у черни. Там своя специфика… Он, конечно, сыроват — но я могла бы его по-быстрому подправить. Там на пару часов работы, не больше. И если бы вы согласились его принять — как ваша манница я была бы счастлива отдать вам его в дар! — заявила Тереза.

«Соглашайтесь, сударь!» — тут же встряла Оши.

«Так, без бестелесных!» — шикнул я на нее.

Я помощи духа на вступительных экзаменах не чурался — ужель побрезгую услугой манницы? Правда…

— Почту за честь, — выговорил вслух. — Только…

— Что только? — переспросила фон Ливен.

— А это не будет действием во вред? — усмехнулся я. — Ну, обман же получится. На темную сторону силы вы из-за меня не перейдете?

— Так это ж не само целительство, — пожала плечами молодая баронесса. — Только рассуждения об оном. Нет, по этой части тут все в полном порядке! — заверила меня она.