История одного гоблина: Символ веры (СИ) - Болотов Андрей Тимофеевич - Страница 31

– Кто ты? – робко спросил Гарб, непроизвольно делая шаг в сторону прекрасной незнакомки, только сейчас замечая, насколько она крупнее него.

– Подойди ближе, дитя, – слабым, но привыкшим повелевать глубоким низким голосом приказала самка. – Ты знаешь кто я?

– Нет, – помотал головой гоблин, – но рискну предположить, что воплощение какой-то богини.

Он все еще не до конца осознавал, перед кем оказался.

– Какой-то?! – на секунду голос великанши даже окреп от смеси удивления и возмущения, но она тут же вынужденно перешла на хриплый шепот. – Я Бирканитра, дитя. Я создала ваш неблагодарный народ!

Дернувшееся в цепях тело бессильно обмякло, свесив голову вниз, и шаман бухнулся на колени перед аватаром божества.

– Молю, прости недостойного! – возопил несчастный гоблин, расстроенный своим невежеством и поведением.

Из глаз богини на каменный пол пещеры упало две слезинки, тут же обернувшиеся полупрозрачными камушками. Гарб машинально подобрал их и положил в карман. Биканитра снова подняла голову и затуманенным взором наткнулась на жезл.

– Ты нашел… Бир? Я знала, что это когда-нибудь случится!

В желтых глазах богини блеснула надежда.

– Что я нашел? – пробормотал озадаченный шаман.

– Знай же, что отныне ты мой жрец! – с жаром сказала Бирканитра. – Я вижу, что ты не знаешь правды. Услышь же ее от своей Праматери. Многие тысячи лет назад на Лумее никто не жил. Здесь не было ни богов, ни смертных. Мы открыли этот мир своим детям в надежде, что тут все смогут мирно жить в любви и согласии. С превеликим удивлением мы поняли, что богам почти не под силу менять здесь реальность своей волей, и это вселяло надежду.

Богиня умолкла, то ли отдыхая от монолога, то ли собираясь с мыслями.

– Великое переселение шло через Шеол. Единственный доступный портал на Лумею вел в ее подземелья. Богам порталы ни к чему, но для наших смертных детей был доступен только этот путь. Эльфы, гномы и дворфы успели перейти первыми, а на остальных напали. Мы, гоблины, прикрывали тылы, пока другие расы безопасно уходили в новый мир. В подземный мир Лумеи мы вошли последними после вмешательства Део.

Бирканитра тяжело вздохнула, переводя дух. Столь длительный разговор, похоже, давался ей нелегко.

– Я хотела убедиться, что все до единого попали на поверхность, и замыкала колонну. Стоило последнему гобхату миновать туннель, ведущий к поверхности, как я получила подлый удар сзади. Мой отвратительный брат Быр-Хапуг, которого я долго терпела, все-таки выждал удобный момент, чтобы предать меня. От удара я потеряла сознание, а очнулась уже здесь. Веками я томилась в этой пещере, и только он иногда являлся, чтобы поиздеваться надо мной. От него я узнала, что мое имя втоптано в грязь, а моих адептов становится все меньше и меньше. Если их не останется совсем, я умру. Помоги мне, сын мой! Неси своим собратьям свет с моим именем на устах! А когда ты преуспеешь, я наберу достаточно сил, чтобы разорвать оковы, сдерживающие меня. И тогда… Тогда я отомщу. Жезл, который ты нашел во время своих странствий. Найди три таких же, объедини их в единое целое и принеси сюда. Они помогут мне освободиться. Иди же, возлюбленное дитя мое, не подведи меня!

И подшутил Део над ними, поставив в зависимость от верующих. Теперь сила каждого бога зависела от числа его почитателей. Чтобы избежать новой свары, договорились боги, как им поступать со смертными. Ведь и бог теперь мог умереть, если в него никто не верил. И разделили они между собой обязанности, чтобы у каждого нашлись почитатели. И постановили, что для истинно верующих после смерти полагается награда, а для неверующих – наказание. И разрешили дьяволам и демонам забирать души неверующих себе, чтобы вечно мучить их в своих мирах. И удалился Део, и больше никогда не вмешивался в дела детей своих.

Гарб проснулся в холодном поту. Шаман долго не мог прийти в себя, ворочался, вызвав неудовольствие чутко спящего Каввеля, и наконец заснул беспокойным сном без сновидений. Под утро он встал разбитый, раздраженный, рычащий на товарищей.

– Что случилось, дружище? – Бурбалка первым заинтересовался состоянием Гарба.

– Да вот, ерунда всякая снилась, – уклончиво ответил гоблин.

Он сунул лапу в карман и замер. Выражение морды ловца духов, нащупавшего внутри два маленьких камушка, только подогрело любопытство призрака.

Весь день неугомонный дух донимал ушедшего в себя гоблина расспросами, пока Гарб не сдался.

– В пантеоне моего народа Бирканитра занимает не самое почетное место из-за доброты. Часть племен знает про существование Праматери, но в основном ей поклоняются лишь престарелые самки. Многие гоблины часто не знают про нее вообще ничего, кроме легенды, будто она вывела наш народ из подземного мира, чтобы ее дети узрели свет дня. Никто не знает, как она выглядит. Мое же родное племя многие сотни лет никому не поклонялось. Есть только легенда, что однажды у нас появится свой собственный бог, – завершил он повествование.

– Вот оно как, – протянул Каввель, – мне такое и не снилось.

– И не могло! – хмыкнул Бурбалка. – Это ж гоблинская богиня. Хотя тебя она напрямую касается.

– Как это? – непонимающе выпятил губы минотавр.

– Ох, и дубина ты, – сочувственным тоном произнес призрак. – Тебе же тело только на год вернули! А чтобы на всю жизнь остаться собой, нужно помочь твоему спасителю свершить божественное предначертание. Смекаешь?

Тауросу нахмурился. Он стоял и беспокойно прял единственным ухом, что означало напряженную работу мысли.

– А-а-а! – понял Каввель.

– Дошло наконец! – издевательски подтвердил догадку минотавра дух.

Минотавр запоздало махнул рукой, попытавшись наказать наглеца за дубину. Тот ловко увернулся.

– Ну че, компаньоны, – продолжил как ни в чем ни бывало Бурбалка, – все очевидно! Будем нести слово божье отсталым племенам.

– Серьезно? – удивился молчавший до этого Михель.

– Да не, это я шутки шуткую! – смертельно оскорбленным тоном заявил Бурбалка. – На самом деле я предлагаю сделать вид, что ничего не было. Конечно, надо выполнять волю божества!

– Вседержитель благословит нас на эту великую миссию! – горячо поддержал мысль монах.

– Тьфу ты пропасть! – воскликнул призрак. – Да разве о твоем боге речь?

Человек вскочил и встал, широко расставив ноги.

– Бог един! – сухо сказал он, готовясь отстаивать этот непреложный, по его мнению, догмат.

– Смотря что ты под этим понимаешь, – не менее сухо парировал дух. – Он, может быть, и един, а богов великое множество. И давай это, без хвилософии. Меня от нее наизнанку выворачивало еще при жизни.

– Не спорьте, друзья! – попытался внести ясность Гарб. – Вам не кажется, что решать следует мне, ведь это мое предначертание?

Спорщикам пришлось согласиться, что решение действительно остается за Гарбом. Однако все посчитали своим долгом закидать его теологическими советами, чтобы было проще сделать нелегкий, но однозначный, с точки зрения каждого, выбор. Шаман разумно взял время на размышление и пообещал заняться решением проблем по мере их появления, а не когда его к этому подталкивают.

***

– А куда мы, собственно, направляемся? – вдруг поинтересовался монах через пару дней пути. – Не то чтобы мне это важно, но хотелось бы какой-то ясности.

– В Алвар, – ответил Гарб, споткнувшись от неожиданности.

Он все еще размышлял над своим видением и никак не мог его осмыслить. Слишком уж все казалось далеким от реальности. С месяц назад он довольствовался ролью простого деревенского шамана, спокойно отваживал от своего жилища надоедливых глупцов с наглыми дармоедами и горя не знал. Пост не самый маленький, но и не слишком высокий. О большем он даже не помышлял. Теперь богиня возложила на него великую миссию. Гарб не был уверен, что справится с такой колоссальной ответственностью. Подобные мысли заставляли его потеть и нервничать.