Сиэль. Следы на снегу (СИ) - Жданова Алиса - Страница 12

Отлично, меня сравнили с курицей-альбиносом…

— Да, ваше императорское величество, — отозвалась я, кланяясь.

К счастью, больше правитель не обращал на меня никакого внимания, но мне хватило и внимания всех остальных. Когда я зашла в зал приемов следом за императором, старательно пытаясь спрятаться за его широкой спиной, на мне тут же скрестились взгляды по меньшей меры сотни придворных. Изучающие, ненавидящие, любопытные — они чуть не просверлили во мне дыру, и мне стоило большого труда сохранить на лице равнодушное выражение.

Еще я поздравила себя с тем, что догадалась захватить в кабинете чистый лист и карандаш, потому что во время приема император надиктовал мне еще два приказа и дал какие-то распоряжения. Я торопливо записала все на лист. После приема придется вернуться в кабинет и записать, как следует.

За весь вечер я увидела лорд Эттрейо лишь пару раз — он сидел за столом, и вокруг него было словно бы заколдованное пустое место, куда никто не решался ступать. Я, нахмурившись, попыталась вспомнить, что мужчина говорил о своем прошлом. Да почти ничего… я только сегодня узнала, что он, оказывается, раньше жил во дворце и у него тут даже остались собственные покои. Интересно, почему он уехал?

Точнее, почему его изгнали?

«Все равно он выглядит гораздо величественнее всех этих разряженных придворных», — с гордостью подумала я, — и император не может не осознавать этого.

— Ты, как там тебя, Сиэль, — вдруг окликнул меня император, и я повернулась к нему, все еще продолжая мечтательно улыбаться. — О, как у тебя глаза заблестели! — вдруг, усмехнувшись, он придвинулся ко мне и спросил: — Засмотрелся на какую-то придворную даму?

— Нет, ваше величество, я бы не осмелился, — я тут же перепугано замотала головой. — Я засмотрелся на… курицу. На вон том столе, очень аппетитно зажарена.

— А, точно, мы же еще не ели, пойдем сядем, — вспомнил император и направился к своему столу. Я, не осмеливаясь ослушаться, побрела за ним, и дальше мне пришлось сидеть и давится курицей под все теми же ненавидящими взглядами. Не признаваться же, что засмотрелась на лорда Эттрейо?

— Все, недоело, пойдем отсюда, — внезапно скомандовал император, когда я уже была готова клевать носом над своей тарелкой. Подскочив, я понеслась за ним. Интересно, а когда мне можно будет уйти? Он же не будет раздавать мне поручения всю ночь, наверное, императоры тоже спят?

Когда мы выходили из зала, придворные слаженно согнулись в поклоне, и вслед нам понеслись нестройные пожелания спокойной ночи. Никак на них не отреагировав, император размашистым шагом пошел по крытой галерее. Мне приходилось почти бежать за ним.

— Что ж, — правитель остановился и развернулся так резко, что полы его одежды хлестнули мне по ногам. Вдруг сделав шаг вперед, отчего я спешно отступила, упершись спиной в колонну, он обхватил мой подбородок пальцами и покрутил лицо вправо-влево, разглядывая на свету фонаря, под которым мы остановились. Я испуганно замерла, не решаясь даже пошевелиться.

— Что вы задумали, Сиэль? — спросил он. Его зрачки на миг вытянулись, став вертикальными, и тут же приняли свою человеческую, круглую форму. — Зачем твой… ээ… опекун вдруг вернулся ко двору?

— Чтобы служить вам, ваше величество, — сглотнув, отозвалась я. Я была совершенно честна — разве не за этим мы приехали? Но такое близкое соседство правителя нервировало, как и его жесткие пальцы, все еще удерживающие мой подбородок.

— И что, ты так хочешь служить мне? — император недоверчиво хмыкнул.

Я поискала внутри себя верный ответ. Мне вдруг показалось, что он почует ложь, если я совру, примерно, как акула чует кровь. Темные глаза правителя гипнотизировали, и я почему-то не могла оторвать взгляда от его зрачков. Все вокруг плыло, и лицо императора — единственное, что я могла четко разглядеть.

— Я хочу служить лорду Эттрейо, это мое единственное желание, — наконец, ответила я, — а его желание — служить вам и стране. Поэтому я тут, ваше величество.

— Хорошо, — он вдруг провел пальцем по моей щеке, и, резко бросив мое лицо, отошел на пару шагов назад. — Иди к себе, ты мне больше не нужен. Можешь прийти завтра, Фуширо будет урок — не будет пропадать где-то целый день. — С этими словами император развернулся и зашагал по коридору, а я буквально сползла спиной по колонне, медленно выдыхая. Сердце стучало, словно я только что убегала от целой толпы монстров. Фу, ну и денек…

Мне пришлось приходить в себя добрых несколько минут, пока ноги перестали трястись, как желе, а дыхание успокоилось. Что-то с императором не то… В голове всплыли его темные, гипнотизирующие глаза, плывущее вокруг марево, полная невозможность соврать — сначала я ведь хотела сказать, что тоже хочу служить императору, а вместо этого выпалила правду. Не менталист ли его величество? Ну, в этом случае мне опасаться нечего — я здесь исключительно с добрыми намерениями.

Если честно, я вообще не хочу находится во дворце, но, как я уже сказала, если это может помочь роду Эттрейо и лично господину Каэлу, то я готова служить императору.

Конечно, сразу вернуться к господину Эттрейо я не могла — мне пришлось сначала идти в кабинет, записывать приказы, как следует, и только после этого я решилась выйти на улицу. На небе уже горели яркие звезды, и я чувствовала себя совершенно разбитой. И еще голодной — кроме второпях проглоченного куска курицы, у меня с утра во рту росинки не было.

— Сиэль, — отлепившаяся от стены тень преградила мне путь, и я с облегчением узнала в ней господина Каэла. — Как все прошло?

— Эээ… — я неуверенно повела плечами. Я не знала, как оценить то, что прошло, поэтому просто доложила: — Император приказал мне явиться завтра, чтобы проучить Фуширо за прогулы.

— Хорошо, — мужчина, развернувшись, пошел по бесконечным дорожкам и дворикам. Наконец, свернув в коридор, он остановился у массивных дверей. Фонари на стенах отбрасывали резкие тени на светлый пол — весь дворец был выполнен в черно-белых тонах. Светлый пол, антрацитно-черные колонны. Позолота, серебро и неуловимый, терпкий запах южных цветов.

— Это наши покои, заходи. Ты можешь спать вот в этой комнате, — распахнув двери, дракон зашел в небольшой холл и кивнул на дверь слева.

— Спасибо, господин Каэл, — устало проговорила я и направилась в свою новую комнату. Мужчина зачем-то шагнул за мной, и, оглянувшись, плотно затворил дверь.

— Во дворце нужно соблюдать осторожность, тут повсюду шпионы, — пояснил он, подходя ко мне. — Ты хорошо справилась сегодня, молодец.

— Я? — я вполне искренне поразилась. — Я же ничего такого не делала. Господин Эттрейо… скажите, а куда мы отправимся после того, как секретарь императора вернется?

Если честно, я просто хотела услышать подтверждение, что мы не останемся тут гостить на неопределенное время — короткого знакомства с дворцом и его «дружелюбными» обитателями, начиная от излишне подозрительного монарха и кончая недовольно косящимися на меня придворными, мне хватило.

Лорд Каэл, уже было собравшийся, помедлил на пороге. Он вдруг вскинул на меня взгляд — испытующий, серьезный, словно колебался, стоит ли дать мне ответ на такой простой вопрос.

— Ложись спать, — наконец скомандовал он и все же вышел.

И что это значит? Я попробовала было подумать над этим вопросом, но спать хотелось так сильно, что мысли не желали ворочаться в голове. Нужно ложиться, подумаю обо всем завтра.

И, уже дойдя до кровати, я заметила на столе в центре комнаты поднос. С едой.

«Наверное, господин Каэл позаботился», — тепло подумала я, и, наскоро перекусив, улеглась спать.

14

На следующее утро я явилась в кабинет императора сразу после завтрака. Сегодня он снова был черном, длинном одеянии с разрезами до бедер, сквозь которые виднелись штаны и надраенные сапоги, обманчиво простом — пока вы не замечали искусную вышивку тем же цветом.

Темные волосы, забранные в высокий хвост, белая кожа, резко контрастирующая с угольно-темными бровями и антрацитными глазами, надменно-скучающее выражение — император драконьей империи воистину являл собой великолепное зрелище. Даже я, давно и безнадежно влюбленная в другого, на секундочку преисполнилась восхищения. Впрочем, правитель так быстро накидал мне заданий, что мое восхищение им резко пошло на спад.