Аристократ из другого мира 3 (СИ) - Калинин Алексей - Страница 14

– Я уже всё понял и контролирую свои эмоции, – ответил я, направляясь к кирпичу. – Можно обойтись и без оскорблений.

– А я не для эксперимента, а просто констатирую факт, – расхохотался Норобу.

– Мог бы и промолчать.

– Тогда бы ты не получил ещё крупинку мудрости.

Я взял кирпич в левую руку. Чуточку поднапрягся, вспоминая рожу Хидики. В результате мне пришлось ещё вспомнить рожу Минори, Тетсуи и Джиро, чтобы кирпич вспыхнул в руке.

Снова возникло уже знакомое пламя, которое я не ощутил, а вот кирпич начал чернеть и обугливаться.

– Похоже, что мы можем здорово сэкономить на приготовлении пищи, – проговорил сэнсэй. – Пошлем нашего друга на кухню и пускай целыми днями херачит под котлом. А мы поочередно будем заходить и подкидывать словарное топливо...

– Быстро выгорю, – покачал я головой. – Не пойдет. Лучше скажите – откуда у меня эта приблуда взялась?

– Скорее всего, это тебя на солнышке перегрело... – проговорил Норобу.

– Или же это возникло после смерти Камавуры. Каким-то образом ты смог получить его силы. Ведь ты говорил, что он накрыл тебя Огненным Покрывалом? – произнес Казимото.

– Ага, накрыл.

– И ты не получил никакого ожога?

– Даже волосы в носу не свернулись.

– Вот и выходит, что ты вытянул его оммёдо на себя. Или у тебя есть какое-то другое объяснение?

В ответ я пожал плечами. Какое у меня может быть другое объяснение?

Интересно, а это проходит только с руками? Или ногами я тоже могу?

Я сосредоточился, сжал пальцы на ногах. Подумал о плохом и напрягся...

– Смотри, как покраснел! Изаму, аккуратнее, не перни – в твоём нынешнем положении это взрывоопасная херня. Ты можешь стать аналогом огнемёта, – хихикнул Норобу.

Он добавил мне нужных эмоций, и я напрягся ещё больше. В результате, правая нога вспыхнула знакомым синим пламенем. Кроссовок загорелся словно облитый разжигателем углей у неудачливого мангальщика. Пришлось даже выполнить чечетку, чтобы затушить его. Получилось не с первого раза, но всё-таки получилось.

Я остался стоять в одном целом кроссовке, а другой выглядел так, как будто вытащили из сгоревшего дома.

– Я думал, что ты умнее и догадаешься снять обувь, – поднял бровь Норобу, наблюдая за мной.

– А я думал, что у меня ничего не получится, – хмыкнул я в ответ.

– Надо верить в свои силы, Изаму-кун, – проговорил Казимото. – Только тот, кто верит в себя сам, может убедить в этом других.

– А у меня получится вспыхнуть целиком? – почесал я за ухом.

– Это только если очень сильно тебя разозлить, – ответил Казимото. – Но тогда на тебе может сгореть вся одежда.

– Да ему уже не привыкать быть обнаженным. Я не рассказывал, как однажды застал Изаму, когда он дрочил на сад камней? – с ехидцей поинтересовался Норобу.

Я сглотнул. Опять двадцать пять? Уже не раз была рассказана эта история, но Норобу не упускал возможности о ней лишний раз вспомнить. Да, было такое когда-то, но в своё оправдание могу сказать, что я занимался сексом по телефону, а вовсе не возбуждался на холодные голыши.

– Ты хочешь, чтобы я полностью вспыхнул? – нахмурился и погрозил ему пальцем.

– Мне всё равно, каким ты пальцем в жопе ковыряешься, – усмехнулся Норобу.

Непробиваемый! Вот ничем его не проймешь!

– И вместе с тем, я ничего не знаю про подобное, – развел лапками Казимото. – Я даже не слышал о подобных случаях, а слышал я немало.

– Я поищу в древних записях, – пообещал Норобу. – Возможно, что-нибудь найду о человеке, который сам мог становиться огнем... Возможно, доеду до Дзуна Танагучи, уж главный оммёдо должен что-нибудь знать об этом.

– А мне пока что делать? – спросил я.

– Присаживайся обратно в позу лотоса и продолжим нашу медитацию. Тебе сейчас будет необходимо научиться сдерживать новое приобретение и не выпускать его из-под контроля, – произнес Норобу. – Дыши равномерно. Впитывай кожей дуновение ветерка. Думай о глади моря и дыши в ритм прибрежных волн. Дыхание накатывает и откатывает. Накатывает и откатывает. А ты спокоен... Спокоен, как море при чудесной погоде...

***

После медитации мы с Норобу спустились в столовую, где Мэдока вынесла нам на подносе неплохой ужин. Исаи Казимото снова уселся за просмотр дорамы. Ему не надо было питаться. Ему надо было только иногда проверять набивку и швы на плюшевом теле. А вот мне и Норобу пища была необходима. Я уминал за обе щеки и нахваливал поварское искусство женщины-хинина. Мэдока краснела от похвалы, Норобу в этом вопросе не отставал от меня. Неподалеку крутился её сын Харуто. Я подозвал его:

– Харуто-кун, присоединишься к нашему ужину?

– С радостью! – воскликнул мальчишка. – Сейчас плошку принесу.

– Проглот, – покачала головой Мэдока. – Ведь только недавно ел.

Она сказала так, но наложила еды и сыну. Тот с важным видом принял тарелку и потерся щекой о материнскую руку.

– Мама, у меня молодой и растущий организм. Мне нужно усиленно питаться, чтобы встать во главе фирмы, когда босс отойдет от дел, – серьезно произнес Харуто.

Я едва не подавился. Зато на лице Норобу расплылась довольная улыбка. Он оскалился так, что рис едва не вывалился сквозь приоткрытую щель.

– Чего-то рано ты меня в утиль списываешь, – хмыкнул я. – Я ещё немного поуправляю фирмой.

– Да ладно, босс, я же шучу, – отмахнулся Харуто. – Я же знаю, что сперва встанет Киоси, а потом уже я.

– Экие вы быстрые. Прямо на ходу подметки рвете. Ладно, потом по факту разберемся, кто будет управлять. Вот ты недавно рассказывал, что в твоём детском доме пропадали дети. А там были двое мужчин-воспитателей: Иоширо Маруяма и Хироши Ясуда?

Харуто помрачнел лицом. Он словно вспомнил о чем-то неприятном. О том, что недавно забылось, а я разбередил память. Что же, это было необходимо. По информации, которую мне предоставила Оива, те двое были ещё теми уродами. И вот сейчас тень на лице мальчишки подтверждала слова Оивы.

– Они были воспитателями... В младших группах. В тех, в которых были дети до пяти лет. И говорят, что они торговали детьми... То есть не отдавали на усыновление, а продавали. И продавали за хорошие деньги. Я сам слышал, как они хвастались, что набирают партию для отправки в какой-то лагерь. Ни одного из тех, кого они отдали, я больше не видел, – проговорил Харуто.

Что же, всё сходилось. Слова Оивы снова не расходились с делом. Эти уроды и в самом деле торговали детьми, а параллельно делали с ними то, что хотели. Я ни капли не сожалел о том, что отправил их на разговор с королевой тьмы. Пусть она сама с ними разбирается.

– А что за лагерь? Ты не знаешь? – спросил Норобу.

– Честно-честно не знаю, – помотал головой Харуто. – Но эти воспитатели говорили, что это очень хороший лагерь и там учат, как заработать много денег и потом всю жизнь не работать.

– Да уж, я бы тоже хотел так, – вздохнул Норобу. – А то на старости лет приходится вкалывать...

Я поджал губы и взглянул на него. Снова он стонет. И чего жалуется? Я же предлагал всем отказаться, если не хотят участвовать в группе поддержки. Вот Шакко и Малыш не стонали. Они с нетерпением ждали начала обучения. Правда, мы не сказали об этом Кацуми, но это была уже моя инициатива – я не хотел втягивать подругу во что-то опасное.

И вовсе не потому, что её отец мог мне нахреначить по самое небалуй, если её с единственной дочерью что-то случится, а потому... Потому что... В общем, не сказали и всё тут!

– А когда отправляли партии? И ты можешь узнать – отправляют ли сейчас? – спросил я, чтобы отвлечься от мыслей.

– Ну да, могу. Мне мальчишки все завидуют, что я в такой крутой компании сейчас. Завидуют, но я им приношу вкусняшки, поэтому мы не ругаемся. Мама много денег дает на подарки ребятам...

Я перевел взгляд на Мэдоку. Она опустила глаза и затеребила край фартука. Потом всё-таки заставила себя поднять голову и взглянуть в ответ.