Нежный плен - Джеллис Роберта - Страница 36

• Предыдущая
• 36/113
• Следующая

— Не вини меня в том, в чем я дважды не виноват! — взмолился Джеффри, заметив, что глаза Джоанны снова засверкали от гнева. — Я — мужчина, и рожден для войны. Ты предпочла бы видеть, как я ежусь от страха и боюсь каждого нового дня, а не встречаю врага с оружием в руках? К тому же не я придумал войны.

Джоанна опустила голову и уже не сопротивлялась, когда Джеффри снова притянул ее к себе. Джеффри прав. Она ненавидела бы его, если бы он оказался трусом. Следовательно, глупо винить его за стремления, которым он посвятил всю свою жизнь. Когда Джеффри приподнял голову девушки и приблизил к ней лицо, она с готовностью встретила его губы. Через мгновение ее руки уже обвили его шею, а губы разжались, открыв теплую гавань рта нетерпеливому языку Джеффри. Его руки скользнули вниз и обхватили ягодицы Джоанны. Он сильно прижал ее к себе, затем отпустил и снова прижал. Почти неосознанно Джоанна поддавалась ритму движений тела Джеффри, пока ее упругие, высокие груди с набухшими сосками не впились в его грудь.

Очень скоро и этого стало недостаточно. Словно по обоюдному согласию, их губы разомкнулись. Джеффри сделал шаг по направлению к кровати, повернув Джоанну так, чтобы ей не пришлось пятиться. Шаг за шагом она следовала за ним, а затем остановилась.

— Пока моя матушка и Иэн остаются в Ирландии, — прошептала Джоанна, — мы не можем соединиться, Джеффри…

— Это так много значит для тебя, Джоанна?

Она посмотрела на Джеффри глазами, затуманенными страстью.

— Не знаю… Почему мы не поженились до их отъезда? Зачем только обручились?

— Чтобы защитить себя… защитить тебя, — сказал Джеффри. — Единственная их цель заключалась в том, чтобы ты могла легко отречься от меня после нашей совместной жизни, если бы я не пришелся тебе по вкусу.

Джоанна уставилась на Джеффри, явно удивленная.

Она отнюдь не невинная скромница, какой притворялась недавно, временно живя при дворе. Она отлично знает, что в порыве страсти мужчины готовы говорить что угодно, даже лгать, только бы удовлетворить свое желание. Обычно Джеффри отличался правдивостью, но сейчас он ведет себя с ней не лучше любого другого мужчины. И это с ней?

Джоанна не могла ему доверять, но еще больше не доверяла она своему предательскому телу, в котором угасающая дрожь удовольствия еще не остыла и которое молило вернуть эти ласки.

У Джеффри слово «отречься» вызвало в голове мысли, значительно охладившие его страсть. Если он овладеет Джоанной прямо сейчас, она уже не сможет лечь с ним на брачное ложе непорочной. Утром после их предполагаемой первой брачной ночи на свадебной церемонии показали бы чистые простыни. Такой обычай преследовал цель, чтобы жених мбг отречься от своей невесты, если та оказывалась не девственницей, а доказательством ее девственности могли служить только окровавленные простыни. Джеффри, конечно, знал, что в их случае вопроса об отречении не возникнет. Но кому хочется портить репутацию своей жены? Вся ее жизнь была бы отмечена пятном позора, и Джеффри сомневался, что даже при отличном знании всех достоинств Джоанны смог бы вынести лукавые взгляды и противные намеки злых языков. Он вздохнул и разжал руки.

В равной степени охваченные страстью, страшась возобновить любовную игру, они стояли и грустно смотрели друг на друга, пока Джоанна полностью не высвободилась из объятий Джеффри. Оба ощутили, как нечто сладостное ускользает от них, и снова потянулись было друг к другу.

— Милорд, миледи, обед подан. Прошу вас! — послышался мягкий голос леди Мэри из-за двери.

Впервые Джоанна усомнилась в правоте Джеффри, когда кончился сентябрь, а октябрь уже разложил на земле свой золотой ковер. Абсолютный мир установился в Англии и трех странах, покоренных Джоном. В эти мирные дни вырос чудесный урожай, а свиньи и рогатый скот разжирели на остатках жнивья. Даже обычные мелкие стычки между землевладельцами, казалось, временно прекратились. Куда бы Джоанна ни путешествовала, она нигде не видела признаков войны: ни сожженных домов и полей, ни убитых мужчин, ни рыдающих женщин.

Только в высоких замках знати, где гостила Джоанна, чувствовалось, что все не так уж и прекрасно. Никто не жаловался вслух. Ни одного дурного слова не было сказано о короле. Тем не менее беспокойство и ожидание беды постоянно витали рядом, будто люди сидели на самых краешках своих стульев, готовые в любую секунду обнажить мечи и вступить в сражение. Среди своих людей Джоанна открыто говорила об опасностях, которые предвидел Джеффри. Но, к своему удивлению, Джоанне этот мир совсем не приносил радости. Старики обычно лишь облегченно вздыхали и глубокомысленно кивали головами.

— Молодой лорд мудр не по годам, — говорил сэр Джайлс из Айфорда. — Да и вы тоже, миледи, это видите и понимаете. Вам не нужно бояться меня. Возможно, у меня и есть причины не любить короля, но за вашей матушкой и лордом Иэном я последую по любой тропе… Особенно если нас постигнет худшая участь и вассалы не захотят присягать королю. Тогда нам придется еще сильнее сплотиться, чтобы оградить себя от любых безумств.

Сэр Генри, управляющий из Кингслера, ничего не понимал, но и не притворялся, что понимает.

— Ваша матушка доверила мне охрану этого замка, — говорил он. — И, дерись я за короля либо против него, я останусь верен ей и буду делать то, что прикажет мне она или вы. В больших поместьях Мерси дела решались не так прямолинейно. Поскольку это были самые отдаленные владения. Джоанна направилась туда в первую очередь. Сэр Джон не смеялся, но и не очень перил в приближающуюся опасность. Более того, Мерси был хорошо укреплен, и вряд ли крупному соседу-землевладельцу удалось бы захватить его. Таким образом, Мерси меньше всего нуждался в помощи своей повелительницы. Возможно, сэра Джона, который был еще довольно молод, оскорбляло, что ему приходится кланяться женщине. Джоанна не требовала немедленных действий, а просто интересовалась, в каких отношениях с хромым Филиппом находятся купцы и рыбаки. Ведь она уже предупреждала сэра Джона о переменах, которые произошли. Он стал более задумчивым. Конечно, сэр Джон занимал твердое положение на своих землях, но он ничего не знал о делах при дворе и наверняка был потрясен новостями.

Таким образом, когда Джоанна нанесла в конце ноября второй визит в Мерси, сэр Джон даже не старался скрыть того, что изменил свое мнение. Едва он помог Джоанне спешиться, как тотчас же потянул ее к алькову в большом зале.

— Вы уже слышали новости? — спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Лорд Джеффри был прав, а я и не предполагал, что папа решится на это. Он освободил всех людей от присяги королю. Всем, от принца до простого серфа, приказано сторониться Джона за столом, на советах или в беседах под угрозой отлучения от церкви. Все свободны от вассальной зависимости от него.

Это не стало для Джоанны неожиданностью. Она уже слышала о приказе папы от купцов в Роузлинде и тем не менее едва сдержала слезы. Ей хотелось, чтобы рядом был Джеффри, а если не он, то хотя бы матушка и Иэн. Но Джоанна знала, что они не смогут сейчас поддержать ее и помочь. Оуэн прислал Джеффри тайно письмо, предупредив его, чтобы лорд Иэн ни в коем случае не возвращался в Англию. Он не указывал конкретных причин, но ни у Джеффри, ни у Джоанны не возникло сомнений в том, что валлийцы готовятся снова вышвырнуть англичан из Уэльса. Сам Джеффри наверняка ужасно занят сейчас.

Джеффри не встретил у вассалов Иэна того энтузиазма, какое встречала Джоанна у вассалов леди Элинор. И не потому, что люди желали освободиться от своего сюзерена, они глубоко почитали и даже любили Иэна. Беда была в том, что из-за лютой ненависти к королю среди них назревал конфликт. Они долго и упорно спорили, что уж кто-кто, а ИэН, будучи свободным от любых клятв, прежде других должен повернуться к королю спиной. Джон неоднократно пытался убить его. Король ненавидит лорда и его жену. Они считали безумием цепляться за человека, который не только плохой король, но и личный враг.

• Предыдущая
• 36/113
• Следующая