Подлунный квест (СИ) - Кащеев Денис - Страница 18

— Итак, что из себя представляет современный Китай? — задал тем временем вопрос майор — и сам же приступил к ответу: — Подданные Поднебесной видят свою страну в виде поддерживающих кровлю трех опорных колонн. Первая из оных — чиновничество, — возле учительского стола появилось объемное изображение азиата в красном длиннополом халате с широченными рукавами и черной бархатной шапочке, украшенной алой шелковой кистью. — Китайского чиновника — или, как их еще называют, мандарина — легко узнать по квадратной нашивке с изображением того или иного животного или духа на груди одеяния, — поведал нам Кутепов. — В зависимости от места обладателя в бюрократической пирамиде, сие может быть журавль, минотавроид, леопард, ковидла, цербероид, серая сколопендра, утка-мандаринка — кстати, получившая свое название именно в сей связи — а также уникорнис и, наконец, морской конек. Всего чиновничьих рангов девять, высшим считается первый — «журавли». Низшим — «морские коньки». Перед вами — чиновник весьма высокого, второго ранга, — кивнул Дмитрий Валерьевич на голограмму. — В Поднебесной такой мог бы занимать должность министра или губернатора провинции, а при военной специализации — носить звание генерал-майора.

На золотом квадрате на груди «нашего» чиновника красовался серебристый минотавроид.

«Любопытно: минотавроид круче и ковидлы, и серой сколопендры!» — заметила в чате Муравьева.

«А журавль — вообще вне конкуренции!» — вторила ей девица из отделения Воронцовой — как раз по фамилии Журавлева.

— Трудно сказать, по какому критерию китайцы ранжировали сии символы, и почему, например, цербероид оказался выше серой сколопендры, — словно прочел их реплики в чате Кутепов. Гм, преподы точно не видят беседу? Вот точно-точно?! — Там у них уклад особый, нам так сразу не понять… Просто примите сие к сведению и запомните. А покамест перейдем ко второму столпу китайского общества — триадам.

Рядом с изображением чиновника появилось еще одна фигура — человека, также облаченного в халат, но куда менее нарядный, чем у мандарина — серый — и не столь длинный. Головным убором новичку служила безыскусная круглая шапочка.

— Каждый одаренный китаец — если он не чиновник, не монах (о них мы поговорим чуть позже) и не близкий родственник императора — входит в ту или иную триаду. Некогда сие являлось формой преступной организации, но с тех пор, как в Поднебесной была введена единая присяга, исключающая всякую непокорность властям, триады стали одной из надежных опор государства. Свое название они получили благодаря внутренней структуре: сие всегда один начальник и двое подчиненных. У каждого из тех двоих, в свою очередь, имеется еще по паре ведомых — и так почти до бесконечности, сколько хватит народу. Основное занятие современных триад — ремесло и торговля, сродни промыслу наших купцов. Но помимо сего они еще занимаются шпионажем в пользу Поднебесной, а также разного рода деликатными операциями по заказу иностранных частных лиц и даже государств — разумеется, лишь при условии, что сие не идет вразрез с интересами Китая.

«Ага, а наша разведка купчин, конечно же, не использует!» — выдал в чате саркастический комментарий Кутайсов.

«Наши — благородные разведчики, а эти — презренные шпионы!» — написала в ответ княжна Орлова — признаться, я не понял, с иронией или всерьез.

«Мой батя так и говорит: каждый китайский торговец — шпион!» — заявил Гончаров.

«Да за кем им в твоей Вологде шпионить?» — насмешливо поинтересовалась Муравьева.

«А 18-й Вологодский ударный полк — что, уже не в счет?!»

«Так, давайте еще какие-нибудь секретные сведения здесь выдадим!» — где-то с этого момента обращать внимание на авторство реплик я уже перестал.

«Да про Вологодский ударный — это открытая информация!»

«А вдруг китайцы не в курсе? Вперед — облегчим им работу!»

«А кто тут у нас китаец? Или я про тебя чего-то не знаю?»

«Да ну вас к духам, дайте Валерьича послушать!»

«Так слушай, сколько угодно: беседа беззвучна!»

— Крупнейшие триады Китая объединены в так называемый Великий Союз, — шла между тем своим чередом лекция. — Но много и таких, что держатся особняком. Впрочем, в конечном итоге каждая имеет своим главой кого-то из принцев крови, а две — самого Императора. Что сие за две — держится в строгом секрете, но на низовых уровнях каждый член любой триады убежден, что служит лично верховному властителю Поднебесной. В конечном счете, с учетом присяги покорности, так дело и обстоит…

«Присяга эта у них, конечно, вообще жесть!»

«Нация холопов!»

«Зато никаких тебе нигилистов, никаких предателей!»

«Нигилисты — из черни, их не клеймят!»

«Не только из черни! Есть там и благородные!»

«Правда что ли? Вот идиоты!»

«Ну, у каждого свой путь…»

«Ты их что, оправдываешь?!»

«Нет, конечно. Просто рассуждаю».

«Смотри, так до III Отделения дорассуждаешься!»

Про клятву верности, которую все китайцы поголовно приносят своему Императору, я слышал еще от Огинского. Сергей Казимирович, помнится, говорил, что это пусть и не совсем то же самое, что холопская печать, но магия в чем-то с оной схожая — и точно так же убивающая в человеке личность, просто не столь быстро.

Позже, разбираясь со Светкиным случаем, я где-то вычитал, что это, вообще-то, не обязательно: иные китайцы, несмотря на присягу, доживают в здравом уме до более чем преклонного возраста. И таких, типа, в Поднебесной очень уважают.

Но все равно кошмар, конечно. Как подумаешь о подобном — даже ехать туда противно!

А вот кто такие местные нигилисты, я, к слову, понятия не имел. Нет, с самим термином сталкивался пару раз — вроде как имелись в виду некие антиобщественные элементы — но уточнить было недосуг.

Пометив себе разобраться наконец в этом вопросе, я сосредоточил рассеявшееся было внимание на преподавателе — а тот как раз зажег третью фигуру подле первых двух. Эта была одета в короткую золотисто-оранжевую куртку и широкие штаны того же цвета, заправленные в нечто наподобие подвязанных шнурками серых гетр. Голова фигуры была выбрито наголо.

— …третий оплот — монахи, — донесся до меня голос Кутепова. — Именно на них лежит бремя общения с духами — краеугольного камня нынешнего бытия Поднебесной. Про самих монахов за пределами Китая известно мало. Больших городов они сторонятся, предпочитая неприступные горы и дремучие леса. Каждый монастырь автономен от прочих, но главным среди них неофициально считается некий Шаолинь, расположенный на горе Суншань в провинции Хэнань. Несмотря на то, что сие самый центр Китая, иногда данную обитель еще называют Северным Шаолинем — в отличие от мифического Южного. Общепринятое мнение современных исследователей сходится на том, что в реальности никакого Южного Шаолиня никогда не существовало — сие не более чем плод воображения автора одного средневекового китайского приключенческого романа. Впрочем, и вполне себе существующий Северный Шаолинь увидеть вам едва ли доведется, тем паче в рамках экскурсионной поездки — монахи и китайцев-то к себе пускают неохотно, что уж говорить об иностранцах-лаоваях.

«Ну вот, самого интересного и не покажут!»

«А что такое „лаовай“»?

«„Духов иностранец“! Так они нас между собой называют».

«В самом деле? Вот гады!»

«Вообще-то, все не совсем так. „Духов иностранец“ у них звучит иначе — что-то типа „ян гуйцзы“! А „лаовай“ — это скорее „глупый иностранец“. Ну, или как если бы кто-то из нас сказал о китайце „китаез“».

«Тоже, в общем-то, ничего хорошего!»

«Но все-таки не ругательство!»

— Ну а опирается на сии три столпа маньчжурская династия Цин, исторически на землях Поднебесной пришлая. Ни в самом Императоре, ни в членах его семейства до сих пор нет ни капли ханьской крови. Все браки там осуществляются исключительно среди родственников. Штат целителей, числящихся чиновниками, во главе с «журавлем» — личным императорским лекарем — следит за тем, чтобы регулярное кровосмешение не привело к вырождению.